В поддержку этих слов зал одобрительно зашумел.
– Тихо! – грянул Стэк, подняв вверх руку и грозно сдвинув брови, и, когда снова воцарилась тишина, уже спокойно добавил: – Ваш вопрос вполне уместен! Я вижу среди нас профессора Бэл из Центра вирусологии. Прошу вас, профессор, выскажите свое ценное для всех нас мнение о сложившейся ситуации!
Стэк, на губах которого играла презрительная усмешка, протянул руку к сидевшей в первом ряду женщине, приглашая ее выйти на трибуну. Профессор тут же встала с места и неуверенной походкой направилась к консулу. Она была довольно молода, лет тридцати, но строгое выражение ее голубых глаз и две складочки на лбу между ними делали ее значительно старше своего возраста.
– Уважаемые сенаторы! – заговорила Бэл дрожащим от волнения голосом, и при этом ее кожа начала светиться. – Вирус, который мы назвали Радиумом, и о котором сейчас идет речь, является совершенно новым видом микроорганизмов. До сегодняшнего дня он был нам совсем не известен, – она остановилась и посмотрела в зал, словно ища его поддержки, а потом продолжила говорить: – Поступившей в наш Центр информации пока недостаточно, чтобы делать какие-то серьезные выводы… Мы можем только предполагать, что вирус, каким-то образом оказавшись внутри организма, по нервным волокнам достигает мозга. Прочно обосновавшись там, он начинает контролировать поведение инфицированного, а потом через какое-то время убивает своего носителя… До нас дошли также сведения, что вирус вызывает у заболевших неконтролируемую агрессию и жестокость… Хотя данных о выживших у нас пока нет, но я хочу внести в свою речь нотку оптимизма, – профессор повысила голос, чтобы привлечь внимание. – Наукой точно доказано, что при любой эпидемии существует какой-то процент выживших… Некоторые люди обладают врожденным иммунитетом к тому или иному виду вирусов… Если нам удастся найти таких антейцев, то тогда мы сможем создать вакцину…
– Профессор, ваши последние слова нас, конечно, необыкновенно порадовали, – прервал ее Стэк, в словах которого слышалась насмешка. – Если хоть кто-то выживет в этом аду – это замечательно! А что вы предлагаете делать нам, здесь присутствующим? – он уставился на Бэл, которая под его взглядом как-то вся сникла. – Вы что, хотите, чтобы мы сидели и спокойно ждали, выживет ли кто-нибудь среди нас? Где ваши супервакцины, черт возьми, где они? – повысил голос консул.
– Мы… Наш центр… – запинаясь, забормотала Бэл. – Мои люди прилагают все усилия, чтобы найти вакцину, но на это требуется время…
– Сколько? – донеслось из зала.
– Года два-три, – неуверенно ответила Бэл.
– Года два-три, – как эхо, повторил за ней Стэк. – Вы действительно думаете, что к тому времени она кому-то понадобится? Прошел всего месяц, а от населения Антеи, по нашим расчетам, осталась только пятая часть… Вы это понимаете? У нас не то чтобы года, недели нет!
Под его напором Бэл стояла на трибуне с ощущением своей полной беспомощности и никчемности.
– Но ведь должен же быть какой-то выход? – зашумели сенаторы, потерявшие к профессору всякий интерес.
Снова все взоры были прикованы к Стэку, а Бэл вернулась на свое место.
– То, что я скажу сейчас, многим из вас покажется на первый взгляд совершенно неприемлемым! – сказал консул, снова заняв трибуну. – Но, перед тем как возразить мне, хорошенько подумайте над моими словами! – он помолчал несколько секунд, а потом добавил: – В сложившейся ситуации я вижу только один выход: мы должны покинуть Антею!
Его последние слова были настолько шокирующими, что в зале повисла гробовая тишина.
– Как это покинуть? – выкрикнул кто-то из сенаторов и тут же замолчал.
– В ангарах под зданием Сената нас ждут звездолеты, на которых мы можем добраться до другой планеты и начать с нуля создавать там нашу цивилизацию! Да, полететь смогут не все… Количество мест на кораблях, к сожалению, ограничено… Но я обещаю спасти самых достойных из антейцев – вас!
Консул развел руки в стороны, словно хотел обнять весь зал, и лучезарно улыбнулся, ожидая благодарности за чудесное спасение. И он получил ее: зал загудел и стал рукоплескать ему. Все складывалось как нельзя лучше, если бы не Бэл. По всей видимости, она была единственной, кто пришла в ужас от предложения Стэка.
– Какой замечательный для всех нас выход вы придумали, консул! – поднявшись с места, звонко крикнула она. – А что будет с остальными антейцами?
Сенаторы снова замолчали и воззрились на консула, лицо которого тут же помрачнело. «Всегда есть тот, кто может испортить другим весь праздник», – подумал он, глядя на профессора.
– Их уже не спасти… – нахмурился консул, отвел глаза в сторону, а после минутного молчания продолжил: – Я взял на себя смелость и распорядился готовить космолеты к полету. К ночи все они будут готовы к старту. Ровно в полночь корабли покинут Антею! Новым домом для нас станет Филария! У вас и ваших семей остается совсем немного времени, чтобы сделать свой выбор: лететь со мной или умереть здесь от вируса… Как вы понимаете, все, что здесь обсуждается, должно остаться в тайне, – Стэк посмотрел в сторону окон, за которыми шумела толпа на площади. – Тому, кто нарушит это условие, придется проститься с жизнью! Я сожалею, что приходится прибегать к такой негуманной мере, но другого выхода у меня нет.
Стэк обвел взглядом зал, словно по глазам присутствующих пытаясь разглядеть тех, кто собирался идти против него, и объявил о закрытии собрания. Сенаторы стали расходиться. Они торопливо покидали свои места, стыдливо пряча глаза друг от друга. Ведь то, что они собирались сделать, называлось просто предательством, как бы это ни приукрашивал Стэк.
Бэл вышла из зала последней. За дверью она увидела консула, который, как ей показалось, ждал кого-то, уткнувшись в свои бумаги. Однако когда она проходила мимо, он поднял на нее глаза и мило улыбнулся.
– Послушай, Бэл, я хотел сказать, что ты тоже можешь лететь с нами, – сообщил он.
– Как любезно с вашей стороны, консул, – остановившись на секунду, сказала Бэл. – К чему все это? Вы же прекрасно знаете, что я остаюсь.
– Но ты могла бы своими знаниями принести много пользы на новом месте, – возразил Стэк.
– Ах вот оно что! – воскликнула Бэл. – Я поняла, вам нужны мои мозги! Хочу разочаровать вас, консул, я не изменю своего решения. Я сделала свой выбор, а вы спасайте свою шкуру.
Стэк посмотрел на нее, в его глазах читалось недоумение.
– Как знаешь, – бросил он ей и усмехнулся, – это очень глупо с твоей стороны. Думаю, ты потом пожалеешь о том, что осталась.
Он повернулся и зашагал прочь, а Бэл поплелась к себе на работу. Снова в голове зароились мысли о родных. Ее отец и сестра с семьей жили далеко от Церия, в Варуме. Солли удачно вышла замуж и родила троих детей, а Бэл так и не обзавелась семьей, посвятив всю себя работе. О судьбе родных она ничего не знала и боялась даже думать об этом. Нет, она останется здесь, на Антее, вместе с отцом и сестрой. Она разделит с ними любую участь, какой бы жестокой она ни была. А сейчас она соберется с силами и, пока бьется ее сердце, будет работать и искать лекарство от вируса. Рано или поздно она должна его найти!
