С этими мыслями Бэл брела по улице, совершенно не замечая, что творится вокруг. Она вроде и смотрела на нескончаемый поток мужчин с мрачными лицами, заплаканных женщин и детей, но не видела его. Все эти люди спешили на площадь, к Сенату.
– Мама, мама, пусти, мне больно! – услышала Бэл вдруг жалобный детский крик откуда-то сбоку и будто очнулась.
Она остановилась, покрутила головой и увидела недалеко от себя молодую женщину с ребенком. Та тянула за руку маленькую девочку с множеством косичек на голове, а малышка упиралась изо всех сил и не желала идти.
– Я устала, я хочу спать! – кричал ребенок, но мать с отрешенным видом упорно тащила ее за собой.
А мимо шли антейцы. Они равнодушно обходили стороной застрявшую посреди улицы пару, поглощенные только собой и своими проблемами. Бэл с минуту постояла, наблюдая за женщиной и девочкой, а потом тоже, как и все, побрела дальше. Возбуждение от выступления в Сенате сменилось апатией и обреченностью.
3
Ее детище, Центр вирусологии, которым она руководила с самого первого дня и очень гордилась, находился в нескольких минутах ходьбы от Сената. Чем ближе Бэл подходила к нему, тем меньше людей попадалось ей навстречу. Центр встретил ее холодной пустотой. В коридорах, где обычно было очень оживленно, стояла гнетущая тишина. «Все ушли на центральную площадь!» – подумала она с горечью и жалостью к своим коллегам, которых так же, как и всех остальных антейцев, только что с легкостью предали сенаторы.
– Привет, Бэл! – услышала она вдруг знакомый женский голос и вздрогнула от неожиданности.
К ней навстречу шла одна из ее сотрудниц, Кара, пухленькая девушка с кучей веснушек на лице. Ее появление вывело Бэл из оцепенения и заставило улыбнуться.
– Что-то неважнецкий у тебя вид, профессор! – посочувствовала Кара, окинув ее взглядом с ног до головы. – Что слышно в Сенате?
– Ничего такого, что заслуживало бы внимания, – сообщила Бэл и отвела глаза в сторону. – Все одно и то же: нужно усилить охрану города, заблокировать все дороги…
– Старая песня… – с разочарованием сказала Кара. – Они наивно полагают, что можно вот так просто взять и закрыться от всего мира… Я слышала, вокруг города собралась огромная толпа, ее трудно будет сдержать… Никакие заграждения не помогут…
– Они применяют оружие… – тихо произнесла Бэл.
– Против мирного населения? Разве это возможно? – возмутилась Кара. – Они что, с ума, что ли, все посходили?
– Я слышала, уже есть жертвы… Говорят, что другого выхода нет… Ну, а у нас что тут нового? – перевела профессор разговор на другую тему.
– Ничего, – вздохнула Кара. – Почти все сотрудники разбежались… Осталось человек десять, да вот я…
– А ты зачем здесь осталась? – спросила Бэл.
– Тебя ждала… – растерялась Кара от таких слов. – Думала, придешь, а здесь нет никого…
– Можете все расходиться… Я разрешаю всем покинуть Центр… Все работы прекращаются, мы уже ничего не успеем сделать… – с горечью произнесла Бэл и вздохнула.
– А ты? – спросила Кара.
– Я? Я еще посижу тут какое-то время…
– Все, кто хотели, уже ушли… Мы тоже побудем тут, с тобой…
– Ладно… – согласилась Бэл, в душе обрадовавшись ее словам. – Давай поговорим позже… Мне сейчас хотелось бы побыть одной, собраться с мыслями…
Кара кивнула и тут же скрылась за одной из дверей, за которой слышались тихие голоса. Бэл проследовала в свой кабинет и, плотно прикрыв дверь, уселась за рабочий стол. В помещении было прохладно, и она, вскоре ощутив озноб во всем теле, встала и, чтобы согреться, стала ходить взад-вперед по кабинету. В голове все звучали и не давали покоя слова Верховного консула: «Их уже не спасти!» «Как он мог такое сказать?» – мысленно возмущалась она.
За окном раздался голос громкоговорителя:
– Убедительная просьба всем гражданам разойтись по домам! Просим соблюдать спокойствие и порядок! У правительства все под контролем!
У Бэл на лице появилась гримаса отвращения. «Какая низость, сплошное вранье!» – подумала она.
Звуки за окном на какое-то время стихли, но теперь уже слышался шум из-за двери. Сначала это был топот ног, а потом раздался недовольный крик Кары:
– Стой! Куда?! Здесь нельзя находиться!
Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетел незнакомец.
Он был похож скорее на затравленного зверя, чем на разумное существо: грязное лицо, спутанные волосы, безумные глаза и рваная одежда, через которую просвечивало израненное тело. Бэл в замешательстве какое-то время смотрела на незваного гостя, а потом бросилась к нему навстречу.
– Отец! – радостно закричала она.
Бэл обхватила Пола, а это был он, руками за шею и прижалась к нему всем телом. От жалости к отцу ее сердце разрывалось на части. Так они простояли минуты две-три, не в силах оторваться друг от друга, а потом, схватившись за руки, уселись на диван в углу кабинета.
Здесь же были и все немногочисленные сотрудники Центра, включая Кару. Сначала они в нерешительности толпились у входа, а потом в поисках места разбрелись по кабинету. Вскоре они заняли все стулья, столы и подоконники, а некоторым пришлось разместиться даже на полу.
– Кто это тебя так? – с тревогой спросила Бэл, глядя на засохшие раны на теле отца.
– Это все работа наших доблестных военных! – воскликнул Пол, и в его глазах зажглись злые огоньки. – Но мне-то еще повезло, в отличие от Солли и ее семьи… Они-то все уже мертвы!
Огоньки в его глазах погасли, а вместо них появились слезы, которые Полу с трудом удавалось сдерживать.
– Не может быть! – ахнула Бэл и закрыла рот ладонью, чтобы сдержать готовый вырваться наружу вопль.
– Я тоже не поверил бы, если бы не видел это собственными глазами! Они просто сожгли всех жителей Варума заживо! Понимаешь, в один момент всех взяли и уничтожили!
Комнату наполнила звенящая тишина. Слова Пола были настолько шокирующими, что сознание присутствующих отказывалось в них верить. Бэл на минуту показалось, что все это страшный сон, и он вот-вот должен закончиться, и она проснется. Она зажмурила глаза, затем открыла их, но ничего не изменилось, и тогда она громко, во весь голос зарыдала.
Так продолжалось несколько минут, ее коллеги сочувственно молчали. Наконец, рыдания перешли в редкие всхлипывания, а потом совсем затихли. На заплаканном лице Бэл неожиданно появилась злая гримаса, и она начала говорить.
– Стэк запретил мне рассказывать об этом, но я не стану больше его слушать, – с надрывом произнесла она. – Сегодня ночью консул и сенаторы тайно должны покинуть Антею.
Сотрудники переглянулись, на их лицах появились недоверие и растерянность.
– Что ты такое говоришь? – в ужасе воскликнула Кара. – Я не верю тебе! Они не бросят нас!
