– Как было хорошо, когда все пять королей были дружны: Гордион, Пергус, Орвин, Сигизмунд, ну и вы, конечно, – сказал Аброн, и его лицо сделалось светлым и мечтательным.
– Да, пока одному из нас вдруг не взбрела в голову сумасшедшая идея править всем миром одному, – подбросил ложку дегтя в бочку меда Константин.
– Я думаю, что это все Селеста, – мягко возразил библиотекарь. – Это жрица надоумила Сигизмунда… Сам бы он никогда на это не решился…
– У каждого должна быть своя голова на плечах, – заявил Константин, справедливо полагая, что большая часть вины лежала на Сигизмунде. – Ну, теперь все это в прошлом, и я тоже надеюсь, что все станет таким, как раньше, – он вздохнул. – Правда, к сожалению, трех королей в этих разборках мы уже потеряли, – с горечью произнес Константин, – остались только мы с Орвином.
– Как троих? – удивился Аброн, который знал только о смерти Сигизмунда и Гордиона. – Разве Пергус…
Библиотекарь не закончил фразу, сел на диване и уставился на Константина.
– Рипрок с ним расправился, – сообщил тот, – перед тем, как сбежать отсюда.
– Я видел, что он его не любит, – завздыхал библиотекарь и покачал головой. – Жаль… Он был очень добр ко мне…
Заметив, что библиотекарь уже не собирается спать, Константин устроился за столом, где еще недавно рисовала Лика. После нее остались карандаши и чистые листы бумаги, а вот рисунки девочка забрала с собой. Вместе с ними со стола исчезла и змея.
– Аброн, ты рассказывал о Феликсе… Может, ты еще что-нибудь вспомнил? Как там все происходило? – попросил Константин.
– Да вроде мне нечего добавить, – неохотно начал Аброн. – Я же говорю, что не был на площади… Не переношу большое скопление людей…
– Хотелось бы узнать все подробнее, – сказал Константин, – особенно про Семаргла. Какой он?
– Ну, тут я вам ничем помочь не могу… Единственное, у меня где-то в библиотеке была книга с его изображением… Но в последнее время она куда-то запропастилась, и я никак не могу ее найти, – стал сокрушаться Аброн и вдруг замолчал. – Зато мне только что попалась другая книга, – заговорщическим тоном сказал он. – Помните, мы говорили о Гекате?
– Ну да, – кивнул Константин.
– Так вот, в справочнике о волшебниках и магах она значится как повелительница тараков, – сказал Аброн. – Это такие большие черные жуки, – поведал библиотекарь.
– Ну и что в них такого ужасного?
– Они питаются жизненной энергией живых существ, да и обычной плотью не брезгуют… Тараки могут приобретать довольно крупные размеры, если их хорошенько кормить.
– Послушай, уж не то ли, о чем ты рассказываешь, нарисовала Лика? – задумчиво спросил Константин, взглянув на пустой стол и припоминая старуху в окружении жирных точек. – А в твоей книге не сказано, откуда они берутся?
– Там говорится, что Геката – их мать, а они – ее дети.
– Так они появляются прямо из ее тела? Бррр, – скривился Константин.
– Очень и очень похоже, – закивал Аброн.
– Но Геката, к счастью, мертва, значит, нет и никаких тараков, – сказал Константин и, заметив, что библиотекарь едва держится, чтобы не уснуть, добавил: – Ладно, пойду я.
Он встал из-за стола, махнул на прощание рукой и пошел к себе в комнату. Однако на полпути Константин передумал и решил напоследок заглянуть к Ольгерте. Их комнаты были совсем рядом, и это заняло бы у него совсем немного времени. «Она, должно быть, уже уложила сына», – подумал он и, найдя нужную дверь, тихонько постучался. Услышав короткое: «Входите», – он вошел внутрь.
Оказалось, что Ольгерта еще не спала, а с задумчивым видом сидела в кресле и держала на коленях небольшую квадратную шкатулку, отделанную голубой эмалью и драгоценными камнями такого же цвета.
– Не спишь еще? – спросил Константин, устраиваясь в кресле напротив. – Что там у тебя? – кивнул он на шкатулку.
Женщина пристальным взглядом посмотрела на него, открыла крышку и достала из-под нее серебристый треугольный медальон. Константин сразу узнал вещицу, и его глаза расширились от удивления. Это была та самая подвеска, которую еще совсем недавно показывал им Феликс. Ольгерта двумя пальцами держалась за цепочку, и подвеска, как маятник, раскачивалась в воздухе из стороны в сторону. Константин как завороженный следил за ее ритмичными движениями и молчал.
– Тебе все же удалось уговорить Феликса? – наконец спросил он, когда маятник остановился.
– Нет, он категорически отказался это сделать, – с грустью сказала Ольгерта, тоже не мигая глядя на медальон. – Думаю, Турмалион уже имеет над ним силу.
– Ты преувеличиваешь, – возразил Константин. – Ты слишком любишь сына и тревожишься о нем.
– Может, ты и прав, – согласилась Ольгерта, – но Феликс за последнее время сильно изменился.
– Он просто повзрослел, – сказал Константин, – ведь ему столько пришлось пережить…
– Согласна, – Ольгерта вздохнула.
– Если Феликс отказался отдать камень, то как же он попал к тебе? – спросил Константин, и в его душе появилось недоброе предчувствие.
– Феликс уснул, и я взяла его, – смущенно произнесла Ольгерта, опустила медальон в шкатулку и плотно закрыла крышку.
– Уснул и ты вот так спокойно сняла его? – переспросил мужчина, в его голосе прозвучали нотки недоверия.
– Ну, если честно, пришлось ему немного помочь, – пояснила Ольгерта, вспоминая, как пришлось применить свои магические способности, чтобы как следует усыпить Феликса. – Вот думаю, куда бы его хорошенько спрятать… Ну пока мы не найдем способ разделить его на осколки… Ладно, это все завтра, а пока пусть он полежит здесь, – быстро-быстро проговорила она и провела ладонью по эмалевой крышке. – После сегодняшних событий я совершенно не в силах ни о чем думать…
– А что ты намерена сказать сыну? – с неодобрением глядя на нее, спросил Константин.
Он представил себе, что будет завтра, когда Феликс проснется и обнаружит пропажу. Его вопрос повис в воздухе. Ольгерта, конечно, тоже думала об этом, но другого выхода она не видела. Феликс совершенно не хотел ее слушать.
– Ну, а как там наша спящая красавица? – после короткого молчания перевела разговор на другую тему Ольгерта.
– Думаю, Алиса и Орвин сейчас прекрасно дополняют друг друга, – улыбнулся Константин, представляя их обоих спящими.
– Не нравится мне она, – вдруг призналась Ольгерта. – Я чувствую в ней что-то темное и чужое, только не могу пока понять, что это такое… Смотрю на нее, и у меня в душе появляется необъяснимый страх, – она покачала головой. – Словно это не невинное дитя, а какое-то чудовище… Ничего не могу с собой поделать…
– Ты просто устала, – стал успокаивать ее Константин, – завтра утром тебе все покажется совсем другим.
– Возможно, ты прав, – согласилась Ольгерта, машинально поглаживая крышку и боковины шкатулки. – А что там в библиотеке?
