Константин издали поприветствовал своих спутников и остался стоять на крыльце в ожидании Ольгерты. От нечего делать он окинул взглядом дворец и, хотя день был чудесный, и Нефрида сегодня щедро дарила свои лучи, здание показалось ему необыкновенно мрачным. Острые, как пики, башни и красные окна, словно пятна крови на черных стенах здания, – все это вызывало у него уныние и отвращение.
Константин, предпочитавший более веселые цвета, представил, как выглядел бы замок, будь он, например, желтым или зеленым. Затем он с фасада здания перевел взгляд на позолоченное крыльцо с еле заметным люком посредине. «Должно быть, это и есть тот самый колодец, в котором живут меркулы», – подумал он, и его передернуло при мысли, что Феликс или Алиса вполне могли оказаться там, под этой крышкой. Эти твари, как он слышал, чем-то похожие на больших собак, не раздумывая, загрызли бы любого. «Надо будет найти все колодцы с меркулами и обязательно их как следует задраить. Пусть они там все сдохнут от голода», – подумал он.
Услышав рядом с собой легкие шаги, Константин повернулся и увидел Ольгерту. Она как раз вышла из дворца и направлялась к нему. У Ольгерты был озабоченный вид: она все время думала о Феликсе. Вот и сейчас, прежде чем поприветствовать Константина, она подняла голову и бросила тревожный взгляд на окно сына. Окно оказалось пустым, и Ольгерта обратила свой взор на Константина.
– Ну как, вы готовы? – спросила она и оценивающе посмотрела на Нибиуса и Тэда.
Они показались ей довольно надежными и вызвали у нее симпатию.
– Люди Бориса – отличные ребята, – сказал Константин, проследив за ее взглядом. – Думаю, вместе мы отлично справимся с любым заданием.
– Надеюсь, – сказала Ольгерта. – Когда доберетесь до Синего леса, сначала разыщите Хранителя, – стала наставлять она, – он приведет вас к Гилмару. Хранитель вырос в Синем лесу и знает его как свои пять пальцев.
– Ты думаешь, Гилмар согласится нам помогать? – спросил Константин, в его голосе прозвучала нотка сомнения.
– Не знаю, – честно призналась Ольгерта, – но если нет, то нам уже никто не поможет.
– А что ты скажешь Феликсу?
– Скажу, что ты ушел искать эту его Алису… Хотя зачем ее искать? Думаю, она сама сбежала… – Константин покачал головой. – Ты полагаешь, ее украли? Но даже если это так, сейчас важнее судьба Турмалиона. Если мы не найдем способ его разделить, то, судя по завещанию Гилмара, все остальное будет уже неважно.
Она вздохнула и в очередной раз бросила взгляд на окно Феликса. На этот раз она заметила там лицо сына и заволновалась.
– Вам пора, – сказала она Константину, – кажется, Феликс на нас смотрит.
– Ну что же, надеюсь, у нас все получится, – на прощание улыбнулся ей Константин и стал спускаться с крыльца.
Он отдал приказ своим спутникам, и они, все трое, сопровождаемые взглядами Ольгерты и ее сына, направились к воротам.
Феликс все утро собирался в дорогу, а потом посмотрел в окно. Он отлично видел Константина и его двух спутников и был твердо убежден, что они ждут его. Один из них показался Феликсу знакомым. «Это же Нибиус! – обрадовался мальчик. – Он жив!» Второго, как ему показалось, он ни разу не видел. Пока Феликс разглядывал незнакомца, он вдруг увидел, что отряд Константина двинулся без него. «Куда это они? А как же я?» – пробормотал мальчик, схватил рюкзак и кинулся к двери.
Рассчитывая догнать Константина, Феликс с разбега нажал на ручку двери и толкнул ее плечом, но дверь не поддавалась. Он еще раз дернул за ручку, но, убедившись, что дверь заперта, снова метнулся к окну. Площадь уже была пуста, ни Ольгерты, ни Константина, ни его спутников нигде не было видно. От отчаяния Феликс со всей силы швырнул в дверь рюкзак, а потом плюхнулся на кровать и заплакал от бессилия. Так продолжалось какое-то время, а потом снаружи послышались шаги. Мальчик прислушался и насторожился.
– Феликс, – позвал из коридора голос матери.
Мальчик быстро вытер глаза рукавом и рванул к двери. В нем тотчас вспыхнула надежда: отряд ушел недалеко, и его можно было догнать.
– Я тут заперт! – закричал он через дверь. – Что-то случилось с замком! Надо позвать кого-нибудь на помощь!
– С замком все в порядке, – каким-то чужим голосом ответила ему Ольгерта, и Феликса тут же осенила догадка.
– Так это ты меня тут заперла? – спросил он, все еще капельку надеясь, что мать не могла с ним так поступить, но она молчала. – Я тебе этого никогда не прощу! – закричал он и стукнул кулаком по двери.
– Послушай, Феликс, это все для твоего же блага, – вкрадчиво произнесла Ольгерта. – Константин без тебя прекрасно справится…
– Я не хочу, чтобы Константин… Я хочу сам убедиться, что Алиса в безопасности! – кричал мальчик.
– Положись на него, сынок… Так будет лучше для нас всех… Поверь… – горячо убеждала она сына через дверь.
– И долго мне тут сидеть взаперти? – оборвал ее Феликс, который не собирался слушать никакие ее доводы.
– Если ты дашь мне честное слово не покидать дворец, я тут же тебя открою, – пообещала Ольгерта и подождала немного, но за дверью было тихо. – Ну так как, мы договорились? – спросила она, от волнения напряженная, как струна.
Она ждала и страшно боялась услышать «Нет» от сына, а когда Феликс все же произнес это, совсем впала в отчаяние. Ей, конечно же, хотелось открыть дверь и выпустить сына на свободу, но еще больше она хотела оставить его во дворце возле себя.
– Феликс, надеюсь, ты передумаешь, и мы договоримся, – стараясь не выдавать свои эмоции, как можно спокойнее и увереннее произнесла она.
– Мы никогда с тобой не договоримся, – сердито возразил Феликс. – Слышишь, никогда…
За этими словами за дверью воцарилась полная тишина. Ольгерта вздохнула, постояла в раздумьях какое-то время, а затем отправилась прочь. Услышав удаляющиеся шаги, Феликс бросился на кровать и снова зарыдал. Он представлял, как безжалостный болван тащит на плече девочку, и от этого ему становилось все хуже и хуже.
К ночи мальчик вконец обессилел и уже не мог плакать. Он неподвижно лежал на спине и отрешенными глазами смотрел в потолок. Ольгерта еще несколько раз звала его из-за двери, но он упрямо молчал. Один раз краем глаза он видел, что дверь приоткрылась, и Аброн в образовавшуюся щель всунул ему тарелку с едой. Но есть совсем не хотелось, и тарелка так и осталась без внимания.
Однако через какое-то время бездействие утомило Феликса и он, немного прийдя в себя после предательства матери, встал и, как зверь в клетке, заходил взад-вперед по комнате. «Раз, два, три, четыре, меня заперли в квартире, – на ходу вспомнил он бессмысленную детскую считалочку из своей прежней земной жизни и улыбнулся. – Его, короля Дарлии, заперли в комнате как какого-то маленького мальчишку. Вот это да!»
Он продолжал размышлять над своим незавидным положением, но вдруг увидел на полу возле кровати какую-то вещицу. Он взял ее в руки и тут же узнал красную ленту Алисы. Когда девочка принималась читать, она стягивала лентой волосы, которые ей мешали и лезли в глаза. Феликс улыбнулся: он точно знал, что Эдгар был влюблен в Алису и взял эту ленту себе. А вот как она оказалась здесь на полу, можно было только строить догадки. «Видимо, лента просто вывалилась у него из кармана, – предположил Феликс и вдруг, глядя на тонкую полоску материи, подумал: – Эдгар бы на моем месте точно нашел способ спасти Алису».
