– Да, она там, в дереве, в потайной комнате…
– Она жива? – поинтересовался Орвин.
– Я точно не знаю, – ответил Феликс, – но надеюсь, что да… Мне показалось, она дышит. Ты можешь идти?
– Кажется, да, – ответил дед, осматривая себя со всех сторон.
Он сделал первый шаг, потом еще несколько робких шагов, а затем, почувствовав в себе силу, уверенно направился к дереву. Когда Орвин с Феликсом снова оказались в доме Селесты, от увиденного дед как вкопанный застыл на месте.
– Что здесь произошло, пока меня не было? – удивился он, глядя на беспорядок в комнате. – Тут что, недавно резвились тролли?
– Да это я… Не обращай внимания, – махнул рукой Феликс и, перешагивая через торчащие из пола корни, двинулся к потайной комнате.
Дед и внук по очереди протиснулись через разбитую дверь и подошли к футляру, в котором лежала Алиса.
– Кажется, она действительно жива, – с оптимизмом сообщил Орвин, оглядев девочку с ног до головы. – Странно, зачем Селеста притащила ее сюда?
– Ты же сам говорил, что жрице для магии нужны люди, – сказал Феликс.
– Может быть, и так, – нехотя согласился дед.
– Я пытался открыть футляр, но у меня ничего не вышло, – расстроенно произнес мальчик и вздохнул.
– М-да, – неопределенно произнес Орвин, осматривая футляр со всех сторон. – Он абсолютно целый… Ни крышки, ни какого-то другого отверстия. Как она вообще туда попала? – вслух размышлял он.
Закончив свое исследование, Орвин ненадолго задумался, затем взял в руки посох и одним концом легонько ударил им по поверхности футляра. Раздался звон разбитого стекла, и футляр стал рассыпаться на сотни мелких осколков. Они один за другим оседали на пол, а вместе с ними падала и Алиса. Орвин едва успел подхватить ее на руки и прижать к груди. Девочка оказалась почти совсем раздетой: кроме легкого полупрозрачного, как вуаль, покрывала, на ней ничего не было.
– Пойдем-ка подальше от этого проклятого места, – сказал Орвин, еще крепче прижал к себе Алису и двинулся к выходу.
– Как ты думаешь, с ней все в порядке? – с тревогой спросил Феликс, по пятам следуя за дедом.
– Не знаю! – честно признался Орвин. – Но похоже, что она жива, и это главное… Вернемся в Марлин, там разберемся…
Орвин вышиб ногой из проема остатки двери и вышел из потайной комнаты. Он уже было направился к выходу на улицу, но внезапно его взгляд упал на зеркало, и он остановился.
– Видишь вон тот медальон? – спросил он Феликса, головой показывая на треснувшее зеркало. Тот кивнул. – Сними его, – приказал он. Мальчик удивленно посмотрел на деда. – Я, кажется, его знаю.
Феликс послушался, подошел к зеркалу и, встав на цыпочки и вытянувшись во весь рост, сдернул с него медальон.
– И что дальше? – спросил он, разглядывая треугольную подвеску.
Она очень напомнила ему медальон Орвина, только сверху была украшена совсем другой буквой.
– Этот медальон когда-то принадлежал твоему отцу… В нем хранился Белоник, – сообщил дед. – Видимо, Селеста после смерти Гордиона присвоила его себе. Должно быть, с ним жрица хоть немного чувствовала себя королевой… Но теперь медальон вернулся к своему настоящему хозяину! Он твой!
– Это принадлежало моему отцу? – уточнил Феликс, дед кивнул.
– Спрячь пока туда Турмалион, а мой медальон верни назад, – сказал Орвин. – Я надеюсь, что когда-нибудь там снова окажется мой камень Зеларит…
Феликс открыл подвеску отца и уже хотел, как велел дед, засунуть туда черный камень, но вдруг, уставившись внутрь, застыл на месте.
– Что там? – спросил Орвин.
– Там… Там… Это же я! – воскликнул Феликс. – Смотри, дед! – и мальчик поднес медальон к лицу Орвина.
Из-под крышки на них смотрел портрет Феликса в королевской мантии и золотой короне на голове. Увидев это, Орвин заулыбался.
– Я же говорил тебе, что ты король Дарлии, – сказал дед. – Вот и медальон подтверждает это.
– Как все это устроено? – ничего не понимая, спросил мальчик.
– Гилмар… – сказал дед. – Это он перед смертью раздал медальоны с осколками Турмалиона своим пятерым сыновьям, а внутри каждого из них лежали портреты королей. Первым в твоей подвеске было изображение короля Дарла, а последним – короля Гордиона, твоего отца. Теперь, наконец-то, пришло и твое время…
– А буква на крышке? Что она значит? – поинтересовался Феликс, хотя уже догадывался, что это может быть.
– С нее начинается название твоего королевства – Дарлии, – объяснил Орвин, а потом добавил: – Пока Белоника нет, ты можешь спрятать туда Турмалион.
Феликс послушался и убрал черный камень в свою подвеску. Он был намного больше Белоника, но, оказавшись внутри, тут же принял его размер. Затем Феликс надел свой медальон на шею, а вторую подвеску с буквой «А» вернул деду. «Буква “А”» означает Альфарию», – вспомнил он название другого королевства, когда-то увиденного им на школьной карте.
– Пусть черный камень пока хранится у тебя, – сказал Орвин, и по его лицу пробежала тень беспокойства. Он подозревал, что камень и Феликс связаны между собой какой-то неведомой ему силой, и это обстоятельство тревожило его. – А когда вернемся в Марлин, нужно будет снова разделить Турмалион на части, как завещал Гилмар. Ты понял меня? – он пристально посмотрел на внука, тот кивнул.
– А как это сделать? – полюбопытствовал Феликс.
– Узнаешь со временем, – ответил Орвин, – а пока пора в путь.
Однако они не успели сделать и шага, как из глубины комнаты послышались тихие стоны.
– Мы же совсем забыли про драгов! – воскликнул Феликс и стукнул себя по лбу. – Надо тоже взять их с собой в Марлин.
Мальчик сорвался с места и уже скоро стоял перед Орвином с клеткой в руках. Там, у самых прутьев, плотно прижавшись друг к другу, почти не двигаясь и жалобно постанывая, лежали оба драга. Падение клетки стало для них настоящим бедствием. Единственное яйцо, совсем еще недавно покоившееся рядом с родителями, теперь выкатилось на пол и застряло там в корнях дерева. Но в спешке ни Орвин, ни Феликс этого не заметили.
– Ну все, дед, теперь можно возвращаться в Марлин, – бодрым голосом сказал Феликс, довольный, что вернул себе друга.
Он первым ринулся к двери, и Орвин, глядя ему вслед, невольно заулыбался. Его радовали и новый король Дарлии, и гибель Сигизмунда с Селестой, и то, что Итландия наконец-то стала свободной. А еще он был необыкновенно счастлив, что встретится с женой и сыном, которых не видел с тех пор, как они оказались в руках Сигизмунда. От этих мыслей на душе Орвина сделалось хорошо и спокойно, и это здорово прибавило ему сил. Он еще крепче прижал к себе девочку и отправился прочь из призрачного королевства Селесты.
