Заключение
К середине XVII в. главный географический стимул разведывательных исследовательских экспедиций иссяк. Первое предварительное картирование размеров, формы и расположения континентов было во многом завершено. Однако в знаниях европейцев по-прежнему оставались большие пробелы даже в отношении береговых линий. Тихоокеанское побережье Северной Америки к северу от Нижней Калифорнии было почти не разведано, и меридиональная продолжительность континента была объектом самых невероятных и широко разнящихся догадок. Тихоокеанское побережье Азии было известно ненамного лучше, хотя европейские корабли заходили в некоторые китайские и японские порты, а на Филиппинах существовали процветающие европейские (испанские) поселения. Из тысяч островов, разбросанных на огромных просторах Тихого океана, лишь немногие были обнаружены; а все, что знали люди, это то, что там могут находиться еще неоткрытые целые континенты. Было известно, что один такой континент действительно существует: западное побережье Австралии было схематически изображено голландскими мореплавателями, которые уже знали, что нужно бояться таящихся около него опасностей. Оно явно принадлежало огромному сухопутному пространству, размеры которого не были известны, но предполагалось, что оно включает Новую Гвинею. Terra Australis Incognita — древний южный континент Птолемея – тоже еще не исчез из людской памяти. Западное побережье Новой Зеландии, открытое Тасманом, могло быть его частью; а сам Тасман – не очень дотошный исследователь – решил, что пролив Кука является просто узким морским заливом. Ни один человек еще не видел побережья реально существовавшего Антарктического континента
[82].
Главные береговые линии остального мира – атлантические берега Америк и тихоокеанские – Южной Америки, целиком очертания Африки, южные берега Азии и азиатских архипелагов – все это в различной степени подробно было известно европейским мореплавателям, а посредством карт – и читающей публике. Местами знания европейцев уходили вглубь от береговых линий. Испанцы на суше исследовали большую часть Мексики и Центральной Америки, значительные территории Южной Америки и часть регионов, которые в настоящее время входят в Соединенные Штаты Америки. В восточной части Северной Америки французские исследователи путешествовали на большие расстояния в каноэ и получили знания об огромном лабиринте рек и озер, используемых индейцами. Однако в Старом Свете вглубь материков исследователи проникали редко, и далекие от моря территории Азии были известны в Европе едва ли лучше в XVII в., чем в XIII в.
[83] Немногие европейцы углублялись в континентальную Азию в качестве послов и искателей приключений, а в основном придерживались древних дорог, используемых паломниками, торговцами и чиновниками. Глубинные территории Африки были не изведаны еще больше, за исключением нескольких экспедиций в Египет и Абиссинию (Эфиопию). В общем, мир за пределами Европы, известный европейцам, представлял собой мир береговых линий, приблизительно нанесенных на карты, и разрозненных гаваней, связанных сетью морских коммуникаций.
Морские умения и сила дали возможность европейцам применить свои географические знания и основать колонии на всех известных континентах, за исключением Австралии.
Характер их поселений сильно варьировал, но все они одинаково зависели от своих метрополий в Европе. Ни одно из них не могло самостоятельно себя обеспечивать, и ни одно не претендовало на независимость от основавшего его государства, хотя некоторые колонии переходили из рук в руки в результате войн в Европе, и гораздо большему их числу было суждено перейти к другим владельцам в конце XVII в. Но власть европейских государств над многими их аванпостами по-прежнему была слабой. Лишь о нескольких относительно небольших регионах можно было сказать, что они европеизировались, а самым действенным фактором в определении сущности европейской колонии был характер туземного народа, среди которого она была основана.
В некоторых регионах европейцы селились как постоянно проживавшая аристократия среди более примитивных, но оседлых народов, живших плодами своего труда, и в ограниченной степени смешивались с местными жителями путем заключения браков. Так обстояли дела в Испанской и Португальской Америках, хотя территории, находившиеся под действенным управлением европейцев, все еще охватывали лишь небольшую часть огромных площадей, на которые претендовали Португалия и Испания, и не было провинции, не граничившей с владениями индейских племен. В Вест-Индии европейцы тоже образовали постоянно проживавшую аристократию, хотя тамошняя примитивная рабочая сила была не местного происхождения, а завезенная.
В других регионах, где туземное население было слишком редким или слишком неподатливым, чтобы давать достаточное количество рабочих рук, и где колонисты не хотели или не могли позволить себе покупать завезенных рабов, европейцы расчищали землю, создавали чисто европейские поселения и жили в основном плодами своего труда как фермеры, рыбаки или торговцы. Тонкая цепочка колоний этого типа протянулась вдоль Атлантического побережья Северной Америки – это были колонии с небольшими портовыми городами, глядевшими в сторону Европы, с опасной лесной границей, расположенной недалеко от берега. Английская и Французская Америка сильно отставала от Испанской Америки по численности населения, богатству и культурным достижениям, но она быстро росла, самоутверждаясь и наращивая силу.
В Старом Свете европейцы сосредоточили свои усилия на регионах, известных своим производством ценных товаров, и их главной целью была скорее морская торговля, нежели создание империй. В Западной Африке – источнике золота, слоновой кости и рабов – климат и леса не меньше, чем враждебность ее жителей, создавали препятствия для колонизации. На Востоке европейцы встретили многочисленные и цивилизованные народы, увидели организованные и хорошо вооруженные государства. Здесь и речи не могло идти о вторжении и поселении в качестве постоянно проживающей аристократии. Европейцы приезжали туда как вооруженные торговцы, иногда как пираты, и постоянно ссорились между собой, как обычно делают пираты. Их влияние на огромные азиатские империи были очень незначительным. Правящие круги Китая с его высокоорганизованной официальной иерархией едва снизошли до того, чтобы заметить неотесанных иностранных торговцев на реке у Кантона. На территориях, подчиненных империи Великих Моголов, различные группы европейцев добились разрешения создать небольшие опорные пункты как купцы, проживавшие с молчаливого согласия их владык, как вассалы, союзники и не очень надежные наемники, в немногих местах – как мелкие правители и нигде – как владыки. С Персией (Ираном) у них было мало прямых связей, за исключением контактов через голландскую факторию в Бендер-Аббасе. Османская империя, чьи завоевательные походы проникли далеко в Восточную Европу, была вынуждена обратить серьезное внимание на европейцев, так как постоянно сталкивалась с ними на двух фронтах. В Средиземноморье и на Балканском полуострове они были торговцами и выгодными покупателями в мирное время и врагами – во время войны. В Индийском океане, на Красном море и в Персидском заливе европейцы были хорошо обосновавшимися там вооруженными торговцами, перехватывавшими и уводившими огромную часть торговли, которая прежде находилась в руках арабов. Однако сила европейцев оказывала на турок еще слабое влияние и не представляла для них серьезной угрозы. Среди менее крупных государств на южной окраине Азии европейские захватчики утвердились прочнее; но даже здесь, за исключением немногих небольших регионов на юге Индии и островах к востоку, реальные владения европейцев были по-прежнему ограничены укрепленным фортами и торговыми факториями.
