За пределами Италии большие объединения капитала были самым обычным явлением в городах Южной Германии. Известные семейные торговые дома, которые выросли там в XV в., – Фуггеров, Вельзеров, Хохштеттеров и других – напоминали огромные итальянские концерны по разнообразию своего бизнеса. Они занимались торговлей сукном, бумазеей и шелками, были связаны с импортом и распространением специй, экспортом серебра и меди в Италию и Нидерланды, а также разработкой месторождений. Горное дело с его фиксированным и контролируемым обеспечением было в те времена особенно безопасным капиталовложением. Кредитная система, известная как Verlag, давала возможность шахтерам и нанятым рабочим получать авансы в денежной или натуральной форме на инструменты и пропитание. Инвесторы извлекали прибыль в форме полученной продукции. Торговля и горное дело вместе дали возможность немецким торгово-промышленным домам вступить в более опасную область – банковское дело и международные финансы. И подобно итальянцам, они содержали сеть торговых представителей во всех главных торговых и финансовых центрах Западной Европы. И примеры методов ведения бизнеса, и их огромные финансовые ресурсы для капиталовложения были – за высокую цену – в распоряжении испанцев и португальцев для снаряжения экспедиций и совершения открытий.
Правительства стран Иберийского полуострова проявили сначала понятное нежелание допустить иностранное участие. В осуществлении торговли с Западной Африкой и Бразилией в XV и XVI вв. правители Португалии часто сдавали в аренду часть бизнеса товариществам, очень похожим на генуэзские таопе. Эти товарищества состояли из местных членов, и их капитал был невелик, как и объем их торговли. Эта тенденция к образованию торговых компаний за границей довольно развитого типа, однако, не развилась дальше в Португалии отчасти из-за нехватки капитала, отчасти из-за враждебного отношения правительства. Гораздо позже не португальцы, а голландцы и англичане проявили себя самыми способными учениками итальянцев в этом отношении. Король Португалии считал торговлю с Индией, которая стала возможной после 1499 г. (возвращения из Индии экспедиции Васко да Гамы), слишком ценной, чтобы оставлять ее отдельным людям или частным корпорациям. С самого начала она была королевской монополией и осуществлялась на средства короля на его страх и риск и на его собственных кораблях. Лицензии отдельным купцам выдавались лишь в исключительных случаях. Однако самому правительству не хватало капитала, чтобы снаряжать необходимые флоты и закупать грузы специй, которые те привозили. В 1505 г. были открыто разрешены иностранные капиталовложения. Крупную флотилию, которая отплыла из Лиссабона чуть позже
[11], финансировали почти полностью иностранцы; генуэзские и флорентийские капиталовложения вместе доходили приблизительно до 30 000 флоринов, Вельзеров – до 20 000, Фуггеров и Хохштеттеров – по 4000. Прибыли от этого плавания были очень большими: свыше 175 % в год, но этот эксперимент больше не повторялся из-за недобросовестности португальцев и их промедления при их разделе. Корона предпринимала и последующие плавания, но продавала все грузы в Лиссабоне торговым синдикатам, главным образом итальянским и немецким, которые отправляли все товары в Антверпен и распродавали их оттуда. Очень часто корона продавала грузы заранее, когда они были еще в море, или брала заем под залог будущих грузов, так что в результате иностранцы предоставляли большую часть капитала и как кредиторы и посредники получали большую часть прибыли.
Торговля с испанской Вест-Индией развивалась по-другому. После неэффективного первого эксперимента с королевской торговлей королевская власть Испании передала этот бизнес в частную монополию купцам-экспортерам из Севильи, которые, естественно, были готовы хорошо заплатить за эту привилегию. Торговля осуществлялась по сложным и раздражающим правилам. Начиная приблизительно с 1526 г. она была организована – сознательно или нет – в форме караванов судов по образцу галерных флотов, которые в те времена все еще осуществляли венецианскую торговлю с Англией и Нидерландами. Внешние капиталовложения сначала поступали медленно и осторожно, так как торговля была невелика и была связана главным образом с поставкой орудий труда и продуктов питания – муки, оливкового масла и вина в бедные, ведущие борьбу за существование колонии. Большая часть этой продукции шла из Андалусии и легко могла быть доставлена севильскими грузоотправителями, которые имели опыт аналогичной торговли с Канарскими островами. Обратные грузы на этом раннем этапе включали кожи, немного сахара и золота. Однако по мере своего разрастания колонии экспортировали все больше драгоценных металлов и ценных тропических продуктов питания и требовали больше промышленных товаров, так что нужно было больше капитала для финансирования быстро растущей торговли. Негибкая, основанная преимущественно на овцеводстве экономика Испании, прежде всего Кастилии, не могла расширить достаточно быстро свою индустриальную составляющую, чтобы удовлетворить этот спрос. Севильские купцы экспортировали все больше товаров, которые были не их собственными и необязательно испанскими. Товары для торговли, которые везли корабли знаменитой экспедиции Магеллана, были поставлены Фуггерами через испанский торговый дом де Аро, являвшийся их торговым представителем. Даже после официального включения в 1543 г. в знаменитую Consulado — торговую гильдию, созданную для защиты их монополии, севильские купцы продолжали действовать не как корпоративный орган, а как отдельные представители. Как судовладельцы они торговали на комиссионной основе, экспортируя от своего имени товары, принадлежавшие другим фирмам, или принимали иностранных купцов и финансистов в неофициальные партнеры, чтобы достать капитал для покупки кораблей и товаров. Через их посредничество огромная часть торговли Испании с Вест-Индией в XVI в. фактически перешла в руки генуэзцев и торговых домов Южной Германии.
В течение некоторого времени в XVI в. – в период правления императора Карла V – немцам было даже разрешено открыто принимать активное участие в развитии колоний самостоятельно. Фуггеры, которые на протяжении многих лет владели на условиях аренды в Испании ртутными рудниками в Альмадене и серебряными в Гуадальканале, также разрабатывали рудники в Санто-Доминго (Вест-Индия) и Новой Испании (Мексика). Этим же занимались и Вельзеры; и они также предприняли в 1527 г. амбициозную и неудачную попытку создать поселение в Венесуэле. Другая немецкая фирма Эхингеров с 1528 по 1632 г. имела монополию на торговлю рабами в Вест-Индии.
Такие открытые концессии, как эти, были редкими и непопулярными и прекратили свое существование со смертью Карла V. Но международные финансисты сохранили свой контроль над торговлей и продукцией Вест-Индии ввиду настоятельной потребности в финансах правителей на Иберийском полуострове. Постоянно занимая деньги на военные расходы, показные мероприятия и даже на обычную работу администрации, монархи в XVI в. погрязли в беспорядочных долгах. Пряности из Индии, серебро из Америки текли через Португалию и Испанию в руки итальянских и немецких банкиров, которые были правительственными кредиторами, а от них распространялись по всей Европе. Иногда из-за войн или недобросовестности этот поток прекращался, и та или другая группа кредиторов становилась банкротом. Но пока была возможность, кредиторы пользовались затруднительным положением правительств, чтобы получить всевозможные торговые привилегии – от аренды рудников до контрактов по торговле рабами. На начальном этапе эпохи разведывательных исследований первые важные открытия в океане были сделаны по большей части отважными португальцами и испанцами; но за расширение открытий, основание поселений, торговлю и создание империи платили капиталисты, штаб-квартиры которых находились в старых торговых центрах Средиземноморья и Южной Германии. В эти центры в основном и возвращались прибыли. Международные финансы сделали проведение разведывательных исследовательских экспедиций делом всей Европы.
