Португальский математик и космограф Педро Нуньес (Педри Нуниш) был первым, кто серьезно изучил проблему линий румбов, продемонстрировал их спиральную форму с помощью оригинальных математических данных и экспериментировал с методами нанесения их на поверхность глобуса. Нуниш так и не дошел до составления карты, на которой линии румбов можно было рисовать прямыми, хотя ввиду близких отношений Португалии и Фландрии в середине XVI в., вполне возможно, что его работа была известна Флемингу, Герадру Кремеру (он же Меркатор – латинизированная фамилия), которому в конечном счете это удалось сделать.
Меркатор обладал необычным сочетанием качеств теоретика и практика. Он по очереди был топографом, гравером, мастером по изготовлению математических и астрономических инструментов и картографом. В университете города Лувена (Лёвена) он был учеником картографа Геммы Фризи-уса и сам получил глубокие знания космографии, равно как и картографических методов. Во время пребывания в Лувене (Лёвене), а затем в качестве лектора в Дуйсбурге он обрел покровительство императора и мог общаться с испанскими и португальскими мореплавателями и картографами. Со временем он сам стал широко признанным ученым-географом того периода. Его главными достижениями были: уже упомянутый глобус, крупномасштабная карта Европы, карты мира, гравированные карты для нового издания «Географии» Птолемея и атлас мира, который был все еще в процессе публикации на момент его смерти в 1594 г. Все эти работы отличались большой оригинальностью и исключительными качествами, но именно карта мира, вышедшая в свет в Дуйсбурге в 1569 г., в основном и принесла славу Меркатору. В настоящее время существуют лишь четыре копии этой карты. Это был амбициозный проект, очень большой, состоявший из двадцати четырех листов с красивой гравировкой. Название карты Nova et aucta orbis terrae description ad usum navigantium emendate accomodata говорит само за себя. Это была попытка соединить сухопутную и морскую карты мира, изобразить поверхность суши как можно более точно, чтобы она могла служить практическим целям мореплавателям в море. Это была первая карта, нарисованная в новой проекции, которая хоть и значительно изменилась, по-прежнему носит имя Меркатора.
Основной принцип проекции Меркатора сравнительно прост. Проекция строится на координатной сетке, на которой меридианы, как и параллели, нарисованы как прямые параллельные линии. Последствием этого на карте, так как меридианы на самом деле сходятся, является преувеличенная длина градуса долготы, постепенно увеличивающаяся к полюсам в строгой пропорции (хотя Меркатор не говорит об этом столь многословно) к секущей широте. Само по себе это должно вызывать прогрессирующее искажение расстояний с запада на восток, а также направления и площади в любой данной точке. Ответом Меркатора на эту трудность было постепенное увеличение длины градуса широты к полюсам на его карте в той же самой пропорции. Говоря современным языком, карты в проекции Меркатора имеют «увеличивающиеся широты». Это означает, что сохранены правильные соотношения углов и, значит, направления. Поэтому линии румбов можно наносить точно как прямые линии. Аналогичным образом, так как в любой точке углы корректны, то форма небольших площадей показана правильно; эта проекция конформная (равноугольная) и поэтому ценная и точная для построения локальных карт. С другой стороны, регионы, расположенные в высоких широтах, сильно преувеличены, а так как это преувеличение постепенное, то форма больших площадей искажается. Карты Меркатора на самом деле не годятся для мореходства в высоких широтах. Шкала «увеличивающихся широт» также делала измерение расстояний запутанной операцией. Современный мореплаватель, используя карты, основанные на проекции Меркатора, использует также в качестве единицы измерения расстояний морскую милю, равную минуте широты; он без труда может считывать расстояния со шкалы широт напротив своего местонахождения. Примечание к карте Меркатора объясняет, как рассчитать отношение расстояния к широтной шкале с помощью принципа подобных треугольников, но вряд ли мореплаватели того времени понимали этот процесс.
И хотя карта Меркатора была составлена ad шит navigantium (лат. для использования в навигации), она являлась не морской картой, а картой для ученого. Многие очертания на ней все еще были традиционными и неточными, некоторые были все еще почерпнуты у Птолемея. Переворот, который совершил Меркатор, хоть и был реальным, являлся все же отсроченным. Лишь в самом конце XVI в. морские карты для практического использования стали составлять в этой проекции. Эдуард Райт первым теоретически объяснил в 1599 г. построение проекции Меркатора. Райт составил таблицу меридиональных долей для корректного расположения в пространстве линий широт путем непрерывного добавления секансов с интервалом в одну минуту (где Меркатор работал только в интервалах один градус) и в других отношениях усовершенствовал его проекцию. На проекции Райта – Меркатора мореплаватель впервые мог нарисовать «навигационный треугольник», который показывал широту и долготу, курс и расстояние в их корректном соотношении, и мог измерять расстояние в тесном приближении к точности в точке средних широт.
Настоящая морская карта, изобретенная Меркатором и приспособленная к практическому использованию Райтом, была, наверное, самым важным достижением и в навигационных, и картографических технических приемах с тех пор, как португальские астрономы впервые научили использовать солнечное склонение. В 1646 г. Дадли выпустил первое полное собрание региональных карт в новой проекции. Но консервативные моряки все еще с недоверием отнеслись к этому новшеству. В конце XVII в. продвинутые мореплаватели все еще жаловались на то, что большинство представителей их профессии отказываются от карт Меркатора и упорно пользуются простыми картами и традиционными методами. Новые острова, даже неизвестные части материков продолжали открывать люди, которые не умели точно наносить свои открытия на карту. Даже самые лучшие мореплаватели, использовавшие самые лучшие карты, все еще не могли определять свою долготу. На протяжении всей эпохи разведывательных исследований большинство моряков прокладывали себе путь по миру на ощупь. Они могли найти нужный путь, опираясь на свой опыт и метод проб и ошибок, хотя многие из них погибали в ходе путешествия; но они не могли объяснить другим, как именно они сделали это, или показать точную запись своего пути. И лишь в XVIII в. разведывательные экспедиции уступили дорогу тщательному картированию и точным знаниям.
Глава 7
Боеспособность людей и кораблей
Первые плавания первооткрыватели совершали не на боевых кораблях. Единственные специализированные военные корабли того времени, галеры, были явно бесполезными для этого. Имелись веские причины, особенно там, где планировались прибрежные исследования, использовать корабли больших размеров, которые могли везти более тяжелое вооружение. Диаш, Колумб, Кабот отправлялись на поиски Индии, или Сипанго, или Китая на маленьких кораблях, предназначенных для прибрежной торговли, с малым количеством оружия, помимо личного оружия членов корабельных команд. Вход в гавани больших и богатых государств с таким небольшим вооруженным отрядом потребовал бы от людей, знакомых с жестоким и необузданным характером жизни в море в европейских водах, поразительной самоуверенной храбрости, и все же исследователи явно намеревались войти в эти гавани, если им удастся найти их. Да, им приходилось плавать в водах, где опасность, исходившая от европейских пиратов или конкурентов, была ничтожно мала; и они везли официальные приветствия от своего собственного монарха любому цивилизованному владыке, которого они могли бы встретить. Вероятно, фразы в полученных ими инструкциях, разрешавшие им находить и завладевать островами и материками, не занятыми христианскими королями, были лишь формальностью, которую не следовало понимать буквально при первом контакте. Верно и то, что, помимо постоянных врагов – левантийских мусульман, их единственный опыт общения с неевропейскими народами был почерпнут из плаваний к Канарским островам или Западной Африке, хотя те, кто читал Марко Поло, вряд ли могли бы предположить, что государства в Индии и Китае будут такими же маленькими и плохо вооруженными, как и территории под управлением вождя племени на берегу Гвинеи. Возможно, они допускали, что получат мирный прием, как были приняты спутники Марко Поло; эти восточные правители, даже если они и не были христианами, разделяли глубокую неприязнь христиан к исламу и приветствовали их и как мирных посланцев, и как потенциальных союзников. Возможно, руководители экспедиций были настолько загружены проблемами исследования и мыслями об опасностях плавания, что даже и не думали об опасности возможного сражения по достижении пункта своего назначения. С каким бы настроем они ни отправлялись в путь, их экспедиции не были снаряжены для какой-то агрессивной цели; у людей было оружия не больше, чем требовалось для элементарной самообороны.
