Монархи все еще доверяли Христофору Колумбу. С их помощью и за их счет он вернулся в Вест-Индию в 1498 г. Но на этот раз добровольцев не было, и на людей нужно было оказывать давление или выпускать из тюрьмы, чтобы они поплыли с адмиралом. Колумб повел свои корабли курсом, который проходил южнее его предыдущих курсов, и открыл остров Тринидад и устье Ориноко – самой крупной реки, известной в то время европейцам, огромные объемы бурой пресной воды которой навели на мысль, что найденный берег является частью огромного континента. От берега Венесуэлы он отплыл на север и благодаря поразительному навигационному мастерству оказался в новом городе, который его брат основал на Эспаньоле. К моменту его приезда половина колонистов открыто бунтовала. Его собственные колебания между примирением и суровостью еще больше усугубили ситуацию. В 1499 г. Христофор Колумб был смещен, и его преемник Франсиско Бовадилья отправил его на родину в кандалах. Католические монархи хоть и подтвердили титулы Колумба и право на собственность и обращались с ним и тогда, и до самой его смерти с подчеркнутой любезностью, вскоре устали от его назойливых просьб о финансировании. Они больше не позволили ему выполнять свои обязанности адмирала и вице-короля и не возлагали на него никакую административную ответственность. В 1502 г. он совершил еще одно плавание, в котором была открыта длинная полоса материкового побережья Гондураса и Коста-Рики и добыто немного золота, но которое закончилось бесславно: его корабли, непригодные более к плаванию по морю и тонущие, были посажены на мель на северном берегу Ямайки в бухте Святой Анны (Сент-Анс-Бей). В июне 1504 г. Колумб покинул Ямайку. 7 ноября 1504 г. корабль с тяжелобольным адмиралом вошел в устье Гвадалквивира. Он умер в 1506 г. в возрасте около 55 лет недовольным человеком, истратившим имевшиеся деньги.
Разочарование во втором плавании Колумба заставило ответственных людей в Испании подозревать то, что португальцы уже предполагали, – что новые острова на Западе находятся гораздо дальше от Азиатского материка, чем считал Колумб. Уже в 1494 г. Петр Мартир, услышав первые сообщения об этом плавании, написал: «Рассуждая об этой стране, следует говорить о новом свете, таком далеком и лишенном цивилизации и религии». Исследования за пределами Карибского моря все больше и больше подтверждали это подозрение. В 1496 г. король Англии Генрих VII выдал Джованни Кабото (Джону Каботу) – венецианцу, поселившемуся в Бристоле, лицензию на исследование Северной Атлантики с целями, аналогичными целям Колумба. Бристольские корабли давно уже торговали с Ирландией и Исландией, и еще раньше предпринимались попытки найти известные по слухам острова к западу от Ирландии.
Карта Ост-Индии
Генрих VII даже вступил с самим Колумбом в предварительные переговоры через его брата Бартоломе, который в 1488 г. посетил Англию, чтобы ходатайствовать о поддержке. План Кабота вызвал немалый интерес в Англии. Несмотря на легкие протесты испанских посредников, он совершил два плавания по полученной лицензии. Он был первым мореплавателем со времен викингов, который пересек Атлантику северным путем. Его первая экспедиция нашла сушу – остров Ньюфаундленд или полуостров Новая Шотландия – первое впечатление, полученное от Северной Америки в Новое время. Вторая экспедиция прошла, вероятно, вдоль северо-западного берега Атлантики мимо Лабрадора, Ньюфаундленда и Новой Шотландии до Новой Англии. Географические результаты появились на карте Хуана де ла Косы. Кабот не привез в Англию ни шелка, ни пряностей, но он заметил большие косяки трески у берегов Ньюфаундленда. Его открытия были доведены до конца и расширены братьями Кортириал – португальцами, жившими на Азорских островах, которые совершили несколько плаваний по повелению короля Мануэла I в первые годы нового века и открыли земли на северо-западе в демаркационной зоне Португалии. Гашпар Кортириал заново открыл Гренландию, а во время второй экспедиции пересек Девисов пролив к полуострову Лабрадор
[38]. Его брат Мигел в 1502 г. на трех кораблях в поисках пропавшего брата посетил, вероятно, Ньюфаундленд и, возможно, залив Святого Лаврентия. Подобно Каботу братья Кортириал не нашли пряностей, но, если судить по картам того времени, они все еще полагали, что Лабрадор и другие земли могли быть северо-восточными полуостровами Азии. Они также оценили эти земли как базу для рыболовства и источник мачтового леса, и перед своей смертью – а оба они пропали в море – заявили права Португалии на все это побережье. В то время все считали, что Лабрадор находится в демаркационных владениях Португалии; так он и был отмечен на карте Кантино. Но, естественно, после открытия Васко да Гамы португальцы проявляли мало интереса к этой части мира, за исключением рыболовства.
Тем временем год за годом выявлялась огромная протяженность материкового побережья Южной Америки. В 1499 г., прежде чем стали известны подробности третьей экспедиции Колумба, Висенте Яньес Пинсон – бывший капитан каравеллы «Нинья» и спутник Колумба – посетил ее северное побережье и обнаружил огромную реку, которой, возможно, была Амазонка (как он утверждал впоследствии), но, вернее всего, это была Ориноко
[39]. Алонсо де Охеда – тоже один из спутников Колумба, постоянно создававший для него проблемы, в том же году завершил плавание адмирала к заливу Пари́я и исследовал побережье Венесуэлы. В 1500 г., как мы уже видели, Кабрал по пути в Индию совершил первую документально подтвержденную высадку на побережье Бразилии. Самая любопытная деталь этого плавания состоит в том, что Кабрал выбрал самый лучший курс через Центральную Атлантику, чтобы избежать подветренного берега мыса Сан-Роки, и совершил высадку у 17° южной широты на 12 градусов южнее (ныне здесь Порту-Сегуру). Вероятность совершения такой высадки в результате каприза погоды или навигационной ошибки была незначительна; вероятнее всего, Кабрал получил указания исследовать берег, о существовании которого не просто подозревали, а уже знали. Возможно, его целью было найти удобное место для пополнения запасов пресной воды по пути к мысу Доброй Надежды. Бразильское побережье мало использовали с этой целью в последующие годы, но оно находилось на португальской стороне от демаркационной линии по Тордесильясскому договору, и его открытие имело то прямое следствие, по крайней мере по мнению португальцев, что Южная Атлантика теперь стала закрытой для плавания испанских кораблей.
