Мастерство, стойкость и подвиг Магеллана перед его смертью поставили его в ряд с такими величайшими исследователями, как Колумб и Васко да Гама; но плавание было совершено лишь наполовину. Хуан Себастьян Элькано (иначе дель Кано) – испанский мореплаватель, баск по национальности, к которому перешло командование
[43], взял курс на юг от Филиппин лишь на двух оставшихся кораблях (третий сожгли – не хватало людей), прошел вдоль северного и восточного берегов острова Борнео и в ноябре 1521 г. достиг Молуккских островов. Испанцев хорошо принял султан острова Тидоре, на территории которого они высадились. Они обменяли свои товары на груз гвоздики. Так как никто из команды не горел желанием вновь столкнуться с опасностями Магелланова пролива, испанцы разделили свои силы. Корабль «Тринидад» после ремонта с Эспиносой во главе пошел через Тихий океан к перешейку, но вернулся к Молуккам и был захвачен португальцами после того, как пробыл в океане с 6 апреля по 20 октября 1522 г. Элькано избежал встречи с португальцами и повел потрепанную «Викторию» между Малайскими островами
[44], через Индийский океан, в обход мыса Доброй Надежды назад в Испанию с драгоценным грузом и 15 моряками (плюс 3 малайца на борту), выжившими из всей экспедиции из 5 кораблей. Это был поразительный подвиг судовождения, и Элькано разделяет с Магелланом славу этого удивительного плавания. Он был первым капитаном, совершившим кругосветное путешествие.
Изобилие информации, которую принесло это плавание, можно увидеть на карте Рибейро от 1529 г. Помимо внесения немалого вклада в картографию, триумфальное возвращение Элькано привело к двум параллельным последствиям. Первым было состояние открытой войны между испанцами и португальцами на островах; вторым – новая серия внешне дружественных переговоров между Испанией и Португалией в Евpone. Вторая испанская экспедиция (Лоайсы – Элькано) на Тидоре, посланная в 1524 г., завершилась неудачей: лишь один корабль из мощной флотилии в 7 кораблей достиг пункта назначения 1 января 1527 г. Лоайса и Элькано умерли в пути 30 июля и 6 августа 1526 г. Другая флотилия, 3 малых корабля, построенных на тихоокеанском побережье и посланных Кортесом из Мексики (115 человек команды во главе с Сааведрой), тоже не преуспела. Стало ясно: что бы ни происходило в Европе, португальцы владеют ситуацией на Востоке, так что притязания испанцев начали обесцениваться. Императору, находившемуся в состоянии войны с Францией и на грани банкротства, в 1527 г. пришла в голову оригинальная идея – продать или заложить свои притязания на Молуккские острова, пока они совсем не обесценились. В 1529 г., несмотря на противодействие кортесов Кастилии, был должным образом подписан Сарагосский договор. По этому договору Карл V отдавал в залог Португалии все свои права на Молуккские острова за 350 тысяч дукатов, и была установлена произвольная демаркационная линия восточнее островов на 17 градусов. Маленький гарнизон на Тидоре (105 человек), который упорно держался с 1527 г., перешел на Хальмахеру, откуда в 1534 г. последних 16 испанцев повезли на родину на португальских кораблях (выжило только восемь).
Сарагосский договор ознаменовал конец главы в истории открытий. Магеллановым проливом никогда не пользовались ни испанцы, ни кто-либо другой в качестве регулярного торгового пути. Помимо оспариваемой границы на Ла-Плате и сравнительно незначительного вопроса о Филиппинах, между Испанией и Португалией все спорные колониальные вопросы были на тот момент решены. Но ни буллы, ни договоры в этом долгом дипломатическом соперничестве не могли связать руки третьим сторонам, и поиски пути на запад стали вести другие государства.
Глава 10
Завоевания в Америке
Бальбоа и ему подобные отправлялись в Центральную Америку искать золоторудные месторождения. Даже с трудом прокладывая себе путь через жаркие и влажные леса Панамского перешейка к Тихому океану, Бальбоа главным образом интересовали поиски незападного пути в Индию. Его открытие, естественно, сильно воодушевило тех, кто в нем был заинтересован, и в течение нескольких следующих лет испанские экспедиции отправлялись с островов исследовать материковое побережье. Однако эти экспедиции не были ни целеустремленными поисками морского пути в Азию, ни морскими исследованиями, призванными служить долгосрочным целям правительства в Европе, которое их санкционировало и профинансировало, а частными предприятиями, действительно совершаемыми с разрешения короны, но в основном в личных интересах. Люди, которые принимали в них участие, были авантюристами на суше, использовавшими корабли только как первоначальное транспортное средство. Они были готовы схватить свою удачу там, где найдут ее, и, хотя им не удалось найти пролив, они основали огромную империю. Если первые два десятилетия XVI в. можно назвать периодом профессиональных исследователей, то следующие три десятилетия с 1520 по 1550 г. – эпохой конкистадоров.
До 1520 г. большинство крупных островов Вест-Индии были уже исследованы, и на них поселилось значительное количество испанцев, особенно на Эспаньоле и Кубе. Эти колонисты привезли с собой крупный рогатый скот и лошадей; в будущем они стали привозить и негров из Западной Африки, чтобы заменить ими сокращающуюся численность местных жителей – индейцев араваков, и создавали латифундии, основанные на труде рабов, или становились золотоискателями. Их поселения были неспокойными и непостоянными. Многие колонисты были солдатами, прошедшими войны с маврами или в Италии (с французами и др.). Для них не было подходящей работы в Испании, но и в Новом Свете они не предполагали работать. Такие переселенцы селились там ненадолго, а потом бросали свои владения, чтобы проверить слухи о найденной золотой жиле, или потому, что нехватка рабочих рук делала жизнь тяжелой, или просто от скуки и нежелания сидеть на одном месте. Из их числа и вербовали первых конкистадоров и колонистов для отправки на материк.
Берега Дарьенского залива первым в 1500 г. посетил Родриго де Бастидас со старым лоцманом и картографом Колумба Хуаном де ла Косой. В 1504 г. де ла Коса провел более тщательное исследование, и, основываясь на его донесениях, корона решила санкционировать поселение на материке. Несмотря на протесты Диего Колумба, сына и наследника адмирала, были выданы две лицензии: одна – Диего де Никуэсе на заселение Верагуа, а другая – Алонсо де Охеде на заселение северного побережья современной Колумбии. Две экспедиции, вышедшие в море в 1509 г., насчитывали вместе свыше тысячи человек, но голод, болезни и отравленные стрелы вскоре убили большинство. Это была самая тяжелая потеря, которую понесли испанцы в Америке на тот момент. В конечном счете с Эспаньолы прибыло подкрепление с королевским чиновником Мартином Фернандесом де Энсисо в качестве командующего. Но командование перешло по общему согласию к популярному сорвиголове Васко Нуньесу де Бальбоа. У Бальбоа было преимущество: он знал здешние места, так как плавал с Бастидасом в 1500 г. Он был решительным, беспринципным и беспристрастным человеком. Он отправил Никуэсу с несколькими людьми на произвол судьбы тонуть на негодном судне и взял на себя командование всем предприятием, имея 300 человек. Бальбоа был первым великим конкистадором Американского континента, и Овьедо, хорошо знавший его, убедительный свидетель его храбрости и таланта. Помимо того, что Бальбоа возглавил экспедицию к побережью Тихого океана, он освоил побережье Дарьенского залива, добился господства над индейцами, обитавшими на перешейке, сочетая силу, страх, умиротворение и власть, собрал с них большое количество продовольствия и золота, но в то же время он заставлял своих соотечественников думать о будущем: строить дома и сажать сельскохозяйственные культуры. И как первооткрыватель, и как один из создателей империи, Бальбоа имел большие заслуги перед своими товарищами и королем. Однако, подобно Колумбу – на которого он больше ничем не был похож, он пострадал от наветов своих врагов, возвратившихся в Испанию. Король по вполне понятным причинам был озабочен потерей Никуэсы и Хуана де ла Косы (погибшего от отравленных стрел индейцев в 1510 г.) и с негодованием отнесся к публичному оскорблению своей власти в лице Энсисо. Первым королевским губернатором Дарьена, назначенным в 1513 г. (прибыл из Испании 29 июня 1514 г.), был не Бальбоа, а Педро Ариас де Авила, которого его современники называли furor Domini — «гневом Господним». Де Авила и его ставленники правили, эксплуатировали и опустошали перешеек 16 лет. Он с большой энергией вел первопроходческую работу и работу по заселению территории, исследовав не только побережье Карибского моря Никарагуа и территории в глубине материка, включая озеро, но и побережье Тихого океана на судах, построенных на месте с этой целью. Сам Бальбоа пал жертвой зависти де Авилы: его судили по обвинению в предательстве, в результате чего в январе 1517 г. он был обезглавлен.
