Мир был кратковременным. Его прервало прибытие в Веракрус сильного отряда под командованием Панфило де Нарваэса (18 кораблей и около 1500 человек) – одного из завоевателей Кубы, которого послал губернатор, чтобы арестовать Кортеса. Кортес поспешил к побережью, имея всего 160 солдат и 200 индейцев с пиками, победить Нарваэса (потерявшего в бою глаз и взятого в плен) и с помощью угроз, подкупа и обещаний перевербовал его людей под свое командование. Однако в его отсутствие рвение его заместителей в уничтожении языческих храмов и их нескончаемые требования пищи озлобили ацтеков настолько, что ситуация оказалась на грани войны
[48]. Монтесума – дискредитировавший себя пленник в руках испанцев – не мог сдерживать своих людей. Ацтеки выбрали себе другого военачальника, а возвращение Кортеса ускорило развязку. Его единственной серьезной ошибкой за всю кампанию был повторный вход в Теночтитлан: он доверял своему собственному авторитету и власти Монтесумы. На Монтесуму обрушился град камней и стрел его подданных, когда он хотел их утихомирить (через несколько дней умер от ран), а Кортесу пришлось ночью с боями выходить из города, когда переносной мост через канал опрокинулся, многие утонули или были схвачены с лодок ацтеками. За ту одну ночь и пять дней отступления до Тласкалы (около 300 км) Кортес потерял 900 человек из 1550 и 1300 воинов-союзников и большую часть обоза. Однако союзные племена остались Кортесу верны. Остаткам отряда удалось вернуться в Тласкалу и подготовиться (получив подкрепления) для более осторожного и менее зрелищного наступления. Кортес приказал построить плоскодонные суда для сражения на озере и осадил город, отрезав его от питьевой воды и снабжения продовольствием, а также постепенно уничтожая его дома один за другим с помощью тласкаланцев и высыпая в озеро их обломки по мере своего продвижения к центру города до тех пор, пока наконец в августе 1521 г. выжившие жители сдались. В великолепном испанском городе, который Кортес начал строить на этом месте, почти не осталось следов индейских построек. Здесь все было застроено полностью, как в римских городах в Европе, а дно озера Тескоко, высохшее и выветренное, представляет собой сейчас пыльную равнину. Добыча, доставшаяся после завоевания, разочаровала. Да и вряд ли могло бы быть по-другому: настолько высоки были ожидания солдат. В этом упрекнули Кортеса, а также обвинили в сокрытии сокровищ его самого. Он нашел выход из положения, смягчив своих сторонников дарами в виде encomienda (форма эксплуатации индейского населения в испанских колониях в
Америке в XVI–XVIII вв.), а также отправив самых амбициозных из них в новые экспедиции. Система encomiendas была не новой; ее использовали еще в Гранаде в Испании, Канарских островах и островах Вест-Индии, но в Мексике она получила более точное определение и более широкое распространение. Encomienda была деревней местных жителей или группой таких деревень, вверенной заботам конкретного испанца – encomendero, обязанностью которого было защищать жителей, назначать и поддерживать миссионерское духовенство в деревнях и брать на себя часть военной защиты всей провинции. Таким образом, армия завоевателей превратилась в квазифеодальное ополчение, проживая в городах, основанных испанцами, но за счет поместий за их пределами. Encomenderos были вправе содержать свои хозяйства, взимая дань с подвластных им деревень, которая сначала приняла форму оброка в виде продовольствия и хлопковых тканей и бесплатного принудительного труда жителей деревень. Владение encomienda, однако, не подразумевало передачу земли или юрисдикции. Encomiendas не были ни феодальными поместьями, ни плантациями, на которых трудились рабы. Теоретически и по закону индейцы оставались свободными людьми, а их права на землю, на которой они жили, не были нарушены. В долине Мехико и многих других местах у индейцев уже существовал обычай платить дань господствовавшим над ними народам, содержать вождей и жрецов, храмы и общинные дома. Испанские encomenderos заняли место ацтекских правителей и стали вместо них взимать дань и пользоваться бесплатным трудом. Как средство колонизации на первом этапе encomiendas были логичными и даже очевидными формами. Без них колонизация была бы невозможной. Однако как постоянный институт они имели серьезные недостатки. Подобно любой системе, подразумевающей принудительный труд, она вела к злоупотреблениям, особенно с учетом страсти испанцев к строительству. Отчасти по этой причине, а отчасти из-за феодального подтекста encomiendas император Карл V (он же король Испании Карл I) и его советники с большим недоверием отнеслись ко всей этой системе. Постоянство любой правительственной структуры зависело, помимо всего прочего, от ее ратификации королем. Кортесу удалось добиться утверждения своих первых дарственных – он предусмотрительно приберег большую часть деревень Анауака для короны, – но по зрелом размышлении король мог изменить эту черновую и уже имеющуюся структуру. Более того, число испанцев, которые могли жить за счет encomiendas, было сравнительно невелико, так как – по крайней мере в начале завоевания – такие гранты были большими. Сам Кортес присвоил себе обширную encomienda в долине Оахака, которая официально включала 23 тысяч глав домохозяйств, а на самом деле гораздо больше. Это было исключением, но encomiendas с двумя тысячами данников были обычным явлением. Простой солдат, который не получил encomienda, мог выбрать один из двух путей. Так как условия колониального общества сначала были совершенно неподходящими для мелкого крестьянского хозяйствования или занятия европейскими ремеслами, он мог либо оставаться в свите как paniaguado (исп. приживальщик, нахлебник, протеже) крупного encomendero и жить от его щедрот, либо принять участие в новых завоеваниях и надеяться со временем обзавестись своими собственными индейцами. Общество в таких условиях было неизбежно неспокойным, разобщенным и неорганизованным; неудовлетворенные искатели приключений постоянно выдвигались к новым границам завоевания.
Кортес никогда не забывал о том, что в основе открытия Новой Испании были попытки найти путь к Тихому океану и, в конечном итоге, на Дальний Восток. После того как Мехико был захвачен и его долина оказалась в крепких руках испанцев, он быстро возобновил поиски либо пролива между океанами, либо гаваней, которые могли бы стать базами для исследования Тихого океана. Из всех его последующих экспедиций лишь экспедиции к Пануко – первой командовал он сам, а второй Сандовал – имели своей целью Карибское побережье; они были предприняты главным образом с целью противодействия набегам за рабами островных жителей на побережье Мексиканского залива. Другие экспедиции, организованные Кортесом, имели своей целью начать исследование в западном и южном направлениях. В 1522–1524 гг. Мичоакан и большая часть тихоокеанского побережья на севере до реки Сантьяго были завоеваны и розданы по системе encomienda. В 1523 г. Педро де Альварадо повел хорошо вооруженный отряд через перешеек Теуантепек в регион Гватемалы, населенный племенем майя, а Кристобаль де Олид был послан морем в Гондурасский залив с целью захватить населенные земли и искать пролив. Обе эти экспедиции столкнулись не только с естественными препятствиями и стойким сопротивлением индейцев, но и противодействием оттуда, откуда не ждали, – со стороны людей Педро Ариаса де Авилы, исследовавших земли к северу от Дарьенского залива. Два больших потока завоевателей материка встретились у южных границ современных республик Гватемала и Гондурас, и опасное вооруженное столкновение казалось неизбежным. Ситуацию еще больше осложнило то, что Олид отказался признавать власть Кортеса и объявил себя самостоятельным военачальником. Кортес счел необходимым лично подавить бунт и не дать разгореться возможной гражданской войне (однако в это время бунт уже был подавлен без его вмешательства). Отряд Кортеса отправился в Гондурас южнее полуострова Юкатан по очень пересеченной местности, на которой горные хребты чередовались с густыми дождевыми лесами. Одну реку вместе с прибрежными болотами пришлось преодолевать с помощью плавучего моста, для строительства которого потребовалось повалить тысячу деревьев. Лишь несколько лошадей пережили такой переход, а уцелевшие люди вышли из леса с подорванным здоровьем и даже – на какое-то время – павшие духом. Тем не менее присутствия Кортеса было достаточно, чтобы восстановить порядок среди испанцев в Гондурасе – Олид был убит еще до прибытия Кортеса – и заключить соглашение с людьми с Дарьена, по которому Гондурас на время присоединялся к Мексике. Тем временем Альварадо провел успешную и жестокую грабительскую войну в Гватемале. Племени майя – сильному и умному народу с развитой, хотя и угасающей культурой – не хватило политического единства, а Альварадо воспользовался враждой между двумя главными коренными народами – какчикель и киче, поддержал один в борьбе против другого и в конечном счете поработил оба. Испанский город Гватемала в первый раз – из трех – был основан 25 июля 1524 г., и, как обычно, между его основателями были распределены encomiendas. Альварадо удалось сохранить свой отряд и противостоять набегам с Дарьенского залива. В 1527 г. он приехал в Испанию и возвратился в Америку кавалером ордена Сантьяго де Компостела и губернатором Гватемалы.
