Кортес был слишком известным и слишком могущественным, чтобы пользоваться таким же доверием. В 1529 г. он отправился в Испанию и прибыл к королевскому двору с должными подарками и свитой индейцев-акробатов. Карл V тепло приветствовал его, утвердил его encomienda, сделал его маркизом долины Оахака, но отказался доверить ему управление Новой Испанией. Уже в 1527 г. в Мехико был создан апелляционный суд – audiencia для охраны интересов короны и присмотра за Кортесом. Верно то, что председатель этого суда Нуньо де Гусман вскоре оставил свой пост и отправился в Новую Галисию, чтобы осуществить свое собственное завоевание. Но на его должность пришел видный церковный деятель, и система audiencia была сохранена. В 1535 г. император назначил вице-королем с гражданскими и военными полномочиями Антонио де Мендосу – офицера, дипломата и младшего сына большого знатного рода. И снова Кортес был обойден. Он предложил возглавить войска против Нуньо де Гусмана в Новой Галисии, но его предложение было отклонено. Его планы отправить экспедиции с целью поиска существующих, по слухам, городов на севере были расстроены Мендосой, у которого были аналогичные честолюбивые устремления
[49]. Его энергия все больше ограничивалась деловой активностью, управлением своими сахарными плантациями и скотоводческими хозяйствами в Оахаке и домом в городе Мехико. В конце концов, в 1539 г. он устал от Нового Света и возвратился в Испанию, где жил в уединении на доходы от своих владений маркиза. Его репутация командующего экспедициями против полуварварских племен не имела большой ценности в Европе. Короне не были нужны ни его служба, ни его советы даже в таких регионах, как Северная Африка, где они могли бы быть оценены. Он умер в своем доме в Кастильеха-де-ла-Куэста неподалеку от Севильи в 1547 г.
Тем временем другие конкистадоры были очень заняты в далеких краях – в Южной Америке; и ко времени прибытия Мендосы в Мексику силой испанского оружия была порабощена еще одна грозная империя американских индейцев, империя инков. Еще со времен оккупации Дарьена до испанцев дошли сведения о развитых и процветающих государствах на юге материка. Главные политические и религиозные центры древнего Перу находились высоко в Андах, охраняемые гигантскими бастионами горных хребтов. Здесь на высоте от 2700 до 4000 метров над уровнем моря клан и династия инков установили свою военную власть, которая ко времени прибытия сюда испанцев простиралась почти на 4 тысячи километров с севера на юг и имела свою столицу в городе Куско
[50]. Империя инков держалась на жесткой общественной дисциплине, основанной на общинном землевладении и широко распространенной системе принудительного труда. Дисциплина предписывалась тщательно продуманным и пышным культом правителя, а ее исполнение обеспечивали: военная организация, имевшая крепости и склады в стратегических пунктах, и раскинувшаяся по всей империи сеть горных дорог и мостов из канатов, скрученных из лиан. Государство инков было гораздо лучше организовано, чем государство ацтеков в Мексике, и его коммуникации были лучше с учетом чрезвычайно пересеченной местности; но в целом характер перуанцев был менее кровожадным, и человеческие жертвоприношения у них прекратились еще до появления испанцев. Материальная культура империи инков находилась в основном на уровне каменного века, но они были искусными мастерами по мягким металлам и больше, чем мексиканцы, использовали орудия труда из меди, свободно использовали золото и серебро для украшений и даже для утвари. Они были искусными высокопрофессиональными ткачами, которые использовали хлопок вблизи побережья, шерсть ламы и викуньи – в горах. У инков не было письменности, но они пользовались наборами шнуров с узлами для подсчета, например, полученной дани. Их сельское хозяйство было основано не на зерновых культурах, таких как кукуруза, а на корнеплодах – главным образом разнообразных видах картофеля. Их города были надежно и искусно построены из тесаного камня. Подобно мексиканцам, они не знали колеса, но в отличие от них имели вьючных животных, хоть и небольших и не очень сильных – лам.
За несколько десятилетий до прибытия испанцев инки распространили свою власть на север, включая территорию современного Эквадора, на юг, включая территорию Чили до реки Мауле, и на регион с чрезвычайно оригинальной и развитой культурой Чиму (Чимор) на прибрежной равнине Перу. Эти относительно недавние приобретения были источником слабости империи. Именно с северных регионов империи инков слухи об их богатстве достигли испанцев в Дарьене, и их обитатели, все еще возмущенные властью инков, приняли вторгшихся европейцев с молчаливым согласием, если не с воодушевлением.
Перуанское предприятие было инициировано в Дарьене синдикатом, объединившим двух солдат удачи из Эстремадуры Франсиско Писарро (а также четырех его единокровных братьев) и Диего де Альмагро. Был также священник Эрнан Луке, богатый и влиятельный. Все трое обосновались в Дарьене, обзавелись землей и индейцами и искали там золото с весьма скромным успехом. Луке хоть и не принимал активного участия в завоевании Перу, предоставил большую часть изначального капитала. Партнеры провели четыре года в плаваниях и исследованиях побережья, во время которых они собрали достаточно доказательств, которые побудили их обратиться к императору за официальным контрактом. Поездка Писарро в Испанию совпала с триумфальным появлением Кортеса при дворе, что было благоприятным знаком, и Писарро получил назначение как adelantado (в колониальной Испании титул конкистадора, который направлялся королем на исследование и завоевание земель, лежавших за пределами испанских владений. – Пер.) и губернатор царства, которое он взялся завоевать. Он возвратился в Панаму вместе со своими четырьмя единокровными братьями и другими добровольцами. Оставив Альмагро, который должен был последовать за ним позднее вместе с подкреплением, в Панаме, Писарро наконец 27 декабря 1530 г. отправился в путь из Панамы с отрядом из 180 человек, из них 36 кавалеристов, завоевывать Перу.
Прибытие Писарро в Тумбес, расположенный на северном побережье Перу, совпало с последним этапом войны за престолонаследие, в которой правящий Инка Уаскар потерпел поражение и был свергнут своим единокровным братом Атауальпой, узурпировавшим власть и избравшим своей столицей не Куско, а Кахамарку в Северном Перу. Сообщения об этом конфликте побудили Писарро, уже обосновавшегося в районе Тумбеса и заложившего «город» Сан-Мигель, отправиться вглубь материка в Кахамарку (имея 62 кавалериста и 106 пехотинцев, из которых только у 23 имелось огнестрельное оружие). Здесь благодаря неожиданному нападению под прикрытием официальной встречи испанцам удалось перебить большую часть свиты Атауальпы из 300 человек и захватить его самого. Писарро и его людям сыграли на руку неожиданное нападение, благоприятная политическая ситуация и фантастическая дерзость (неподалеку находился 5-тысячный отряд инков); судьба империи инков была решена за полдня. Альмагро с двумястами солдатами прибыл вскоре после этих событий. Армия инков, лишенная своего правителя, не могла эффективно препятствовать продвижению завоевателей столь малой численности к Куско, который был взят и разграблен в ноябре 1533 г.
[51] Золото, захваченное в Куско, вместе с золотыми сосудами, которыми инки по приказу Атауальпы, тщетно надеявшегося купить себе свободу, заполнили целую комнату, было переплавлено; из него была вычтена королевская пятая часть, а остальное было распределено между конкистадорами. Золота было достаточно, чтобы на всю жизнь обогатить каждого солдата этой армии, хотя сравнительно немногие прожили достаточно долго, чтобы насладиться богатством.
