Деяния Кортеса, Писарро и им подобных привлекали внимание и их современников, и историков из-за их яркого, фантастического успеха. Они завоевали населенные провинции, основали города, нашли продуктивные серебряные рудники – рудник Потоси́ был открыт в 1545 г., Сакатекас – в 1548 г. Однако следует помнить, что самая большая часть обеих Америк в те времена не была ни населенной, ни продуктивной. Испанские исследователи пересекали огромные территории; как завоеватели они не добились успеха, так как не нашли ничего, что они сочли бы ценным. В XVI в. большая часть знаний о территориях, которые в настоящее время являются югом Соединенных Штатов, например, была получена благодаря двум экспедициям – экспедиции Эрнандо де Сото (600–900 солдат и 200–350 лошадей), которая в 1539–1541 гг. (позже до 1543 г. дело умершего Сото продолжил Л. Москосо) проводила исследования к северу от залива Тампа во Флориде до Аппалачей и на запад до Миссисипи, и экспедиция Франсиско Васкеса Коронадо. В 1540 г. Коронадо с отрядом 1000 человек отправился в путь на северо-запад к реке Хила, левому притоку реки Колорадо, его отряды открыли Большой каньон, обследовали огромные территории, в том числе бескрайние прерии к западу от Миссисипи, и сообщили об огромных стадах «коров» и первобытных людях, паразитировавших на них, «живших как арабы». Эти экспедиции сильно расширили географические знания, но не прибавили ничего ни к благосостоянию, ни к репутации тех, кто принимал в них участие. Это же относится и к тем людям, которые первыми исследовали Калифорнийский залив и Сиболу – pueblos Нью-Мексико (Касас-де-Вака) – или поднимались вверх по течению рек Гвианы в поисках Эльдорадо, или открыли путь, которым позднее стали широко пользоваться контрабандисты, вверх по рекам Ла-Плате и Парагвай до Верхнего Перу. Раны, болезни, смерть и разочарование – такова была участь огромного большинства этих вечных оптимистов.
Правление конкистадоров было полно ссор и не продлилось долго. Они приплыли в Америку на свои собственные средства, перенесли огромные трудности, рисковали своими жизнями и состояниями, не полагаясь на помощь своего правительства на родине, которой не было. Многие из них с нетерпением ожидали, когда смогут уйти в отставку и жить на пенсию. Предоставленные сами себе, они, вероятно, поселились бы в свободных общинах на феодальных условиях, которые уже были анахронизмами в Испании, эксплуатировали бы индейцев, как диктовала необходимость момента, и на словах выражали бы свою преданность короне и больше ничего. Правители Испании ни на минуту не собирались позволить такому положению вещей сохраняться. В конце XV – начале XVI в. корона с большим кровопролитием, понеся большие расходы, подрезала крылья крупным феодальным семьям, рыцарским орденам и привилегированным местным корпорациям. Растущий абсолютизм королевской власти не мог допустить появления новой феодальной аристократии за морем. Отдельные лидеры, вроде Кортеса, Писарро, Белалькасара и Нуньо де Гусмана, если им и удавалось избежать смерти от клинков своих соперников, вскоре по большей части оказывались смещенными королевскими ставленниками. Юристы и священнослужители приняли у них бразды правления империей; крупные фермеры-скотоводы, горнозаводчики и торговцы из Севильи, работавшие на экспорт, эксплуатировали ее богатства. Великий век конкистадоров закончился, когда главные заселенные районы стали считаться безопасными. Им там больше нечего было делать. Леса и пустые прерии им были не по вкусу. Некоторым удалось обосноваться как encomenderos, стать скотоводами или горняками; другие встретили насильственную смерть; третьи, как Берналь Диас (прожил более 100 лет), продолжили жить в безвестности и бедности в Америке; четвертые, как Кортес, вернулись в Испанию со своими выигрышами и провели последние годы жизни в скучном уединении. Очень немногим из них корона доверила сколько-нибудь реальную административную власть. Они были сделаны не из того теста, из которого сделаны чиновники.
Глава 11
Торговля в Атлантике и пиратство
Первооткрывательский бизнес в XV – начале XVI в. был космополитичным, если не интернациональным, по своему характеру. Монархи в эпоху Возрождения покровительствовали исследователям и картографам наравне с художниками или ювелирами, не придавая большого значения их национальности. Исследователи со своей стороны опирались на общий фонд картографических знаний, опыта морских плаваний и географических предположений, а рынок, жаждущий карт и книг по географическим темам, гарантировал, что знания о новых открытиях быстро распространятся по всей Европе. Однако, когда открытия или некоторые из них начали обещать значительные барыши, вновь заявил о себе политический и экономический национализм. Знания об открытиях могли неизбежно стать всеобщим достоянием, но торговля, возникшая как следствие этих открытий, всегда, насколько это было осуществимо, являлась государственной монополией в соответствии с экономической теорией того времени, которая тесно связывала внешнюю торговлю с войной как инструментом реализации национальной политики. В XVI в. развились две крупномасштабные океанские торговли – западная торговля Испании и восточная торговля Португалии; обе они были национальными по своему характеру, подчинялись государственному регулированию и охранялись военно-морскими силами. Во многом исследовательская активность других государств в этом веке подогревалась надеждой разрушить или обойти одну из этих двух монополий.
Одна из этих двух монополий – монополия Испании – была крупнее и по объему товарооборота, и по ценности грузов. Трансатлантическая торговля между Испанией и Испанской Америкой в XVI в. имела гораздо больше перевозок и перемещала гораздо больше товаров, чем торговля из Португалии в Индию и обратно, и это был парадокс, так как одна из них удовлетворяла потребности, самое большее, нескольких сотен тысяч испанских поселенцев, метисов и испаноязычных индейцев, в то время как другая связывала Западную Европу напрямую с огромным населением Востока. Но именно потому, что это было колониальное общество, Испанская Америка в гораздо большей степени, чем высокоразвитые общества Востока, была экономическим дополнением Европы. Колонисты ввозили из Испании товары, необходимые им для поддержания своего привычного образа жизни в американских условиях. Чтобы оплачивать этот импорт, они развили скотоводческие хозяйства, растениеводство и горное дело, производя товары для продажи в Европу. Для работы на плантациях им были нужны рабы, и таким образом возник рынок для совершенно новой торговли с Западной Африкой. Наконец в середине XVI в. они обнаружили самые богатые серебряные рудники в мире.
Открытие больших запасов серебра в сороковых годах XVI в. вызвало существенный рост трансатлантической торговли. Европейское население испанских колоний в Америке быстро росло, а его покупательная способность росла еще быстрее. Спрос на андалузское вино и масло сохранялся, но исходящие грузы включали также все большую и большую долю более ценных промышленных товаров – одежду, оружие, домашнюю утварь, стеклянные изделия, бумагу, книги, которые не были произведены в Андалусии и даже не обязательно в Испании. Обратные грузы в добавление к кожам и сахару включали большое и все возрастающее количество слитков, главным образом серебра, а также различных товаров, относившихся к категории роскоши, американского происхождения, таких как какао, кошениль и табак, использование которых быстро распространялось по Испании. В среднем ежегодный товарный поток, отправляемый из Севильи, увеличился с 7–8 тысяч тонн в 1540-х гг. до более 20 тысяч тонн в 1580-х гг., представляя собой, наверное, одну десятую всего объема морских перевозок Испании. Рекордным был 1608 г., когда было перевезено 45 тысяч тонн груза. Число кораблей, выходивших из порта Севильи, сильно варьировало год от года, но среднее число кораблей в год десятилетие за десятилетием оставалось сравнительно постоянным – около 60–65 кораблей с 1550 по 1610 г. Однако средний размер кораблей неуклонно увеличивался, что было продиктовано и самообороной, и интересами торговцев, экспортировавших свой товар. В торговле осталось и много небольших кораблей, включая корабли с Канарских островов, которым разрешалось плавать в Индии и которые везли менее доходные товары – сельскохозяйственную продукцию для небольших поселений, но, с другой стороны, флотилии кораблей в конце XVI в. включали и много кораблей грузоподъемностью свыше 600 тонн, а в XVII в. Атлантику время от времени пересекали и корабли грузоподъемностью свыше 1000 тонн.
