Виргинская компания была создана в 1606 г. и начала работать на следующий год в Джеймстауне, расположенном в Полосе приливов. Ее главным учредителем был сэр Томас Смит – этот дальновидный торговый магнат и неутомимый организатор, который участвовал во многих заокеанских предприятиях того времени – Московской компании, Ост-Индской компании, а теперь в Виргинской компании. Смиту доверяли и в Сити, и при дворе. Он служил казначеем компании в первые годы ее существования, год за годом находил деньги для того, чтобы посылать корабли с эмигрантами и необходимыми припасами до 1619 г., когда он был вытеснен с этой должности интригами Эдвина Сандиса. Успешное создание Виргинской компании больше его заслуга, чем кого-либо другого. Окончательная хартия, переговоры о которой Смит вел в 1609 г., была адаптированным вариантом уже знакомого типа документа, выдаваемого акционерным торговым компаниям. Общее управление компанией было доверено целой группе акционеров. Человек мог стать акционером компании двумя путями: во-первых, путем вложения денег, покупки акций. Акция стоила 12 фунтов стерлингов и 10 шиллингов – в такую сумму была оценена отправка одного колониста. Как вариант, он мог стать акционером, рискнув собой и эмигрировав в Виргинию за свой собственный счет вместе с семьей и слугами. Один человек – одна акция. После изначального периода общего труда земля должна была быть разделена среди акционеров независимо от того, эмигранты они или нет, пропорционально их капиталовложениям. Акционеры-эмигранты становились плантаторами и платили лишь небольшую квит-ренту компании. Ниже их на социальной лестнице были служащие, работавшие по договору, – люди, эмигрировавшие за счет компании или индивидуальных работодателей, обязавшись в обмен на это работать на них определенное количество лет в надежде на то, что по истечении их контракта они смогут сами стать арендаторами или даже свободными землевладельцами. К этому классу принадлежали большинство работников и многие ремесленники.
Руководители и инвесторы вообще рассчитывали получать дивиденды от квит-ренты, торговли на собственный страх и риск и пошлин на торговлю других коммерсантов. Однако на протяжении нескольких лет колонистам нечего было продавать; им приходилось преодолевать многочисленные трудности – даже с учетом помощи из Англии, – чтобы прокормить себя, обеспечить себе кров и защищаться. Многие из них умерли через несколько месяцев после прибытия, вероятно, в большей степени от заразных болезней, которые они привезли с собой, нежели непосредственно от тягот и голода. Смертность среди индейцев вызывала такую же тревогу. Любопытно, что в первых поселениях в 1580-х гг. люди были здоровы. Почти одновременная колонизация необитаемых Бермудских островов началась с несчастья – кораблекрушения по пути в Виргинию; и там колонисты были совершенно здоровы. Действительно, на протяжении некоторого времени число колонистов на Бермудах превышало численность колонистов в Виргинии, хотя верно и то, что своим процветанием с самого начала они обязаны неожиданной удаче, найдя на пляже огромный кусок очень ценной амбры. В Виргинии поселенцам редко сопутствовала удача. Они могли бы снова предаться отчаянию, если бы не энергичное руководство и связи Джона Смита в среде американских индейцев в самом начале их жизни на новом месте и не характер первых губернаторов – старых вояк, сторонников строгой дисциплины, которые заставляли своих людей расчищать и пахать землю вместо того, чтобы бродить по лесам, охотясь и стараясь найти золотые жилы.
От экономического угасания колония была спасена и даже достигла скромного благосостояния благодаря выращиванию одной-единственной культуры – табака. Искусству выращивания и заготовки табака англичане научились у испанцев в ходе плаваний в Вест-Индию. Королю и консерваторам в Англии табак не понравился как расточительный, пагубный и безнравственный наркотик, но на него был большой спрос, который на тот момент удовлетворял импорт из Испании. Правда, табачный лист из Виргинии был тогда хуже по качеству по сравнению с табаком, выращенным в Испанской Вест-Индии, но это был тот недостаток, с которым, по мнению меркантилистов-теоретиков, потребитель должен был смириться. Табак спас Виргинию, но не спас Виргинскую компанию. Компания ни разу не выплатила дивиденды и к 1623 г. обанкротилась. Самое худшее в ее банкротстве то, что она была не способна оказать достаточную помощь колонистам, а их бедственное положение видно из писем, которые они отсылали в Тайный совет. Фракционные ссоры среди директоров компании еще больше усугубляли ситуацию, а одна фракция, возглавляемая Эдвином Сандисом, пыталась перенести эти споры в парламент. Яков I быстро положил конец дискуссии на основании своего исключительного права и в 1624 г. сам начал quo warranto (лат. расследование правомерности каких-либо притязаний) судебное разбирательство с компанией. В результате хартия была отозвана, и Виргиния стала первой и на много лет единственной колонией короны. Расходы на королевскую администрацию соответствующим образом оплачивались из экспортных пошлин на табак.
Совет Новой Англии был сформирован в то же время, что и Виргинская компания. Его главой стал Фердинандо Горджес, аристократ-военный с запада Англии, человек большой энергии и честности, преданный, как и Роли, Хаклюйт и Смит, делу колонизации Америки. Еще он увековечен как основатель провинции Мэн. Однако почва в Новой Англии была грубая, каменистая, сильно заросшая лесом, а климат зимой был очень холодным. Совету сначала не удалось найти ни людей, ни деньги, чтобы начать колонизацию, и к 1620 г. он был уже готов сдать в аренду часть дарованных земель любому, кто поселился бы на них под его покровительством. В этом же году в водах Новой Англии появился корабль Mayflower (англ, майский цветок), который привез небольшую группу эмигрантов-пуритан вместе с их женами и иждивенцами, а также служащих по контракту. Это были скромные люди – представители отколовшегося религиозного братства, которые за несколько лет до этого события эмигрировали в Нидерланды по религиозным соображениям и там благодаря, вероятно, симпатиям Эдвина Сандиса к пуританам получили разрешение поселиться на северной части территории, принадлежавшей Виргинской компании. Они отплыли в Виргинию, но, сделав первую высадку на сушу вблизи полуострова Кейп-Код, решили остаться там и основать свое поселение в Нью-Плимуте. Узнав об этом, Совет Новой Англии сдал им в аренду участок на легких условиях. Поселение было маленьким и слабым. Отцам-пилигримам (английским колонистам) пришлось бороться не только с дикой природой и климатом, но и тяжким бременем долга, так как они эмигрировали на заемный капитал. Более того, у них были не разделявшие их взгляды соседи. Не все поселенцы в Новой Англии были пуританами, некоторые были негодяями. Например, торговец пушниной Томас Мортон и его товарищи прекрасно преуспели, занимаясь торговлей и пьянствуя с индейцами, питаясь в основном рыбой и дичью. Книга Мортона The New English Canaan (англ. Новая Англия – Земля обетованная) полна подробностей о птицах и диких зверях и презрения охотника к городу и выросшим в деревне пуританам. Эта конфронтация Реформации с некоторыми недостойными чертами эпохи Возрождения имела свою забавную сторону, но ром и огнестрельное оружие, которые Мортон поставлял индейцам, были реальной опасностью, и колонисты Нью-Плимута не имели над Мортоном никакой власти.
