Следует упомянуть одно случайное достижение голландской компании – создание колонии на мысе Доброй Надежды. Это была единственная настоящая колония, основанная голландцами в Старом Свете в XVII в. Она была основана в 1652 г. не для торговли, а для оказания стратегической помощи торговле в Индиях и была удобным местом для остановки, где корабли компании могли запастись топливом, водой и свежим продовольствием. Сохраняя безусловное право собственности на недвижимость, компания предложила акции и аренду земли на простых условиях и вскоре привлекла сюда немалое число колонистов. Большинство этих boers (голл. буры = африканеры) были крестьянами из Голландии и других мест, которым была нужна только земля и которых не возмущали политические и торговые ограничения, наложенные на них компанией. Через несколько лет колония уже производила вино и продукты питания в значительных количествах и стала ценным ресурсом. В политическом аспекте она превратилась в одну из девяти провинций, на которые были поделены Голландские Индии под общим административным контролем Батавии; другими были: Тернате, Коромандельский берег, Амбон, Банда, Цейлон, Малакка, Макасар и северо-восточное побережье Явы.
Колониальная политика голландцев в XVII в. была мало похожа на мягкое руководство, которое стало характерным для нее в более поздние времена, а еще меньше – на миссионерскую отеческую заботу и заботу о правах местного населения, которая – по крайней мере официально – отличала колониальную политику Испании. Компания была не склонна нести расходы на какую-либо, кроме коммерческой, администрацию. Правительство в Батавии стояло во главе не территории, а ряда разбросанных по всей территории предприятий. Точно так же, как компания в Амстердаме была организована как фирма судовладельцев, среди которых генерал-губернатор был платным представителем, так и служащие компании под управлением генерал-губернатора на Востоке имели коммерческие, а не административные должности – это были купцы, младшие торговцы или клерки, хотя на деле они могли быть управляющими факториями, комендантами крепостей или резидентами при дворе местных князей. Рядом с генерал-губернатором – второй после него по значимости – стоял ответственный чиновник – генеральный директор торговли.
И хотя компания по мере расширения своей деятельности не могла не обзаводиться территорией в интересах получения прибылей и обеспечения безопасности, она везде, где возможно, делегировала административную ответственность. Непосредственно соседние с Батавией территории находились под прямым управлением голландцев, но в других владениях компании на Яве обязанности правительства были переданы регентам – теоретически служащим компании, а на практике – мелким феодальным владыкам – вассалам компании, которые раньше были вассалами Матарама. Регенты должны были подчиняться приказам европейцев – служащих компании, но, как правило, эти приказы касались только доставки продукции. Во всех других отношениях они правили как маленькие местные тираны, находясь под очень слабым контролем, но были уверены в поддержке компании в случае, если их власть встретит сопротивление. Местные правители, проживавшие в отдаленных регионах Явы, в конце XVII в. еще хвастались более или менее фиктивной независимостью, правя под сюзеренитетом или защитой компании или находясь с ней в союзе на подчиненных ролях. Старший голландский чиновник при дворе каждого из этих правителей, находившихся под защитой компании, – резидент – осуществлял и гражданскую, и уголовную юрисдикцию в отношении служащих компании и других европейцев, проживавших в тихом княжестве. Он вершил суд по голландским законам с местными модификациями, закрепленными в законодательных актах Батавии. В отношении местных правителей и их подданных функции резидентов были в основном коммерческими. Вмешательство в местное правосудие было исключительным случаем. Иностранцы-неевропейцы, из которых самыми многочисленными были китайцы, жили под юрисдикцией своих собственных старшин, как это принято на Востоке. За пределами Явы существовала та же градация власти голландцев, прямой или косвенной. За исключением портовых городов и факторий, только маленькие, но важные регионы Амбона и островов Банда, производившие пряности, находились под прямым управлением компании.
На Тернате, Макасаре и в других местах интересы голландцев были защищены, как и на Яве, договорами о союзе или протекторате, навязанными голландскими резидентами.
Компания получала свои доходы, во-первых, из прибылей от торговли; но так как ее торговля представляла собой ревностно охраняемую монополию, то, как только позволила ей ее растущая власть, она начала регулировать количество выпускаемой продукции, чтобы поддерживать цены, и ограничила производство особенно ценных культур регионами, находившимися под ее собственным контролем. От регулирования производства до взимания дани в натуральном выражении под прикрытием торговли было рукой подать. Главной обязанностью регентов на оккупированной Яве было снабжение компании – бесплатное – установленным количеством перца, индиго и хлопчатобумажной пряжей. Договор с сусухунаном Матарама в 1677 г. требовал, чтобы этот правитель ежегодно поставлял партии риса по определенной цене. Султан Бантама по аналогичному договору был вынужден продавать компании по назначенной ею цене весь урожай перца, выращенный в его царстве. Теоретически сохранялось отличие между «непредвиденными обстоятельствами», которые представляли собой неприкрытую дань натурой, и «вынужденными поставками» – торговыми контрактами, исключительно благоприятными для покупателя; но на практике эти два источника доходов, которые давали основную часть прибылей компании, смешивались друг с другом и выручкой от обычной торговли. По сравнению с этими видами дани, открытыми и замаскированными, налогообложение в обычном смысле этого слова не играло никакой роли. Как правило, только европейцы платили налоги в денежном выражении, и они же были главными участниками косвенного налогообложения, каким бы ни было его название. Но местное население под властью голландцев подлежало призыву на принудительные работы, особенно работы в порту. На островах Банда голландцы прибегали к рабскому труду при выращивании пряностей после истребления местных жителей.
В общественной жизни дискриминация в отношении азиатов как таковая была неизвестна ни на законодательном уровне, ни на практике, и смешанные браки были распространенным явлением, хотя компания не поощряла неевропейцев и полукровок ездить в Голландию. Существовала жесткая дискриминация в законе в отношении нехристиан. В Батавии публичное отправление любого вероисповедания, за исключением обрядов голландской реформаторской церкви, было запрещено. На практике, несмотря на протесты священников, индуисты, мусульмане и китайцы имели полную свободу вероисповедания сразу же за стенами компании и в других регионах Вест-Индии и Индии. Подобно большинству европейцев-протестантов того времени, голландцы проявляли сравнительно небольшой интерес к миссионерской работе. К тому же огромное разнообразие индонезийских (малайских) диалектов делало систематическое проповедование среди местных жителей невозможным. На протяжении XVII в. португальский язык оставался главным языком межнационального общения на архипелаге, а немногие местные жители, ставшие кальвинистами, происходили в основном из среды католиков, говоривших на португальском языке.
