Как сухопутные исследователи французы в Америке в это время превзошли своих английских современников. К 1673 г. миссионеры-иезуиты посетили большинство уголков региона Великих озер и направились на юг к истокам реки Миссисипи и ее притоков. В 1682 г. Ла-Саль совершил свое великое водное путешествие вниз по течению реки Миссисипи до Мексиканского залива и открыл новые стратегические и экономические перспективы. Ла-Саль расстался с жизнью в 1687 г., будучи еще молодым человеком, совершив преждевременную попытку основать колонию Луизиану у устья Миссисипи. Его буйная фантазия представила его соотечественникам план соединения Луизианы с Канадой посредством ряда французских поселений. Все расстояние можно было покрыть, если путешествовать по альтернативным водным путям со сравнительно короткими переправами волоком. Коммуникации могли охранять форты, основанные на местах главных волоков и на самых узких участках рек. В XVII в. из мечты Ла-Саля ничего не вышло, так как за смертью Кольбера во Франции последовал период застоя и пренебрежения колониальной политикой; но в XVIII в. этим проектом стали заниматься с увеличенной энергией, и он мог бы ограничить медленное продвижение английской колонизации в западном направлении, если бы французов в Америке было больше.
Самих по себе смелости и инициативы исследователей недостаточно, чтобы основать прочную империю. Даже Кольберу не удалось сделать серьезную работу по колонизации Америки привлекательной для отважных французов, так как ограничивающая феодальная структура канадского колониального общества постоянно изгоняла из своей среды наиболее предприимчивых людей к необитаемым границам французских владений. Многие из этих отважных торговцев и охотников на пушного зверя перенимали индейские обычаи, женились на индианках, и через одно-два поколения появились люди характерного типа – полукровки coureur des bois (фр. охотник, траппер). В то же самое время плохо защищенные монополии торговых компаний привлекали контрабандистов, которыми зачастую становились уволенные или озлобленные служащие этих компаний. Двое таких недовольных несли главную ответственность за самый тяжелый удар, который постиг французскую монополию в Канаде в XVII в., – основание английской Компании Гудзонова залива. Сухопутный маршрут к берегам Гудзонова залива первыми открыли два француза – торговцы мехами Пьер Эспри Радиссон и Медар Шуар Грозейлье. Эти двое попытались, но не смогли убедить власти во Франции развивать торговлю мехами с Гудзонова залива, зато они нашли поддержку в Англии в лице неугомонного искателя приключений принца Руперта. В результате в 1670 г. была зарегистрирована Компания Гудзонова залива, торговавшая напрямую с заливом по морю. Это предприятие было первым серьезным нападением на лидерство французов в торговле мехами и в наши дни является единственным работающим концерном Стюартов.
За основанием компании последовали удачные 12 лет, в течение которых были построены форты для ведения торговли на южном и юго-западном побережьях залива. Серьезные контрудары французов начались в 1682 г. Во всеобщей войне, последовавшей за английской «Славной революцией» 1688 г., французы добились больших успехов. Фронтенак – талантливый и энергичный губернатор Канады – снова захватил Новую Шотландию, которую разграбили жители Новой Англии в 1691 г., напугал племена ирокезов настолько, что они заключили с ним временный мир, и держал границы Новой Англии и Нью-Йорка в постоянном страхе перед нападениями объединенных сил французов и индейцев. Во многом ожесточенность этой колониальной войны возникла из-за пагубной привычки использовать индейские союзные отряды с их традиционными варварскими методами ведения войны и пытками пленных. В это же время бравый морской капитан д’Ибервиль разорял английские поселения на Ньюфаундленде и чуть не уничтожил крепость компании на Гудзоновом заливе. Благоприятными для колоний условиями Рисвикского мирного договора 1697 г. Франция обязана в основном успехам этих людей.
К концу XVII в. общий план завершающей борьбы за власть и торговлю в Америке был уже очевиден. Голландцы начали выбывать из этой борьбы, ослабленные неравной войной в Европе. Португалия сосредоточилась на Бразилии, и было маловероятно, что ее власть расширится в другом направлении. По крайней мере, по мнению некоторых наблюдателей, Испанская империя находилась на грани краха. На самом деле, несмотря на коммерческую слабость и огромный бюрократический аппарат в высших эшелонах власти, ей было суждено продержаться дольше других как единой империи, но ее роль в борьбе, которая происходила в XVIII в., была в основном пассивной. Из основных противоборствующих сторон у каждой были свои слабости. Английская империя явно страдала от отсутствия единства и дисциплины, а у французской был еще более серьезный недостаток – нехватка людей.
Глава 17
Миграции и расселение
Эпоха разведывательных исследований была периодом открытий и развития не только торговли, но и миграции в таком масштабе, которого Европа не знала со времен «темных веков» раннего Средневековья; это была миграция целых общин – мужчин, женщин и детей, а также животных и культурных растений. Миграция, по крайней мере изначально, происходила по морю, и ее волны в основном шли с востока на запад через Атлантику. Европейцев, отправившихся в Западную Африку или на Восток, было мало, и они были в основном временными жителями там; это была всего лишь горстка торговых посредников, несколько отрядов солдат, отправленных служить в разбросанных там факториях и фортах. Их влияние на огромное оседлое население Востока в XVI–XVII вв. было очень мало. Даже в настоящей колонии-поселении на мысе Доброй Надежды население на протяжении долгого времени было очень невелико. С другой стороны, в Америках вся этнографическая картина, равно как и экономическая и социальная структура, радикально изменились благодаря иммиграции из Старого Света.
Трансатлантических эмигрантов можно разделить на три большие группы. Первая по времени волна эмигрантов состояла из людей из Юго-Западной Европы, в основном испанцев, которые поселились в Вест-Индии, Центральной Америке, Мексике и в высокогорных регионах с их побережьем в Южной Америке. В большинстве своем они предпочитали регионы, уже имевшие аграрное население, что было вполне естественным, так как они планировали жить плодами сельскохозяйственного труда местных жителей, обращать их в христиан и в какой-то степени европеизировать. Они стали привилегированной кастой. Их число было значительным; постоянный приток через Атлантику составлял, наверное, одну-две тысячи человек в год на протяжении большей части XVI в.
[78] – вполне достаточно, чтобы посеять страх перед депопуляцией в самой Испании. Для народов Америк вторжение переселенцев было огромной демографической катастрофой. На большинстве Антильских островов местное население стало быстро убывать под давлением агрессивной чужеземной культуры с ее болезнями и животными. Индейцы не могли адаптироваться к жизни бок о бок с европейцами и не могли отступить, как пришлось сделать равнинным индейцам века спустя вместе с сокращающимися стадами бизонов; им некуда было деваться. Через век индейцы на Антильских островах вымерли, и новое общество иммигрантов из Старого Света заняло их место. На мексиканских материковых землях за завоеванием тоже последовала депопуляция – неуклонное сокращение численности населения на протяжении XVI в., перемежающееся резкими падениями из-за эпидемий. Однако оседлые народы Центральной Мексики были более цивилизованными, стойкими и легко приспосабливающимися; у них было больше свободного пространства. После завоевания у них начали происходить небольшие миграционные процессы. Численность населения долин сокращалась быстрее, чем на высокогорьях, – обстоятельство, возможно, объясняемое завезенной малярией, но которое тоже может указывать на миграцию. В 1530-х гг. значительное количество людей, говоривших на языке науатль, мигрировало с центрального плато, которое заполонили овцы, появившиеся там вслед за армией Нуньо де Гусмана, на редко населенные горные земли тихоокеанских провинций. Другие группы населения ушли в полупустынные регионы на севере. За подробное исследование перемещения населения в Андах Южной Америки никто еще не брался, но имеющиеся скудные данные наводят на мысль об аналогичной картине и там – о быстрой депопуляции и местной миграции в более отдаленные районы. Во всех заселенных материковых провинциях сокращение численности населения было всеобъемлющим и катастрофическим, но нигде – полным. В XVII в. численность населения начала восстанавливаться, но некоторые регионы, особенно на побережье, постоянно оставались безлюдными, а растущее население в большинстве мест было не чистокровно индейским, а смешанным. Среди европейцев-иммигрантов было больше мужчин, чем женщин. Многие испанцы брали себе индианок в жены или сожительницы. Численность метисов выросла и во многих частях Америк превысила численность и европейцев, и индейцев. За исключением юга Южной Америки, где аборигенное население было редким и примитивным, большинство стран современной Латинской Америки населяют в основном люди смешанной крови.
