Между новыми Золотыми воротами и крепостью Едикуле недавно обнаружены столбы, которые указывают место третьего монастыря, тоже построенного Константином Великим. Этот монастырь был посвящен святому Диомиду. Это был один из получавших самые щедрые пожертвования и самых знаменитых монастырей Константинополя. Как и предыдущие, он находился вне стен Константинополя.
А внутри города, рядом с ипподромом, поднялся монастырь Святой Евфимии у Ипподрома в честь той же девы-мученицы, которой за сто лет до этого Кастин уже посвятил монастырь на Петрионе.
Благочестивая мать Константина Елена по примеру сына велела построить много монастырей в столице и ее пригородах. Одним из них был Вифлеемский монастырь. Другой монастырь назывался Гастрия; это означает «вазы с большими животами», и, по мнению Кодина, название возникло из-за ваз, которые Елена привезла в этот угол Константинополя из Иерусалима; по его словам, в вазы были посажены лилии, майоран, бальзамные деревья и другие растения, найденные на том месте, где был обнаружен Истинный Крест. Аноним сообщает, что этот монастырь был основан императрицей Феодорой, женой Феофила. В Елениане, «квартале Елены», был основан монастырь Святых мучеников Карпа и Вавилы, построенный по подобию храма Гроба Господня из нескольких видов очень дорогого разноцветного мрамора. Был также монастырь Святого Феодора на том месте, где сейчас стоит греческая церковь во имя этого святого. Кроме них, был монастырь Святого Романа, прославившийся при императоре Льве Армянине тем, что там жили святой Феодор Студит и его брат Иосиф Фессалоникийский (вероятно, это тот самый святой, похвала которому есть в трудах святого Иоанна Златоуста). А еще был монастырь Псаматия в носившем это же имя квартале около порта.
Так был дан первый толчок. По примеру Елены и Константина князья и княгини, великие люди империи, сенаторы, патрикии, знатные госпожи, руководствуясь благочестием, а иногда и тщеславием, создавали благотворительные фонды, возводили и щедро одаривали больницы, церкви, монастыри. Философ Лев, например, велел построить Пеламидский монастырь в квартале Пеламиды. После смерти патрикия Калистрата и его брата Флоренция или Флора их дома стали монастырями. Позже монастырь Каллистрата из-за нескольких монахов заслужил неисправимую репутацию слабого, а во втором монастыре просил убежища константинопольский патриарх Павел Четвертый после своего отречения. Возможно, что именно в эту эпоху монах Авраамий, позже ставший архиепископом Эфесским, основал в квартале «Источник», возле того места, где позже был построен Семибашенный замок, за чертой города, недалеко от Золотых ворот, монастырь Авраамия или Авраамитов. Этот монастырь называли также монастырем Нерукотворной Панагии и даже просто Нерукотворным из-за того, что его братия владела чудотворным образом, который, как считалось, не был сотворен человеческой рукой. Императоры, возвращаясь с победой, перед тем как торжественно въехать в столицу через Золотые ворота, заезжали туда поклониться этому изображению Пресвятой Богородицы, заступничество которой было наилучшей защитой для империи и для ее столицы. Во время осады Константинополя в 626 году при Ираклии авары дошли до монастыря в «Источнике», но Богоматерь спасла столицу, и вражеские стрелы не задели посвященную Богородице церковь. Эти авраамиты отличались тем, что горячо защищали святые иконы. В VIII веке авраамитов стало так много, что патриарх Тарасий должен был дать монастырю более просторное помещение. Множество монахов явились туда, привлеченные добродетелями и чудесами женщины, святой Анны, которая, скрыв свой пол под одеждой монаха ордена Святого Василия и под мужским именем Евфимиан, прославила монастырь Авраамитов так, что он стал известен далеко от Константинополя. Это не единственный случай в истории восточного монашества, когда женщина становилась монахом, приняв вид мужчины. Похожее предание существует о святой Марине: рассказывают, что она, скрыв свой пол, приняла под именем Маринус монашество в одном из монастырей Ливана или Вифинии. Монталамбер в «Монахах Запада» рассказывает о святой Евфросинии Александрийской, которая таким образом прожила 38 лет в мужском монастыре.
Так меньше чем за семь лет, от основания столицы до смерти Константина в 337 году, были построены пятнадцать монастырей, названия которых дошли до нас. Но, более того, среди византийцев возникла мощная тенденция – склонность активно и несдержанно проявлять свою набожность. Этому потоку благочестия было суждено литься много столетий. Законы императоров чаще всего расширяли его берега, но иногда сужали их. Однажды он с трудом был остановлен препятствиями, которые создало иконоборчество. Иногда он служил православию, иногда его отклоняли в сторону ереси, но он продолжал расти, пока не стал настоящей опасностью для государства и для самой церкви.
Констанций, как только взошел на престол своего отца, попытался привлечь в Константинополь пустынника Антония, но ничем не смог убедить старого отшельника покинуть пустыню. Антоний боялся появиться при дворе и, несомненно, еще сильней боялся нового императора, зная, что тот был склонен вмешиваться в дела религии и был преступно снисходителен к арианству. Действительно, кафолический епископ Павел был изгнан из Константинополя, а епископ арианской партии Македоний был у императора в милости и, пользуясь этим, построил много монастырей. К несчастью, Созомен, сообщивший нам об этом строи – тельстве, не указал ни их названий, ни их числа.
Одним из самых верных учеников Македония и самых неутомимых пропагандистов его учения был дьякон Марафоний. Он вначале был казначеем у префекта Константинополя и накопил значительное богатство, из которого подавал большие милостыни бедным и больным. Его не лишенная изящества речь, изобретательный ум, солидная походка, истинно монашеский суровый облик восхищали толпу и очаровали Евстафия Севастийского, который быстро понял, каким преимуществом этот человек может стать для его партии. По его наущению Марафоний принял монашеский обет, после чего потратил свое состояние на постройку красивого и просторного монастыря, который был назван по его имени и простоял долго. Вскоре новый монах стал душой партии сторонников Македония. Поскольку раньше, в миру, он был главным надзирателем константинопольских больниц, его назначили управляющим монастырями. Константинопольским монахам-кафоликам пришлось вынести множество разнообразных обид и придирок. Не желая изменить своей никейской вере, они покинули столицу, и большинство монастырей, основанных Еленой и великим Константином, опустели.
Монастырь Зотика, патрикия и протовестиария, был, кроме этого, единственной монашеской обителью, построенной в царствование Констанция.
Этого императора сменил на престоле Юлиан. При нем все привилегии и доходы, дарованные духовенству церквей и монахам, были у них отобраны. Более того, христианские общины были вынуждены вернуть все, что получили от Константина и Констанция. Храмы богов, разрушенные или превращенные в церкви в предыдущие царствования, были восстановлены и снова стали использоваться по прежнему назначению. При этих храмах император-язычник желал, по примеру христиан, иметь мужские и женские монастыри.
Иовиан, несмотря на краткость своего правления, смог вернуть всем клирикам, монахам, монахиням отнятые у них льготы и имущество. Был принят указ, каравший смертью любого, кто посмел бы похитить или взять в жены девственницу или вдову, посвященную Богу.
