– Потому что ты её хэллрен! – резко сказал Роф и тряхнул мужчину, схватив за плечи.
– Я не могу, не могу, – шептал Тормент. – Не могу снова пройти через это.
– Ты должен! И если дружеская поддержка не действует, значит, это будет мой приказ, который заставит тебя подчиниться.
– Не заставляй меня, – Тор чувствовал, как кровь отливает от лица, как онемели скулы, превращая его фейс в маску.
– Брат, – командный тон исчез, когда король обхватил лицо мужчины, заставляя смотреть прямо на него. – Ты должен проститься с ней и отпустить Вэлси, иначе будешь мучиться всю свою жизнь.
– Не могу, – из горла вырвался хрип. – Не могу я увидеть её снова.
– Сможешь, – прервал причитания Роф. – И сделаешь. Всё! Сейчас отправляйся в комнату, нужно отдохнуть, перед тем как мы начнём церемонию.
Через два дня, Тор, одевшись в черную шелковую накидку, подпоясанный ремнём, стоял рядом с братьями и пытался удержать своё тело на месте, не позволив ему рухнуть на мраморный пол. По традициям вампиров, мертвого представителя расы обматывали льняными лентами шириной около пяти сантиметров. Мужчина наблюдал, как Элена и Джейн обматывают его шеллан, сперва руки, потом ноги, потом всё остальное и последнее, что исчезло – была её голова и огненные волосы. Не в силах наблюдать это исчезновение он зажмурился, но запах трав, что пропитывали эти полоски ткани, просачивался через нос, взрывая гигантские петарды у него в мозгу. Чья-то рука опустилась на плечо и, подняв взгляд, Тормент встретился с темно-синими глазами своего приёмного сына. Положив свою ладонь поверх его, Тор сжал сильные пальцы Джона. Глаза парня были, как два сапфировых блюдца на побледневшем лице, а губы плотно сжаты в полоску.
– Спасибо, – одними губами прошептал Тор, Джон Метью кивнул, и его взгляд метнулся к двум медикам и Вэлси. Перебарывая тошноту, Тормент тоже взглянул, как раз в тот момент, когда его шеллан заворачивали в черный саван.
В последний момент Тор качнулся вперёд, но не для того, чтобы растянуться на полу. Два широких шага, и он опустился на колени возле стола, на котором лежало тело Велисандры. Хотя сейчас уже ничего не напоминало его любимую шеллан. Только замотанное лентами и черно-белым саваном тело. Обхватив обеими руками её скрытую ладонь, он наклонился, прижимаясь лбом к ней. Вокруг раздавались голоса, кто-то сжал его плечо, а после всё стихло. Подняв голову, Тормент понял, что его оставили одного, дав возможность проститься.
– Прости меня, лилан, что не смог уберечь тебя. Прости, что не был в состоянии отомстить сразу, но сейчас я тебе клянусь нашим народившимся ребенком, эти твари поплатятся за всё.
Тормент почувствовал влагу на щеках, но поскольку сейчас он был один в комнате, не было нужды прятать слёзы. Так же сидя на коленях, Тор словно вошел в некий транс, и мужчине действительно показалось, что он видит её счастливой и довольной. Видит, как она весело спускается по склону холма, проводя рукой по колосьям пшеницы, а её рыжие локоны развеваются на легком ветерке. Грудь сдавило от воспоминаний – именно такой он впервые увидел её. Счастливой и довольной жизнью. Вэлси обернулась, словно взглянула именно на него, и помахав рукой побежала вниз с холма.
Когда Тормент очнулся, у него было ощущение, что он действительно попрощался. Но боль не утихла, просто стала менее острой. Вот только теперь он вспомнил о девушке, что осталась в горах, в полном одиночестве.
Чёрт!
Но дальше ему додумать не дали. Вернулись братья и всё продолжилось. Все они читали молитвы, а потом отправились в гробницу.
Когда всё было кончено, все вернулись в особняк, и Тор направился в свою комнату, но на ступеньках остановился.
– Ви? – брат остановился. – Ты не мог бы найти одну девушку?
– Без проблем, – он достал из заднего кармана самокрутку и старинную зажигалку. – Мне нужно немного данных.
Тор и сам не понял, зачем именно сейчас ему понадобилась эта девчонка, о которой он не вспоминал с момента, как покинул маленький коттедж в лесу.
– Потом я тебе всё расскажу, а сейчас я пойду прилягу.
– Я рад, что ты снова с нами.
Взгляд Вишеса на мгновенье потеплел, но это быстро исчезло, словно и не было. Тор стал подниматься, чувствую на себе несколько взглядов. Домашние боялись, что именно сейчас он слетит с катушек и натворит дел.
Два месяца спустя…
– Элен, ты дома? – голос подруги она услышала, спускаясь по лестнице.
– Да, в клинику собираюсь, – девушка поцеловала Николь в щёку, и прошла на кухню сделать кофе себе и миссис Хоупвел.
На восемь часов у неё было назначено посещение врача и операция. Тяжело убивать своего ребенка, но ещё больше Элен пугала неизвестность. Ни одного намека на отца малыша, а при каждом воспоминании голова раскалывалась на части.
– Ты всё окончательно решила? – спросила Ник. – Ведь это, всё-таки, маленькая жизнь.
–Николь, я до сих пор не могу вспомнить, с кем была, а при каждой попытке напрячь память, у меня начинается дикая мигрень, будто мой мозг не желает выдавать мне эту тайну, – Элен опустилась на стул и, уставившись в окно, продолжила бесцветным голосом. – А рожать ребёнка, не зная его отца, я не могу.
– Ладно, ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать.
Элен оглянулась на подругу.
– Спасибо тебе за поддержку, – кофе закипел, и она налила напиток в две чашки.
Потягивая ароматную жидкость, Элен думала о том, что уже прошло два месяца с её возвращения из коттеджа в горах. С этого времени в её жизни наступили значительные перемены. Она продала дом родителей и переехала в Новый Орлеан, а пять недель назад она обнаружила, что ждёт ребёнка. Но, при любой попытке вспомнить, с кем была, девушка получала, образно выражаясь, удар молотом по голове. Смирившись с тем, что не может вспомнить своего любовника, до сегодняшнего дня она решала, оставлять этого ребёнка или нет. Наконец решилась сделать аборт, поскольку тянуть дальше было опасно.
– Ты подвезёшь меня до клиники? – спросила Элен подругу, отбросив эти пустые мысли.
– Конечно, дорогая, – ответила Ники.
На душе кошки скребли, и не оставляло ощущение, что она совершает самую огромную ошибку в жизни. Но, заставив ноги идти вперёд, Элен запретила себе испытывать чувство вины перед не рожденным ребёнком. Потому что лучше сейчас, чем потом, когда малыш родится, и она увидит живое существо. Тогда девушка не сможет просто так отдать ребенка.
До клиники они доехали, молча, поскольку каждая думала о своем. И войдя в фойе клиники, Элен почувствовала, как на неё накатывает паника.
Что я здесь делаю?
Она оглянулась на подругу, и та сжала ей руку, в знак поддержки.
Они прошли к стойке регистратуры, за которой сидела миловидная шатенка.
– Меня зовут Элен Кроу, я записана к доктору Чемберсу на восемь часов. – Обратилась она к медсестре за стойкой.
