– Саша… – Подняла голову Катя. – Моего брата тоже нет в живых уже, да?
Он посмотрел ей в глаза долгим, пронзительным взглядом. Каким-то шестым чувством понял, что лгать ей нельзя.
– Давно нет, родная.
Ей стало тяжело дышать.
– То есть… получается…
– Получается, что его нет, только и всего, – как можно спокойнее покачал головой Ярцев.
– Это же не ты…
– Нет. То была простая случайность. Он поскользнулся и упал в реку. Его не смогли спасти. Тело утащило под лед.
Он понимал, что это ложь, но не стал вдаваться в подробности.
Катерина, ошеломленно щелкнула застежкой платья.
– А я же все это время ждала, когда же он появится снова… Он меня в снах убивал каждый раз…
– Это игры подсознания, Катюша. Брат твой погиб давно. В ту зиму, когда мы поженились. Можешь больше его не ждать.
Она замерла на мгновение у зеркала. И что про Сережу вспомнила? Все проблемы всплыли с этим убийством. А теперь еще выяснилось, что утонул Сережа.
Покачала головой и вернулась в примерочную, снять платье. В голове шумело. Саша присутствовал на месте, когда Сережа погиб. Не просто так же присутствовал. Видимо, по заказу Сергея нашли.
Пока муж расплачивался за платье, такое нежное и красивое, она все не могла поверить в то, что он ей только что сказал. Получается, не одна она его брата, защищаясь, убила? И Саша тоже был рядом, когда Сережи не стало?
Молча шли они по залитой солнцем улице. Уже у входа в ресторан Катя резко остановилась.
– А как ты на месте Сережиной смерти оказался, Саша? – только спросила.
– Так мне позвонили. Сказали, что нашли его. Я и поехал. А он убегать начал и поскользнулся. Под воду пошел и не выплыл.
– А полиция, почему за ним следом не бросилась?
– Какая полиция, Катя? Не было там никакой полиции, – поморщился Ярцев. – Не успели сообщить в полицию. А нырять за ним равносильно самоубийству было. Так и оставили с надеждой на то, что его патруль какой-нибудь выловит.
Катя сглотнула и опустила плечи. Ярцев подошел к стеклянной двери и пропустил ее вперед. Вскоре они заняли столик у окна и заказали стейки.
– Ты меня теперь ненавидишь? – сверкнул в ее сторону виноватым взглядом он.
– Да нет, отчего же… просто смириться пытаюсь с мыслью о его смерти. Ты меня сильнее ненавидеть должен, раз уж на то пошло. Я твоего брата собственноручно на тот свет отправила.
– Катя! Ну, зачем мы с тобой этот разговор завели тяжелый? – взмолился Ярцев. – Погулять же вышли, развеяться! И снова о плохом начали.
– А знаешь, может, и к лучшему это, что начали. Так за собой тяжесть в душе носить больше не надо. Мне только маму мою жалко. Она так Сережу любила. Холила его, все плакала, что он больным оказался. Не пережила бы, если бы узнала, что он в ледяной воде утонул.
– А то, что он с тобой сделал, пережила бы?! – разозлившись, стукнул по столу кулаком Ярцев. В груди снова полыхнула ярость. Боль и ярость – они никогда не утихнут. При одном воспоминании о том, какой Катю нашли на обочине дороги тогда, почти мертвую, изрезанную ножом, до сих пор становилось нечем дышать.
– Не знаю… – сглотнула Катя. – Оно все так тесно переплелось, что уже не разобрать, кто прав, а кто виноват.
– Виноват твой брат, Катя. И твои родители, что вовремя не поместили его в соответствующее учреждение. А в последней ситуации кроме Олежи никто не виноват. Мало ему досталось, слишком быстро на тот свет отправился, не мучился. Если бы не ты, то я бы его собственноручно в заливе утопил, мразь эту.
Катерина ничего не ответила.
Официант принес стейки, салат и яблочный сок. Ярцевы, погрузившись каждый в свои тяжелые мысли, принялись за еду.
Тяжелый разговор у них получился, неприятный. Да никуда не денешься от него, в душе накопилось за эту неделю. Но удивительно, после того, как сказали друг другу все, легче сразу стало.
– Саш, а здесь рынок есть? – после того, как они расплатились за обед, и вышли из ресторана, поинтересовалась Катя.
– Есть. А тебе туда зачем?
– Клубники хочу.
– Такси поймаем, и будет тебе клубника, – взял ее за руку он.
Она улыбнулась, сжала его пальцы крепче. Сердце пронзила нежность. От того, что она его любит, и от того, что внутри у нее живет еще одно маленькое чудо – ребеночек, который появится в их семье под новый год. Захотелось сразу домой, в Германию.
– Если все благополучно завершится, заведем собаку? – посмотрела на мужа Катя.
– Обязательно. Я помню, какую ты хотела, – привлек ее к себе он.
– Я буду ждать, – с надеждой вздохнула она.
Ярцев посмотрел на нее и подумал, что он сделает все возможное, чтобы ее надежды оправдались.
Глава 24
Клубники купили домой целых три килограммовых корзинки – и хозяйке в подарок, и Нате.
Вечером все собрались во дворе под навесом пить чай с клубничным пирогом.
– Катя, ты же нам хоть платье покажи, – сгорали от нетерпения женщины.
– Вы что! Я его не то, что надеть, я на него дышать боюсь за такие деньги! – под общее веселье сокрушалась она. – Нет, у меня состоятельный муж и большой гардероб. Но чтобы платье стоило столько же, сколько норковая шуба – это нонсенс!
– Катюша, не выдумывай. Пойди, переоденься, – сдвинув густые брови, потребовал муж.
– Ну, если мужчина сказал, значит, переоденусь, – бросив кроткий взгляд в его сторону, улыбнулась Катя.
Пришла в спальню, быстро достала обновку из красивого пакета и переоделась. Повертелась перед зеркалом – ничего не скажешь, потрясающее платье. Нежное, персиковое. Как будто кожу подсвечивает изнутри. Подхватила подол и вышла.
– Красота какая! – восхищенно всплеснула руками Ната. – А я думала, мусульманские платья все темные и однотипные.
– Хочешь, и тебе в подарок такое куплю? – посмотрел на нее Ярцев.
– Нет, спасибо. Не мое это, такие наряды носить. Я брюки люблю. В брюках удобнее.
– У меня одно тоже из этого торгового дома есть, – заулыбалась хозяйка. – Мне муж дарил на юбилей. Так и висит в шкафу, два раза на свадьбу к родственникам надевала.
– Я тоже, наверное, только на какое-нибудь торжество еще раз его надену, – присаживаясь на диван, сказала Катя.
Понемногу начинало смеркаться. Ната осталась во дворе, с хозяевами дома, а Ярцевы повели добравшегося до клубничного пирога и перемазавшегося с головы до ног Сашеньку купать и укладывать спать.
В разгар принятия водных процедур непоседливым ребенком в дверь постучал Ринат. Ярцев всунул Кате в руки детскую мочалку с гелем для душа и вышел.
