– Нет. Даже хваленые германские психотерапевты и неврологи не могут нам помочь.
– Мне жаль, – пожал плечами Ринат. – Здесь я бессилен. Я специалист в совершенно иной области.
Они переглянулись и рассмеялись.
После горячего чая Ринат засобирался уходить.
– Для тебя в машине подарок от наших партнеров есть, – вспомнил он.
– Пустое, – махнул рукой Ярцев.
– Нет, подарок стоящий. Памятный. Пойдем со мной в машину, я тебе его отдам.
– Ну, если для тебя это так важно, то идем.
Ярцев надел дубленку и заглянул в кухню.
– Кать, я вернусь скоро, – пообещал он.
Жена выглянула из кухни вместе с сыном на руках.
– До свидания, Ринат.
– До встречи, – криво улыбнулся ей он.
Наверное, это была его самая дружелюбная улыбка из всех, но даже от нее у Кати по коже побежал мороз.
Вскоре мужчины оказались у джипа. Даже напрокат Ринат предпочитал брать внедорожник.
– Не открывай подарок, пока не зайдешь домой, – протягивая длинную коробку, посоветовал Ринат.
– Как скажешь.
Они пожали друг другу руки. Ярцев постоял еще немного, подождал, пока Ринат сядет в джип, и только потом вернулся домой с коробкой в руках.
– Кать, я пришел, – сообщил из прихожей он.
– Хорошо, – весело отозвалась из кухни она. Оттуда раздавались звуки мультфильма из телевизора, и ароматно пахло куриным бульоном – Катя готовила лапшу. Сашенька сидел там же, за кухонным столом, болтал ножками и играл с головоломкой из цветных кубиков – ему нравилось наблюдать за тем, как мама готовит.
Ярцев скинул дубленку и занес подарок Рината в гостиную. Положил его на стол, вскрыл коробку и восхищенно замер.
Перед ним лежал совсем новенький АК-47. Это была подарочная версия автомата. Черный корпус оттеняла эффектная золотая гравировка, и она придавала ему особое, торжественное величие.
Роскошный подарок от партнеров. Подарок, символизирующий его новое детище. Символ мощи и власти. Второй завод по производству АК-47 и его аналогов, теперь уже легальный и работающий в полную силу.
– Саш, – заглянула в гостиную Катя. – Я отъеду ненадолго. Сашеньку возьму с собой. У нас в клубе сегодня рождество, детям Санта подарки будет раздавать.
Она скользнула взглядом по расписному автомату.
– Подарок?
– Нравится?
– Да. Красивый.
На самом деле оружие в доме ей не нравилось, но Катя никогда этого не произносила вслух. Вот и сейчас сдержанно улыбнулась и вручила Саше сына, чтобы переодеться.
– Возьмите меня с собой, – следуя за ней, попросил Ярцев. – Я тоже хочу увидеть Санту из вашего клуба. Мужей же пускают?
– Пускают, – рассмеялась Катя. – Я думала, тебе будет не интересно. Там же одни мамочки с карапузами. Шум, гам.
– Ты возьмешь свою машину? Или поедем на моей?
– Я уже подготовила свою. Там у меня подарки для подружек лежат.
– Тогда ты и поведешь.
– Я нервничаю, когда ты садишься в мою машину, – покачала головой Катя. – Мне сразу начинает казаться, что я снова сдаю экзамен по вождению.
– Я сяду сзади, рядом с Сашенькой. Обещаю всю дорогу молчать.
– Тут дороги – два квартала, – скидывая с себя домашнее платье, усмехнулась она. – Я пешком идти не хочу из-за подарков. Я сама как Санта буду, а может, у меня мешок окажется даже побольше его.
– Тогда мы с Сашенькой будем твоими помощниками эльфами. Дотащим твой мешок до спортзала. У тебя есть для нас шапочки?
– Есть, – рассмеялась она.– Только у Сашеньки есть собственный костюм. Эльфами будем мы с тобой.
Она бросила ему две блестящие шапочки с пушистыми белыми бубончиками и переоделась в теплые спортивные брюки и толстовку – у них в клубе так было принято, ходить в спортивной одежде. Собрала волосы в «хвост», подкрасила губы и не забыла про духи, безумно дорогие, от которых у Ярцева каждый раз по-юношески замирало сердце.
– А мне что надеть? В джинсах и свитере можно идти?
– Можно, – бросив в его сторону короткий, оценивающий взгляд, разрешила Катя. Достала из шкафа костюм тигренка из теплого флиса для сына и разложила все на кровати.
– Иди сюда, мой мальчик. Мама тебя оденет для прогулки. Сегодня особый день. Ты будешь тигром.
– Уссурийским, – почему-то сорвалось с языка у Ярцева.
Катя замерла. От слова «уссурийским» веяло непонятной тревогой. Интуиция никогда ее не подводила. Опять Ринат принес новости из России.
– Да, пусть будет уссурийским, – подумав несколько мгновений, согласилась она.
– Пока наш маленький тигренок подрастает, у него есть большой и сильный папа-тигр, – разглядывая смешные шапочки с бубончиками, улыбнулся Ярцев.
– Р-р-р, – в шутку зарычала Катя и чмокнула сына в носик.
Ярцев неотрывно следил за тем, как жена одевает ребенка в мягкий костюм тигренка. Ему хотелось запечатлеть в сердце их образы – веселых, смеющихся. Эти образы помогали ему потом, когда он надолго уезжал к своим заводам. Хорошо, что в скором времени эти поездки закончатся. Он будет вкладывать деньги в Гамбургскую экономику, и больше не будет долгих разлук.
В клуб Ярцевы приехали быстро – он действительно находился в двух кварталах от их дома. Катя протянула мужу красную шапочку эльфа, себе надела на голову такую же, и они веселой делегацией выбрались из машины.
Ярцев достал из багажника два больших пакета с игрушками. Глаза его жены горели от предвкушения раздачи подарков, и он тоже увлекся этим мероприятием. Никакого оружия, никаких криминальных войн. Только фитнес-клуб, где занимаются йогой степенные немки. И он сам, в красном колпачке эльфа послушно шагает следом за Катей и сыном, с огромными пакетами в обеих руках.
В спортзале уже сновали туда-сюда участники торжества. Маленькие девочки и мальчики, примерно того же возраста, что и его сын, разряженные в новогодние костюмы, возились на оборудованной в углу небольшой детской площадке. На столах стояли нехитрые угощения, детские напитки и пластиковые стаканчики, расписанные специально для рождества. Все ждали прихода Санты.
Разговаривали на немецком. Появление Ярцева вызвало неподдельное оживление. Малыши обрадовались, приняв его за Санту.
– Сначала эльф. Санта будет позже, – под всеобщий хохот на немецком языке объявила Катя, и принялась раздавать подарки.
Им тоже все время что-то дарили. Какие-то совсем ничего не значащие немецкие безделушки, игрушки для Сашеньки. В стаканчиках шипел брют, который все же принесли вопреки правилам, и отовсюду слышался веселый смех. Немцы старались поздравить друг друга скорее, чтобы ближе к вечеру вернуться по домам. Рождество – особое время. Они любили проводить его в тесном кругу семьи.
