– Что вы сделали? – спросила Делла, целиком поглощенная его
рассказом.
– Мне пришлось сориентироваться: я должен был не попасть в
расставленный рядом капкан… Я достал подходящий ключ из кармана и закрыл дверь
– замок был легкий. Я притворился, будто никого не замечаю, и стал стучать в
дверь. Полицейский наконец вышел из-за угла этого длинного, плохо освещенного
тоннеля-коридора и увидел, что я кручусь у двери. Тогда я дважды нажал кнопку
звонка. Потом с недовольной физиономией повернулся, чтобы уйти, и тут якобы
увидел подошедших.
– Здорово! – воскликнула девушка.
– Да, все это ничего, но потом я совершил самую роковую
ошибку.
– Какую? – спросила она, уставившись на него широко
раскрытыми глазами.
– Я недооценил, насколько умен Дж.Р. Брэдбери.
– О, – облегченно вздохнула она, а потом покрутила пальцем у
виска. – У него…
– Да, ты права!
– Нет, вы знаете, шеф, он очень странный… У него такой
блуждающий взгляд, и ведет себя как мальчишка. Он предлагал мне сигарету, когда
вы вышли, помните?
– Да.
– Он наклонился, чтобы зажечь сигарету…
– И попытался поцеловать тебя? – ревниво спросил Перри
Мейсон.
– Нет, – с тихой улыбкой ответила она. – Даже смешно, я так
и решила, да и сейчас так считаю, но что-то заставило его передумать.
– Что же?
– Не знаю.
– Может, он подумал, что ты расскажешь мне?
– Да нет, не то…
– И что он сделал?
– Он так близко ко мне наклонился, поднес спичку к сигарете,
потом резко выпрямился и отошел в другую сторону. Он стоял и меня изучал, как
живописец – натурщицу, словно он представлял себе, как меня рисовать… Это был
какой-то особенный взгляд, впитывающий и вспоминающий. Он смотрел на меня и
вроде не на меня…
– А потом? – спросил адвокат.
– Потом он вышел из этого состояния, рассмеялся и сказал,
что лучше пойдет за газетами и портфелем…
– И ушел?
– Да.
– Кстати, куда он их дел?
– Оставил здесь.
– Он, уходя, сказал что-нибудь о портфеле?
– Нет, и не вспомнил…
– А куда ты дела его?
Она кивнула в сторону шкафа.
Перри Мейсон подошел к нему, открыл дверцу и достал
добротный кожаный портфель и газеты. В глаза бросился разухабистый шрифт
названия «Независимость Кловердаля» и почему-то дата выпуска газеты: два месяца
назад.
– А ключ от шкафа есть? – спросил Мейсон.
– Да, у меня.
– Давай запрем шкаф, пока весь этот материал здесь…
– Может, лучше в сейф?
– Не думаю, что это так уж важно, но все-таки пусть лежат в
закрытом шкафу.
Делла Стрит подошла к шкафу и своим ключом закрыла дверцу.
– Вы не закончили мне рассказывать о Брэдбери, – напомнила
она адвокату.
– Ну, я увидел у здания ту девушку… Я почему-то решил, что
она замешана в убийстве. Понял, что это Маджери Клун, и позвонил Брэдбери.
– Сказали, что Пэттон убит?
– Да, и расспросил его о Маджери Клун, ведь если это точно
Маджери, мне предстояло действовать быстро, опережая полицию…
– Да, вам пришлось все выяснить у Брэдбери, а также что бы
он хотел.
– Конечно.
– Да, я многое поняла из его разговора с вами…
– Ты вообще умница…
– Меня очень настораживает, что здесь что-то не так. Когда
вы с ним говорили по телефону, он был абсолютно вне себя, казалось, вот-вот
швырнет в стену аппарат… Он та-ак тяжело дышал, а глаза были такие огромные…
– Ну вот в принципе и вся моя история, – подытожил Мейсон.
– И как же теперь?
– Мне нельзя проговориться, что я был в комнате убитого.
Если полицейские пронюхают, наверняка будут меня подозревать. Поэтому, дружок,
моя история томится за закрытой дверью. Надолго ли?
– Разве не полиции предстоит распутать этот клубок?
– В этом я не уверен, но убежден в другом: Брэдбери будет
опасным противником.
– Противником? Почему? Он же клиент. Почему он станет
противником?
– В этом все и дело, – сказал Мейсон.
– Объясните!
– Девушка, выходившая из здания, была Маджери Клун. Она
каким-то образом причастна к этому. Брэдбери сходит по ней с ума, он по уши в
нее влюблен. И если она в этом замешана, его не волнует, кого принести в
жертву. Он вытащит ее любой ценой.
Делла Стрит задумчиво прищурила глаза, потом вдруг опустила
взгляд в свой блокнот.
– Вы случайно не ожидали звонка от молодой женщины, она
должна была оставить свой адрес?
– Да, – ответил Мейсон, – это Маджери Клун. У меня еще не
было возможности переговорить с ней о том, что случилось. Она была не одна.
– Как раз перед вашим приходом был звонок, и молодой женский
голос сказал: «Просто передайте мистеру Мейсону, что я нахожусь в
„Бостуик-отеле“, комната 408. Пусть проверит то алиби»…
– Это все?
– Все.
– Какое алиби?
– Не знаю. Я думала, знаете вы.
– Только одно лицо имеет в этом деле алиби, – сказал он. – И
я уже проверял…
– Кто?
– Тэльма Бэлл. Она была со своим приятелем по имени Санборн,
и я выяснил это мгновенно перед тем, как она с ним связалась, не дав им возможности
сговориться…
– Может, это алиби она и имела в виду?
– Но я уже проверял его… – Мейсон, нахмурив брови, смотрел
на Деллу, размышляя о чем-то, потом медленно покачал головой. – Это может
значить только одно, – сказал он. – Я проверю все снова, лишь переговорю с
Полом Дрейком. Он должен был видеть меня выходящим из отеля, где жил Пэттон,
наверное, догадался, что произошло, и ушел в тень…
– Может, я вам еще понадоблюсь? – спросила Делла.
– Нет, иди домой.
Она надела шляпку и пальто, подошла к зеркалу тронуть
пуховкой нос и нежно-розовой помадой подкрасить губы. А Перри Мейсон засунул
большие пальцы в карманы жилета, расхаживая по приемной взад-вперед.
– Что такое, шеф? – спросила Делла, поворачивая от зеркала
свою красивую каштановую голову.
