– Мне не дает покоя дубинка.
– То есть?
– Почему кто-то убивает ножом, потом идет в другую комнату и
бросает в угол дубинку?
– Может, этот из тех случаев, когда кто-то подставляет
кого-то? Некто имеет дубинку с отпечатками пальцев того, кто по его желанию
должен быть в преступлении замешан. Отпечатки бывают иногда сделаны очень
давно, и тогда…
– И тогда он убил бы свою жертву дубинкой. Но на голове
Пэттона не было подобных следов. Он умер от резаной раны. Это точно.
– Почему же дубинку там оставили? – спросила девушка,
машинально поправляя завиток волос, выглядывающий из-под серо-голубого фетра.
– Хотелось бы знать, – сказал он ей и вдруг рассмеялся. –
Да, придется поломать себе голову, чтобы избавиться от детективов.
Она стояла у двери, держась за ручку, и с веселым
любопытством смотрела на него.
– Шеф, почему вы не поступаете так, как другие адвокаты?
– Ты имеешь в виду – подстроить доказательства и дать ложные
показания?
– Нет, совсем не это. Почему бы вам не сидеть в конторе и не
ждать, пока дела придут к вам сами? Пусть полиция работает по своему прямому
назначению, потом вы пойдете в суд и попытаетесь заполнить пробелы… Почему вы
вечно ухитряетесь попадать в самый эпицентр происшествий и еще умудряетесь быть
замешанным в них?
Он усмехнулся:
– Если бы я знал!.. Я так устроен, вот и весь ответ!
Скольких людей незаслуженно обвиняли, опираясь на сомнительные улики! Я не
признаю дел такого рода. Люблю окончательно установить, что человек невиновен.
Люблю поиграть с фактами. У меня просто мальчишеская горячка очутиться в узле
событий, все разгадать, распутать быстрее полиции и первым знать, что произошло
на самом деле…
– И защитить кого-нибудь совсем беспомощного… – добавила
Делла Стрит.
– Да, конечно, это часть моей игры.
– Всего доброго, – улыбнувшись, сказала она.
Глава 9
Перри Мейсон набрал номер частного сыскного агентства Пола
Дрейка и услышал осторожный голос детектива:
– Алло?
– Старина, – сказал Мейсон, – не называй меня по имени, если
ты не один. У меня – путь свободен…
– Я буду минут через десять, подождешь?
– Да, – ответил Мейсон.
Адвокат положил трубку, уселся в свое вращающееся кресло и
закурил сигарету. Он сидел неподвижно, разглядывая скользящие в электрическом
свете кудрявые клубы дыма. Вдруг он утвердительно качнул головой, будто этим
подвел черту под каким-то решением, и глубоко затянулся.
Он докурил сигарету до конца, сплющил окурок в пепельнице и
посмотрел на часы.
В это время он услышал, что кто-то дергает ручку двери. С
легкостью, неожиданной при его массивном теле, Мейсон подошел к двери.
– Кто там?
– Открой, Перри, – послышался голос Пола Дрейка, и адвокат
впустил своего старинного друга и соратника.
– Ты тогда у Пэттона сориентировался в обстановке, правда? –
возбужденно начал Перри Мейсон.
– Конечно, я подумал, что тебе так нужно…
– Как ты догадался, что что-то случилось?
– Прежде всего, – начал Дрейк, – я задержался. У меня там
забарахлил пусковой прибор, а я ничего не мог понять; хорошо, подошел какой-то
знающий прохожий, сказал, что один механизм вышел из строя и, если я переключу
машину на большую скорость и «протрясу» ее туда-сюда, может, и сработает. И
сработало…
Перри Мейсон пристально посмотрел на Пола Дрейка и
побарабанил пальцами по столу.
– Давай дальше, – нетерпеливо сказал он.
– Я ведь тебе рассказываю, почему опоздал…
– Не обижайся.
– Намного?
– Не знаю. Я видел тебя. Ты выглядел так, словно очень
спешил. Я и подумал: «Э, тут что-то не то… Или для меня имеется послание в
комнате Пэттона, или какие-нибудь непредвиденные обстоятельства…» Я поднялся, а
там как раз полицейский открывал дверь Пэттона. Столпилось несколько
любопытствующих постояльцев, и я присоединился к ним.
– Ты входил туда?
– Имеешь в виду комнату убитого?
– Да.
– Нет, не смог. Там сразу пропустили вперед ребят из отдела
по расследованию убийств. Но я пристроился к двум парням, да там еще были
фотокорреспонденты… Я добыл всю информацию.
– Давай не томи, рассказывай, – попросил Перри Мейсон.
– Но послушай, у тебя-то есть что мне рассказать? – спросил
Пол Дрейк.
– Только то, что я сам чуть-чуть задержался и, когда там
оказался, дверь была заперта. Я посмотрел в замочную скважину, на столе увидел
шляпу, трость и перчатки. Я постучал в дверь и…
– Я знаю твою историю от полицейского, которому ты все
рассказал.
– Ну, тогда что еще? – спросил Мейсон, вновь нервно
закуривая.
Дрейк пожал плечами:
– Откуда мне знать?
– Ну, – повращался в кресле Мейсон, – если ты все знаешь,
мне нечего добавить.
– Хорошая история, – сказал Пол Дрейк и добавил: – За
исключением одной вещи.
– Что еще такое? – поинтересовался Мейсон.
– Я расскажу тебе лишь факты, а ты сообразишь, что к чему.
– Давай.
Пол Дрейк ухитрился так разлечься в громадном кожаном
кресле, что его длинные ноги свешивались через один подлокотник, а другой –
подпирал его спину.
– Шляпа, перчатки, трость на столе в гостиной – это вещи
Пэттона. Женщину, которую ты встретил, между прочим, зовут Сара Филдман,
занимает комнату напротив. Она слышала истерику девушки; думала, что звуки идут
из ванной – видно, мужчина пытался туда попасть. Тело лежало в спальне, он был
в нижнем белье, банный халат накинут на одно плечо, одна рука – в рукаве,
другая – голая; смерть наступила почти мгновенно; удар нанесен огромным
кухонным ножом. Нож новый. Рана прямо над сердцем. Грязное убийство: все кругом
в крови; обе двери закрыты, дверь из спальни – изнутри. Одно окно на пожарную
лестницу открыто, на кровати – вмятины, похоже, кто-то перелез через нее в окно
или, может, наоборот, залез по лестнице в комнату через окно. В ванной полиция
нашла платок девушки, такой мокрый, будто им пользовались как половой тряпкой,
или он был весь в крови, и его пытались отстирать. Таз забрызган кровью… Такие
лихорадочные, необдуманные действия: все выглядит так, словно девушка пыталась
смыть кровь со своей одежды или с самой себя, но без особого успеха. В прихожей
полиция нашла дубинку.
