– Как ее зовут?
– Она назвалась Верой Куттер. Где живет, не сказала.
Говорила, что свяжется со мной, когда ей будет нужно; что я не должен и
пытаться найти ее. И главное, мол, знает, что Маджери Клун замешана в убийстве,
а она дружна с Маджери, и…
– Подожди. Давай разберемся. Ей двадцать четыре – двадцать
пять, светло-карие глаза, волосы цвета красного дерева, лицо загорелое и…
– Нет, это не Тэльма Бэлл, если ты ее имеешь в виду. Я знаю
ее приметы, потому что мой человек встречался с ней, чтобы выяснить адрес
Пэттона. А этой около двадцати четырех, брюнетка, живые черные глаза, длинные
тонкие руки, белая как мел кожа и…
– А ноги? – неожиданно спросил Перри Мейсон.
– В смысле? – Пол Дрейк уставился на него.
– Ну, хорошенькие ли у нее ножки и любит ли она их
выставлять?
Пол Дрейк оторопело глянул на адвоката, отыскивая в его
глазах лукавые искры.
– Я серьезно, Пол.
– Не понял?
– Все наши контакты с Пэттоном ведут к девушкам, у которых,
как правило, совершенно прелестные ножки. Их снимали для всевозможной рекламы,
– объяснил адвокат. – И меня интересует, могла ли эта особа быть связана с
Пэттоном.
– А, я понял… Да, у нее действительно хорошенькие ножки, и
она любит закидывать одну на другую…
– Продолжай.
– Эта женщина предложила мне защищать интересы Маджери Клун.
Мне показалось, что она как-то чрезмерно много знает. Говорила, что у доктора
Дорэя ужасный характер; что доктор Дорэй ревновал к Пэттону, пока тот был в
Кловердале, и что, наконец, Дорэй приехал сюда не помочь Маджери, а убить
Пэттона.
– И ты позвонил Брэдбери? – спросил Перри Мейсон.
– Да еще при этой высокомерной посетительнице. Я застал
Брэдбери в его отеле, объяснил ситуацию и спросил, могу ли принять предложение.
Сначала он был против; хотел, чтобы я работал только на него, а не на какую-то
женщину. Она слышала наш с ним разговор и тут же вставила, что я могу все
докладывать Брэдбери; а она, мол, хочет лишь удостовериться, что правосудие
свершилось и ей только за этим и надо быть в курсе событий.
– Ты передал это Брэдбери?
– Да.
Перри Мейсон задумчиво постукивал пальцами по стеклу, за
которым проплывали яркие в ночной темноте огни. Вдруг он повернулся к Полу
Дрейку.
– Это все объясняет, – сказал Мейсон.
– Объясняет что?
– Штрафной талончик на машине Дорэя…
– Скажи мне, этот автомобиль чем-нибудь интересен?
– Да. Это такое двухместное чудовище, напичканное бог знает
чем: и звукоприемники, и почему-то множество фар. Доктор Дорэй решил
покрасоваться здесь на своем монстре. Ты знаешь, Кловердаль – маленький
городок, и…
Перри Мейсон постучал по стеклянной перегородке, привлекая
внимание водителя:
– Я здесь выйду. Пол, ты вернешься к себе в контору?
– Да.
– А эта особа там?
– Была там, когда ты звонил. Собиралась дождаться меня.
Таксист остановил машину и открыл дверцу.
– Слушай, Перри, – забубнил Пол, – мне ужасно жаль, что так
получилось. Если это как-то изменит дело, я верну ей проклятые двести баксов и
выставлю дамочку за дверь. Мне нужны деньги, но когда от них страдают наши
отношения…
– Пол, – засмеялся Перри Мейсон, – если тебя действительно
мучает совесть, можешь расплатиться за такси.
Он захлопнул дверцу и, когда машина свернула за угол, быстро
зашагал к примеченному им ночному ресторанчику с заметным в темноте указателем:
«Телефоны». Он прошел к телефону и набрал номер.
– Расследовательское бюро, – ответил сильный женский голос.
– Кто сейчас работает?
– Мистер Сэмьюлс.
– Свяжите меня с ним. Это Мейсон, адвокат, он меня знает…
В трубке что-то протрещало, и послышался шелковый голос
Сэмьюлса:
– Добрый вечер, адвокат. Чем мы сможем помочь вам?
– Мне нужно кое-что быстро выяснить. В сыскном агентстве
Дрейка сидит женщина, она сейчас разговаривает с Полом Дрейком. Ей двадцать
четыре – двадцать пять, без особых примет, с хорошей фигурой, брюнетка, черные
глаза. Она скоро уйдет оттуда. Я хочу знать, куда она пойдет и что будет
делать. Я хочу, чтобы вы не спускали с нее глаз ни днем, ни ночью. Возьмите
столько ребят, сколько понадобится. О расходах не беспокойтесь. По почте
никаких сведений не посылайте. Я сам буду звонить, когда мне понадобится. Чтобы
никто об этом не знал! Начинайте!
Голос на другом конце провода быстро продиктовал кому-то:
– Двадцать четыре – двадцать пять, непримечательная,
брюнетка, черные глаза. В офисе сыскного агентства Пола Дрейка…
– Действуйте, – сказал Перри Мейсон.
Он вышел на улицу, заметил зеленый свет проезжающего такси и
махнул рукой:
– К «Джилрой-отелю», и поживее.
На улицах почти не было движения, и они довольно быстро
добрались до места.
– Не уезжайте, вы мне еще понадобитесь. Если через десять
минут не появлюсь, прогрейте машину.
Он вбежал в вестибюль, кивнул сонному швейцару и вошел в
лифт.
– Десятый этаж, – бросил он служащему.
Закрывая за собой дверь лифта, Перри Мейсон спросил, как
пройти к комнате 927. Служащий махнул рукой вдоль коридора. Адвокат нашел номер
927, прямо напротив него был 925-й. Он постучал туда. Дверь комнаты была из
тонких деревянных пластин, поэтому Мейсон явственно расслышал скрип кровати. Он
снова постучал. На этот раз кто-то зашлепал босыми ногами к двери, и сонный
голос спросил:
– Кто там?
– Откройте, – грубо сказал Перри Мейсон.
– Что вам нужно?
– Мне необходимо с вами поговорить.
– О чем?
– Откройте, говорю.
В щели под дверью появилась светлая полоска: в комнате
зажегся свет. Дверь открыл мужчина в пижаме, он с испугом всматривался в
ночного посетителя шальными заспанными глазами.
Перри Мейсон подошел к окну, в котором на ветру колыхались
занавески, закрыл его, оглядел комнату и указал на кровать:
– Ложитесь. Вы можете говорить и оттуда.
– Кто вы? – спросил мужчина.
– Я – Перри Мейсон, адвокат. Это вам что-то говорит?
