Билли Холидей сомневается в виновности Герберта Бибермана. Она считает, ему следовало показать Комиссии фильм «Новый Орлеан». В нем столько китча а-ля дядя Том
[71] — чем не доказательство, что Биберман благонадежный американец.
Ноябрь
Париж
Альберто Джакометти уничтожает все сделанное за два года, потому что это никуда не годится. Друзья глубоко возмущены его поступком, а Симона де Бовуар в восхищении. У него есть идея скульптуры, и он должен достичь ее, вот и пытается снова и снова, вечно недовольный.
Четвертого ноября Симона заходит в его мастерскую и, пока идет дождь, внимательно разглядывает своего друга. Джакометти грязный, волосы и руки перепачканы гипсом, одежда замызганная, похоже, он вообще не моется. Сад в запустении. Возле мастерской расположено большое пустое подсобное помещение, вроде ангара. Крыша в дырах. На полу кастрюли и горшки, чтобы собирать дождевую воду, но и они дырявые, так что вода растекается вокруг ручейками и лужами.
Нельсону она пишет, что книга о днях, проведенных в Америке, закончена и что она читает «Американскую дилемму» Гуннара Мюрдаля. К сходствам в положении афроамериканцев и женщин Симона вернется в работе над книгой, которую давно хотела написать о втором поле. Ей хочется, чтобы книга получилась такая же большая и значительная, как у Мюрдаля.
Джура
В спальне на втором этаже Джордж Оруэлл непрерывно стучит на пишмашинке, пишет как заведенный, без конца курит, без конца кашляет. Температура поднимается. Августовское происшествие, когда он с сыном и двое друзей едва не утонули в холодной Атлантике, еще больше подкосило его и без того слабый организм. Работать приходится в постели. Но к врачу он не идет, нет времени, книга продвигается, ее надо закончить. Он подгоняет сам себя: разрозненные листы, дополнения, вычеркивания — работа растет, чтобы стать одним из самых пугающих текстов, какие доводилось читать его издателю.
Седьмого ноября он завершает первый вариант книги, которая, как никакая другая, определяет его творчество, наше время и страх за наше будущее. Повествование о стране, где индивид всегда подчинен государству — Big Brother is watching you
[72] — и где правящая партия меняет историю, доказывая, что партия всегда права, породит кошмары и новые слова. Но пока что книга не опубликована. Пока что ему не поставили диагноз — туберкулез. Пока что Джордж Оруэлл жив. Он еще раз отшлифует рукопись, не подозревая о мощном воздействии, какое произведут его слова. Лежит в постели после весны, лета и осени на острове Джура, где убивал гадюк и считал яйца, записывал оттенки неба, количество дождевых осадков и дыхание моря. Лежит больной, записывает слова, которые станут его последним произведением, и дает книге название — «1984».
Нью-Йорк
Билл Готлиб публикует свою статью и провозглашает Телониуса Монка основоположником бибопа. И уже в скором времени Монка навещает белая супружеская пара, навещает у него на квартире в Сан-Хуан-Хилл. Они сидят на кровати, поставив ноги на пол, а Монк садится за фортепиано и играет, спиной к ним. Мелодию за мелодией. Слов сказано немного, но когда супруги Лайон уходят, в руках у Телониуса Монка договор с их компанией грамзаписи «Блю ноут».
Двадцать первого ноября его бенд состоит из Джорджа Тейта (труба), Сахиба Шихаба (альт-саксофон), Боба Пейджа (контрабас) и Арта Блейки (ударные). Фортепиано не вполне настроено, но звучит хорошо. В четырнадцати вариантах они исполняют в общей сложности четыре его композиции. «’Round midnight» записывают на первой репетиции.
Эту пьесу записывали и раньше, но без него самого. Так было и так будет — он пишет музыку, другие ее записывают. Только у одного из джазовых композиторов, Дюка Эллингтона, записано больше произведений, чем у Телониуса Монка, но он и создал круглым счетом тысячу композиций. А Монк — семьдесят.
Можно подумать, что фрагментарная игра, оборванные нити мелодий, что-то вроде сомнения, неожиданно создающее передышку, что все это от неловкости или неуверенности. Но в этом сам Монк, в этом сомнение и неровное сердцебиение эпохи. Он держит музыку в ладонях и лепит ее.
«Порой я играю вещи, которых даже сам никогда раньше не слыхал».
Никогда как другие, всегда сам по себе, неспособный быть никем, кроме как самим собой. Он играет, сочиняет, работает за фортепиано целую неделю напролет, почти без еды, настолько переполненный музыкальными идеями, что не успевает записывать, их уже сменяют новые. А потом спит несколько дней кряду.
Продвижение первой пластинки Монка под его собственным именем создает миф о Телониусе Монке как своенравном гении и оригинале. До успеха наконец-то рукой подать, никто, кажется, не думает о биполярности, миф есть миф.
Когда несколько лет спустя его портрет появляется на обложке журнала «Тайм», заголовок гласит «The Loneliest Monk», «Самый одинокий Монк»
[73].
Хусейния
Мерьям Отман десять лет, вместе с матерью, отцом и младшими братьями и сестрами она живет в деревне Хусейния, в районе Сафед в Палестине. В апреле пройдет дождь, а прямо на дороге взорвется бомба, зарытая мина, нацеленная на сионистов. Несколько человек — она не знает, кто именно, — увидят следы ног в мокрой глине, ведущие до самой их деревни. Сионистские солдаты поймут, что бомбу подложил кто-то из Хусейнии.
После семи дней дождя три дня тишины. Обитатели деревни ждут. Солдаты ждут. А потом атакуют с трех сторон — с юга, востока и запада, но север оставляют открытым. Почему Мерьям это запомнит?
Солдаты заходят к ним на скотный двор, убивают коров. Что делать семье? Отец Мерьям достает маленький пистолет и велит жене и детям приготовиться к смерти.
Мерьям Отман, ее маленький брат, маленькая сестренка и самый младший, младенец, ложатся на пол. Мать с отцом накрывают их матрасами. Дети слышат, как солдаты орудуют лопатами прямо у них перед дверью, роют яму, подкладывают бомбу под их дом. Родители Мерьям ложатся на матрасы, чтобы защитить детей своими телами. Потом дом взрывается.
На другой день приходит народ из соседних деревень, их откапывают. Мерьям тяжело ранена. Младший братишка погиб. Когда вытаскивают младшую сестренку, она видит местами кости. Младенец мертв, с камнем во рту.
Нью-Йорк
История словно совершает внезапные рывки, хотя на самом деле течет медленно и вяло.
Комиссия по решению палестинской проблемы представила свое предложение о разделе. Пора ставить его на голосование Генеральной Ассамблеи ООН. 26 ноября. Все собрались в штаб-квартире ООН на Флашинг-Медоус в Куинсе, но уже в ходе заседания сионисты понимают, что число голосующих за раздел окажется недостаточным. Если голосование произойдет сегодня, еврейское государство не состоится.
