Геноцид устроить легко, констатирует Рафаэль Лемкин, потому что, пока не становится слишком поздно, никто не верит, что такое возможно. Мир твердит свое «больше никогда». Но Лемкин знает историю геноцида, знает, что на самом деле логика гласит: «В следующий раз». Такое уже случилось и потому может случиться вновь.
Сейчас 1947 год. Лемкин еще не прочитал окончательную формулировку Конвенции о геноциде, которую в одиночку пробивает в ООН. Он не предполагает, что будет шесть раз номинирован на Нобелевскую премию мира, но так и не получит ее. Он ничего не знает о своей безвременной смерти, не знает, что умрет в Нью-Йорке, на автобусной остановке, больной от изнеможения, держа в руке портфель с наброском автобиографии. На его похороны придут семь человек. Ничего этого он не знает.
Рафаэль Лемкин знает только одно: если закон о преступлении, которому он дал определение, найдет применение, если убийство многих людей будет вызывать такое же возмущение, как убийство одного человека, то мир станет лучше. И он в печали набрасывает свой портрет:
«Превыше всего парит прекрасная душа, любящая человечество и оттого одинокая».
Время асимметрично. Оно движется от порядка к хаосу, и вспять его не повернешь. Стакан, что падает на пол и разбивается, снова стать целым не может. И не найти мгновения, которое более Сейчас, нежели какое-либо другое.
Пожалуй, я хочу собрать вовсе не год. Я собираю самое себя. Собираю не время, а себя и разбитую боль, которая все усиливается. Боль от насилия, стыд за насилие, боль от стыда.
В этом и заключается мое наследие — в моей работе? В этом моя главная задача — в собирании дождя, в собирании стыда? Грунтовые воды отравлены насилием.
В движении часы идут медленнее, нежели в покое. Вследствие того, что время не абсолютно, понятие одновременности не имеет смысла. Дни идут, один за другим, и я следую за ними. События лежат одно подле другого, и я выбираю среди них. Собственно, получается простое уравнение: время, события плюс мой выбор. Результат — колючая проволока.
Часть последствий насилия — то, что людей, живших до меня, уже нет, что память уничтожается, что целая вселенная погребена под взорванными домами. Боль переходит по наследству, в постоянном течении от порядка к хаосу, вспять не повернешь. Вот они, воспоминания, я вижу их во тьме, в дожде. Они — моя семья. Тьма — мой свет.
Благодарности
Эта книга основана на множестве биографий и исторических источников, однако есть несколько авторов, чьи работы имели решающее значение.
Главный источник — работа Элада Бен-Дрора о деятельности Особой комиссии ООН по Палестине. Анализ Доналда Блоксхэма в книге «Геноцид под судом» лег в основу раздела о значении Нюрнбергских процессов для истории. В эпизодах, где речь идет о лорде Маунтбеттене в Индии, я обращалась прежде всего к книге Стэнли Уолперта «Позорное бегство». Раздел об антиеврейских беспорядках в Англии базируется на книге Тони Кушнера «Августовские беспорядки 1947 года». События вокруг голосования в ООН по Палестине основаны на «Бессмысленной, нелепой войне» Нормана Роуза, а изображение Телониуса Монка в значительной части опирается на его биографию, написанную Робином Д. Г. Келли.
Хочу выразить благодарность основателям Архива Накбы, в особенности Махмуду Зейдану из Бейрута, за помощь в использовании собранных ими материалов. Благодарю также Хенрика Крюгера, который помог с информацией касательно Вагнера Кристенсена, Йоханна фон Леерса и его встречи с Пером Энгдалем, а также Рагнара Хагелина и Бенджамина Ференца, которые любезно дали мне интервью.
Дополнительные данные об Особой комиссии ООН я разыскала в архиве ООН в Нью-Йорке, например цитату из дневника верховного муфтия, где он пишет о встрече с Адольфом Гитлером.
Информацию о том, как Великобритания действовала в кризисе с «Исходом» и вообще по вопросу о беженцах, я нашла в архиве американского Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне.
В Немецкой национальной библиотеке в Лейпциге, а также в берлинском Центре исследований антисемитизма я изучила всю подшивку «Дер вег» за 1947–1956 годы и все номера «Нацьон Ойропа» за 1952–1957 годы.
Данные, касающиеся участников Мальмёского движения я отыскала прежде всего в архиве Шведской полиции безопасности, размещенном в Государственном архиве в Арнинге, а также в архиве Бюро по делам иностранцев в Государственном архиве в Мариенберге.
Информацию о лагере в Ансбахе, где в 1947 году находился мой отец, я получила из документов ЮНРРА в нью-йоркском Архиве ООН, а также из материалов Яд Вашем в Иерусалиме.
В 1947 году происходит несколько решающих изменений в мировой экономике — например, начинает действовать Международный валютный фонд и формулируется Генеральное соглашение по таможенным тарифам и торговле, но я не стала о них упоминать.
Большое спасибо Карен Сёдерберг, Джохару Бенджелулу, Арису Фиоретосу, Юнасу Аксельссону, Ричарду Херолду и особенно Аннике Хультман Дёвендаль и Стивену Фарран-Ли за беседы и прочтение рукописи.
Хочу также поблагодарить моего отца, позволившего мне написать о нем. Спасибо и Юакиму, моему мужу, за разговоры о 1947 годе за завтраком, на прогулках и ночами.
Стокгольм и Копенгаген, июнь 2016 года
Библиография
Achar G. The Arabs and the Holocaust. The Arab-Israeli war of narratives. Picador, 2009.
Alami M. The future of Palestine. Hermon books, 1970.
Algren N. A walk on the wild side. Canongate, 2006.
Algren N. Nonconformity. Seven Stories Press, 1996.
Andersson Ch. Operation Norrsken. Norstedts, 2013.
Arnold A. Smertefælden. Aronsen, 2013.
The Anglo-Jewish Association. Germany’s new Nazis. Philosophical library publishers, 1952.
Bardèche M. Souvenirs. Buchet/Chastel, 1993.
Barnes I. I am a fascist writer: Maurice Bardèche — Ideologist and defender of French fascism // The European legacy: toward new paradigms. Vol. 7. Issue 2. 2002.
Barrett J. Q. Raphael Lemkin and the «Genocide» at Nuremberg // The Genocide Convention: The legacy of 60 years. Martinus Nijhoff, 2012.
Beauvoir S. de. America day by day. University of California Press, 1999.
Beauvoir S. de. Beloved Chicago man. Victor Gollancz, 1998.
Beauvoir S. de. Letters to Sartre. Arcade Publishers, 2012.
