Ренард будто прочитал ее мысли. Подняв голову и оглядевшись, словно очнувшись и только сейчас осознав, насколько неудобно они расположились для обнимашек, он подцепил Марго под попу одной рукой, будто ребёнка, подкинув чуть выше, так что она оседлала его бедро, и куда-то потащил.
Она хотела сопротивляться, правда хотела, но левая туфля вот-вот грозила свалиться с ноги, и Марго отвлеклась, придерживая ее растопыренными пальцами, а когда осознала, где они — было уже поздно. За спиной хлопнула дверь, отрезая их от внешнего мира, но оборотень не торопился ставить ее на ноги.
Свет не горел, но в огромные окна проникало достаточно иллюминации от ярких шариков и гирлянд, чтобы даже Марго, безо всякого сверх-зрения, смогла осмотреться. Они были в библиотеке. Та не поражала размерами, но стеллажа четыре, множество полок вдоль стен, пара столов и стульев к ним, в ней помещались.
Оборотень сделал несколько широких шагов, но не к столу, как вообразила Марго. Он притиснул ее к окну, чуть передвинулся, втиснулся между ее бёдер, прижавшись набухшим пахом к чувствительному межножью, и многообещающе потерся.
— Нас увидят. — слабо пробормотала Марго, ловя себя на мысли, что ей, в общем-то, все равно. Стекло холодило спину, пайетки с неприятным звуком скребли по нему при каждом движении.
— Второй этаж. — Хмыкнул проникновенный бас ей в ухо, и по шее вниз побежали многочисленные мурашки. — Никому не придёт в голову смотреть наверх.
С этими словами он запустил руку под подол, дернул ее трусики, и те сдались без боя.
Оборотень поднёс обрывки белья к носу, и втянул пряный аромат женственности.
Раньше бы Марго решила, что он извращенец. Теперь, зная, какое внимание оборотни уделяют запахам, она возбудилась еще больше. Ему нравится ее запах там.
И вкус, покраснела она, вспомнив, как он ласкал ее языком.
— Ты вспомнила что-то неприличное? Расскажешь? — прошептал рокочущий голос, и Марго послушно пролепетала:
— Да.
И замолчала, тяжело дыша.
— И что же? — уточнил оборотень.
— Что теперь моя очередь. — с этими словами она сжала его сквозь натянувшуюся ткань брюк и стекла с подоконника вниз, присев на корточки. Ноги ее сами собой широко распахнулись, и оборотень нервно перевёл дыхание, невольно задержав там взгляд.
А потом он вообще перестал дышать, потому что Марго потянула вниз молнию и высвободила его член из тесного плена ткани.
Он был именно таким, как она запомнила. С круглой головкой, блестящей от выступившей влаги, толстый, перевитый венами ствол, который она обхватила двумя руками, иначе одной — не сходились пальцы. Марго непроизвольно облизнула губы, и сверху послышался тихий полустон, полувздох. Оборотень жадно ловил каждую ее эмоцию, каждую смену выражения лица, будто выискивая что-то, известное только ему самому.
Марго протяжно лизнула, от самого основания, от подтянутых к паху яичек, покрытых темным курчавящимся волосом, до нежной кожицы, собравшейся в складки под головкой. Оборотень порывисто вздохнул. Она покатала языком во рту, накапливая слюну, распахнула губы и вобрала его в себя. Намного дальше головки дело не пошло, размер был слишком велик, но даже в ответ на это оборотень чуть не сорвался. Тяжело дыша, он упёрся одной рукой в стену около оконной рамы, другую запустил в высокую прическу Марго. Шпильки хлынули ручьем.
Места во рту почти не осталось, поэтому она задвигалась мелкими, но частыми рывками, лаская нижнюю часть головки, уздечку, и тонкую смявшуюся кожицу крайней плоти.
Долго он не продержался. Зарычал, вытащил член, больше заботясь о сохранности ее челюсти, чем о собственной коже. Марго чуть не поцарапала его зубами. Вздернул девушку на ноги и уставился на грудь, едва сдерживаемую платьем.
— Расстегни. Быстро. Или порву. — отрывисто предупредил он. Марго, упиваясь властью над огромным, тяжело дышащим мужчиной, специально выпятила грудь еще больше, заводя руки за спину. Потянула за молнию, позволяя бретелькам сползти с плеч. Ее тут же приподняли, усадили на подоконник, и грудь подверглась массовой атаке мозолистых пальцев, губ и языка. Спину холодило оконное стекло, а в ее сосках и ниже разгорался пожар.
Марго заерзала, пытаясь поймать разгоряченным лоном член. Он дразняще протирался об ее нижние губы, намеренно задевая чувствительный узелок, иногда почти входил, но тут же отстранялся.
Оборотень стиснул ее груди, зарылся между ними лицом, и заурчал, как довольный кот. Вибрация отозвалась где-то в низу ее живота, вызывая сладкую дрожь.
— Да трахни меня уже. — простонала Марго, теряя терпение.
— Такая сладкая… и такая нетерпеливая. Женщина, ты настоящее сокровище. — пробормотал он, и внезапно отстранился. Марго чуть не застонала от холода и внутренней пустоты.
Ее развернули в воздухе, поставили на ноги, и притиснули бёдрами к подоконнику. Опершись руками, она прижалась щекой к нагретому собственным телом стеклу, чувствуя, как подол ее платья снова ползёт по ногам вверх. Смысла в этой тряпке теперь не было, она болталась, скомканная, на талии Марго, больше мешая, чем что-то скрывая.
Одну ее ногу внезапно вздернули, закидывая на подоконник. Она вскрикнула, балансируя на неустойчивом каблуке.
— Да сними ты эти колодки. — дорогущие шпильки отправились в недолгий полет куда-то в угол, ее ступня в тонком чулке утонула в пушистом ковре.
— Так ведь лучше? — прошептал искушающий бас ей в ухо. Она смогла только кивнуть, чувствуя, как одна рука удерживает ее колено на подоконнике, а другая сжимает бедро, поглаживая по границе чулка и плоти. Плавные, настойчивые движения завораживали, заставляя чувствовать каждый вздох, каждое прикосновение острее и ярче.
В промежность ткнулось нечто горячее, и влажное от ее собственной слюны.
Он вдвинулся, примеряясь, раз, другой, и внезапно проник внутрь практически целиком.
Теперь была очередь Марго задыхаться и стонать. Толчками ее втискивало в узкую грань подоконника, до боли, а мужская рука на бедре помогала вернуться обратно, чтобы нанизаться на него еще полнее, принять еще глубже. Внутренние мышцы растянуло до предела, до тонкой грани между болью и изысканным наслаждением.
Видя, что женское колено само прекрасно держится на подоконнике, а попка подаётся вверх, чтобы принять его еще полнее, оборотень выпустил ее ногу и скользнул ладонью между их телами. Пользуясь ее открытостью, он быстро нашёл узелок плоти, и с силой потер его, зажимая между пальцами.
Марго приоткрыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Вспышка сверхновой зародилась в глубине ее тела, и унесла все остатки соображения, оставив лишь необозримое блаженство.
Платье было безвозвратно испорчено. Не порвано, так что шансы выбраться незамеченной с приема у неё еще были, но пятна известного происхождения и общая помятость рассказывали всем желающим приглядеться, чем она занималась последние полчаса.
