Оборотень двигался теперь медленно, неторопливо, и от этого вдумчивого, размеренного скольжения сонная одурь начала отступать, вновь сменяясь возбуждением на грани безумия. Его руки были везде, лаская, трогая, ощупывая, словно он сам не до конца верил в реальность происходящего. Стоны и вскрики обоих звучали в унисон, самой прекрасной, самой древней мелодией, гимном жизни и любви.
Не в силах более сдерживаться, Марго вцепилась в заманчиво поблескивающее, влажное плечо со всей дури. Во рту стало солоно. Ренард дернулся, рыкнул, задвигался судорожными рывками, впечатывая ее в матрас.
Она шире раскинула колени, упираясь пятками в постель и встречая его толчки на полпути, с не меньшей жадностью впитывая его рваные вздохи и хрипы. Ощущение закручивающейся спирали внутри все нарастало, Марго отцепилась от подушки и вонзила ногти в спину Ренарда. Это стало последней каплей, оборотня окончательно переклинило. С гортанным рыком он склонился к ее шее, и вонзил зубы в напряженную мышцу у ключицы.
Марго выгнуло судорогой.
Рядом с ухом полу-рыкнул, полу-выдохнул Ренард, и они вместе потерялись в слепящем наслаждении.
* * *
Выплывать из умиротворенной дремы не хотелось.
В идеале Марго планировала полежать вот так, в горячих объятиях любовника, вдыхая его умопомрачительный мускусный аромат и слушая, как на вдохе он едва слышно, совершенно по-кошачьи урчит, а потом еще раз повторить.
Или просто полежать.
Или все же повторить.
Увы, у судьбы были на нее совершенно другие планы.
Вибрацию мобильника из холла она услышала чисто случайно. Скорее, даже не услышала, а почувствовала, как легкое, не особо приятное на коже, дрожание воздуха.
Последнее время Марго стала страшно чувствительна к любым звуковым проявлениям. Раньше ей бы в голову не пришло, что она способна услышать даже не звонок — вибрацию — через две комнаты и три стены. Как будто таракан ползёт по обнаженным нервам. В жизни бы не подумала, что у вибрации мобильники такая неприятная тональность.
— Я быстренько. Мало ли, что-то важное. — пробормотала она, выпутываясь из загребущих ручищ. Не без труда — ручищи цеплялись за все выпуклости, всячески ее отвлекая и задерживая.
Высвободившись, наконец, Марго, как была, неглиже, выскочила в холл. Мобильник нашёлся в сумочке. Пока она судорожно перерывала содержимое, он затих на полминуты, и снова зажужжал. Что-то наверняка важное и срочное. Иначе бы звонящий так не надрывался.
Наконец, выудив артефакт, Марго уставилась на экран и нажала звуковой приём. Хорошо, хоть в последний момент вспомнила, что не одета, и не стала включать видео.
С ней пытался связаться Лабилар. Голос его звучал странно, будто режиссер едва сдерживался, чтобы не выругаться или не заорать. Обычно он не подавлял подобные порывы, а смело выражался и покрикивал, и девушка насторожилась.
— Чтобы через полчаса была в опере. — отрывисто рявкнул Грегор и отключился.
Марго с минуту смотрела попеременно то в стену, то на погасший экран.
Он издевается? Ни объяснений, ни поздороваться.
У нее даже на секунду мелькнула мысль, что это какая-то подстава или розыгрыш. Ну, как в триллерах — выманить ее из дому, а потом… что именно потом, и кому она могла понадобиться, додумать не получалось. Фантазия буксовала.
Кому может быть нужна бесталанная попаданка?
Вот, то-то же.
Ну, что делать. Придется ехать. Марго и без того чувствовала себя немного виноватой перед режиссером. Горячая пора, самый сезон, только-только отыграли премьеру, а она в разгаре представлений вдруг берет отпуск. Непорядок.
Скорее всего, в этом и причина срочного вызова — Дария пела неплохо, но к солирующей партии готова не была. Тем более, учитывая диапазон колоратуры главной партии. Девочка, наверное, только в ноты глянула и запаниковала. У подпевки такого разброса октав не было, там поспокойнее.
А Грегору качество важнее всего, вот он ее и требует обратно. Чем бы ни были те колокольчики, заставившие режиссера согласиться и предоставить ей отгул, они, очевидно, имели весьма короткий срок действия. Скорее всего, бедняга Лабилар сейчас недоумевает, какой бес дернул его за язык и позволил диве отдыхать в самый пик сезона.
Она с сожалением вздохнула и покосилась в сторону спальни.
Похоже, сексуальный марафон, как и объяснения с оборотнем, придется отложить.
Марго дурочкой не была, и прекрасно понимала, что чешую в мешке не утаить, и выложить все неожиданно появившейся паре все равно рано или поздно придется. Секреты в отношениях она ненавидела, а значит, придется рискнуть.
К тому же, оборотни славятся тем, что за признанную пару готовы свернуть горы.
Остаётся надеяться, что факт периодического обрастания чешуей и когтями окажется помельче, чем какие-то там горы.
Ренард тому, что Марго вернулась в спальню, обрадовался, но осознав, что она собирается уходить, нахмурился. Обычно это он поспешно покидал любовниц, и оказаться по другую сторону впечатлений ему не понравилось.
Не говоря уже о том, что это не какая-нибудь любовница, а его пара, которую хотелось запереть в спальне, и ближайшие месяца два не отпускать вообще никуда, а потом — только под личным надзором, недалеко и ненадолго.
Увы, жизнь в современном мире и древние инстинкты — вещи зачастую несовместимые. Нынче пары пошли самостоятельные, и передвигаться норовили без сопровождения, а то и работали где-нибудь. Отдельно и далеко от партнера.
При первой возможности нужно срочно ей придумать занятие в его офисе, решил Ренард. У нее талант к обработке звука — вот и создаст ей какую-нибудь подходящую должность. Чтоб не бегала не пойми куда.
Девушка между тем влезла в трусики, приладила чашечки и ловко застегнула лиф на спине, рискованно при этом изогнувшись.
Зверь внутри Ренарда оживился, требуя продолжения банкета.
— Каких демонов ты все время куда-то бежишь? — прорычал недовольно оборотень. Марго только отмахнулась. Не до тебя, мол, сейчас. Отыскав, наконец, в шкафу подходящее платье, она натянула его, оправила перед встроенным в шкаф зеркалом, и побежала обуваться.
Ренард бросился было за ней, хоть проводить, но у него самого неожиданно завибрировал артефакт связи.
И не простой, а с экстренной пометкой.
— Что еще? — рыкнул он, с бессильным негодованием слыша, как хлопнула входная дверь. Если бы не недавние заверения его пары о том, что режиссёр оперы не по девочкам, Ренард бы сейчас зверски ревновал. Но в любом случае, настроение у него было не из лучших.
И новости, которые поведал ему подчиненный, его не улучшили.
— Прорыв, шеф. Под цитаделью. — запыхавшийся голос одного из его лучших специалистов звенел растерянностью и паникой. Не лучшее сочетание для прошедшего горячие точки оборотня. Это что же у них за прорыв? Демоны, что ли?
