Ренарду пришлось пару раз моргнуть, чтобы привести расслабленные недавно полученным наслаждением мысли в порядок и сообразить, о ком, собственно, речь.
Да, подруга его пары, из-за которой началась вся эта катавасия.
В какой-то степени он даже чувствовал себя признательным этой сенне, которую никогда не встречал — благодаря ей он познакомился со своей женщиной.
Поэтому, проанализировав ситуацию, он выдал предварительный результат:
— Думаю, что ее больше не потревожат. Насколько я понял, сен Дайон собирается замять дело. Демоны вернули свою собственность, и больше им, в принципе, на Перекрёстке делать нечего. Значит, они вернутся в Алые миры, и смысла искать ту демоницу больше нет. Как и потенциальных сообщников.
— То есть я могу ей позвонить и порадовать новостью, что она имеет полное право бросить ее хорька! — взвизгнула Марго от восторга и повисла на шее Ренарда, болтая ногами. Тот не возражал, притиснув ее покрепче и довольно заурчал, чувствуя, что полотенце постепенно соскальзывает.
Увы, до того, как оно упало совсем, его пара от него оторвалась, замоталась покрепче и убежала искать мобильник.
Ренард, коварно усмехаясь и на ходу развязывая собственное, еле державшееся на бёдрах полотенце, направился следом.
…
Сен Баргас недовольно помахивал тростью, прохаживаясь вдоль кабинета.
Этот выскочка-менталист, глава службы защиты от внешней угрозы, позволял себе слишком многое. Его, благородного мага, без пяти минут члена Совета Рас, мариновали ожиданием, как какую-то попаданку! Да еще и вызвали этой позорной официальной повесткой прямо из клуба, где он дочитывал за обедом газету!
Самое ужасное, что его позор видели все завсегдатаи этого клуба, они же знатные маги и потенциальные инвесторы!
Сен Баргас уже давно вкладывал не столько собственные, сколько чужие деньги. Его сын и внуки проматывали наследство, еще не успев в него вступить, а он сам из последних сил пытался удержать на плаву шаткую конструкцию их благотворительного фонда. И новые спонсоры, поддерживающие его мировоззрение и убеждения, были необходимы, как воздух.
И тут такой конфуз!
Косые взгляды и шепотки за спиной ему обеспечены на ближайший месяц точно. Если бы он хоть знал, за что получил повестку, и кто именно его вызвал, мог бы надавить авторитетом, устроить скандал, попытаться хотя бы оправдаться сразу, в глазах общества — обронить нечто вроде «А, это то дело, в котором я помог Императору» — и все, он не преступник, а герой. Но подобными фразами просто так не разбрасываются, а сен Баргас, признаться, понятия не имел, чем мог заслужить подобное внимание со стороны спецслужб.
Наконец, после более чем получасового ожидания дверь кабинета беззвучно приоткрылась. Сен Дюваль, поправляя очки и прижимая к боку внушительную стопку папок, уверенно проследовал к собственному столу и уселся, даже не предложив посетителю стул.
Которого, кроме того, уже занятого, в комнате и не было.
— Могу ли я узнать, в чем собственно дело? И по какому праву меня задержали?
Помимо воли и вопреки всем усилиям звучать гордо и важно, голос сена Баргаса под конец тирады дал петуха.
Не может быть, чтобы сен Дюваль не знал, кто перед ним находится.
А раз знает и не трепещет, значит, собирается сообщить какие-то весьма неприятные новости. Стиснув трость покрепче, сен Баргас выпрямился, подсознательно пытаясь задавить собеседника массой и авторитетом.
— Сейчас-сейчас. — небрежно помахал на него рукой сен Дюваль, сортируя папки на столе в одном ему известном порядке. Спустя еще пару минут, когда меценат и одаренный маг окончательно достиг точки кипения, безопасник наконец вскинул на него нехорошо сверкнувшие под прикрытием стёкол глаза.
— Наворотили вы, любезнейший. — с деланным сочувствием, но не особо понятно, начал он. — Жалуются на вас.
— Кто посмел? — и без того прямой, как палка, сен Баргас выкатил грудь колесом еще сильнее, и ткнул в пол тростью, будто придавливая неведомого обидчика.
— Многие. — любезно пояснил сен Дюваль. — В основном этнические меньшинства. Попаданцы, то есть.
Судя по тому, как таращил глаза в недоумении благородный маг, он искренне не понимал, чем успел досадить каким-то там меньшинствам. С тяжелым вздохом — но внутренне ликуя, не каждый день выпадает такая удача — высказать сильному мира сего, которого презираешь, что именно о нем думаешь — сен Дюваль откашлялся и вытащил лист из одной из папок.
— Вы, любезнейший сен Баргас, обвиняетесь в дискриминации, притеснении, лишении права на самореализацию и самое главное — в нарушении указа милостивого Императора, повелевшего всем попаданцам трудиться и получать оплату того труда в том же размере и тем же образом, что и остальные граждане Перекрестка.
— Ничего подобного. — кратко и емко отрезал сен Баргас, скрипнув зубами. Вот так и знал, так и чувствовал, что та паршивка в опере ему еще аукнется. Не зря ее Грегор так защищал. Он хоть и слабохарактерный дурак, тот Лабилар, но задницей всегда чует, в какую сторону и кому лизать нужно. А сам сен Баргас в этот раз промахнулся.
— Это та певичка, да? Как ее… Маргарита. — фамилию какой-то там попаданки сен Баргас не вспомнил бы и под пытками.
— Она самая. Пара сена Ренарда Шиннера, редкая оборотница-сирена, звезда дальних миров.
По мере перечисления заслуг Марго сен Баргас бледнел и краснел попеременно, судорожно сжимая похрустывавшую в его хватке трость.
— Сожалею. Так проштрафиться. — с притворным сочувствием покачал головой сен Дайон. — И это в тот момент, когда Император присматривается к новым лицам, в надежде сменить косные, замшелые взгляды Совета рас на более прогрессивные, соответствующие эпохе.
— Я тоже вполне прогрессивен! И даже финансирую производство магических повозок, несмотря на то, что многие ими недовольны! — неуверенно возразил сен Баргас. — И рудники по добыче полезного магического сырья тоже держатся только на вливаниях нашего фонда!
— Да, об этом мне бы тоже хотелось с вами поговорить. — радостно подхватил сен Дюваль. — Как так получилось, уважаемый сен Баргас, что свыше тридцати процентов работающих в шахтах и рудниках — попаданцы? Если следовать логике, что их количество должно быть пропорционально среднестатистическому на Перекрёстке, то получается, доля попаданцев не должна превышать семи-десяти процентов. А тут тридцать. Странно как-то, вы не находите?
Сен Баргас спал с лица окончательно.
Вот никогда бы он не предположил в самых кошмарных снах, что его умудрятся засудить таким замысловатым образом. Подумаешь, осудили без особых разбирательств десяток-другой попаданцев. Они же все потенциальные преступники, их только выпусти среди нормальных граждан бродить, сразу и волна преступности пойдет, и волнения, недовольства властью, там и до мятежей недалеко. Он, можно сказать, об Империи радеет — а ему это в минус ставят?
