И сейчас от разрядки его отделяло всего ничего — крохотное движение вперед, но…
«У тебя хоть один раз нормальные отношения были вообще?».
Испуганный и злой голос Виктории до сих пор бил по нервам жалящими разрядами. Тревожил внутри что-то, что ему ни хрена не нравилось. Заставлял вспоминать однажды забытые вопросы.
Он не искал отношений! Это нормально, когда ты честен со своими партнершами. А он не лгал ни одной! Не заливал про свадьбу или любовь с первого взгляда, лишь бы уложить девицу в койку. Но, черт… Сейчас бы ему хотелось видеть на месте Джин другую женщину. Тонкую, как лозинка, рыжеволосую фурию. Нежную красавицу с острым, словно бритва, язычком, и Булат мог бы поклясться — она стонала бы его имя до сорванного голоса. Громко и сладко.
Только хрен там — Виктория не из тех, кого интересует случайный секс. А он не опустится до обмана, как бы не свербело между ног.
Оттолкнувшись от дерева, Булат пошел в сторону кипевшей на поляне стройки.
Надо везти Викки и Мэри домой. Скоро будет дождь, а укрыться и согреться здесь пока негде.
* * *
За окном хлестал дождь, Мэри валялась на коврике, догрызая очередную резиновую жертву, а Виктория сидела рядом и с тоской поглядывала в окно.
Бедный Янош наверное весь мокрый… И стройка тоже остановилась из-за непогоды, а ведь фэст стартует уже в эту пятницу! Успеют ли? Дел так много — начиная от установки сцены, заканчивая всякими передвижными аттракционами. Последние еще и протестировать надо…
Проклятье! Зачем она забивает себе этим голову? Это не должно ее касаться, но мысли крутились вокруг сегодняшнего дня и в особенности момента, когда она очередной раз облажалась.
Наверное, более хитрый и продуманный оборотень заподозрил бы неладное. Или менее занятой…
Виктория осторожно покосилась в сторону кухни. Альфа лаялся с кем-то по телефону и при этом успевал готовить: ароматы витали просто фантастические! Хоть бы кусочек попробовать, и все же она упрямо продолжала рассматривать потеки воды на стекле — очень надо перед психанутым альфой хороводы водить! Тем более оборотень вообще не был настроен на общение. Всю дорогу молчал, хмурился и стискивал руль так, что ей мерещился тихий хруст пластика. А теперь на телефоне повис, все обещал «поотрывать бошки» за «лажу» в документации. Бюрократ чертов.
Мэри недовольно закряхтела, и Виктория быстренько заменила измочаленную игрушку на новую — более крепкую. Кнопка с удовольствием принялась за дело. Ну что за прекрасный ребенок! Не в пример своему папаше…
— Ужин!
Виктория так и подпрыгнула.
— Да чтоб тебя…
— Я все слышу!
— Черт, — зашипела едва слышно. — Сам ешь! — проорала максимально равнодушно.
И пусть живот подводит от голода, но наблюдать хмурую рожу альфы еще десять минут — мало удовольствия.
— Стейк средней прожарки и картошка с грибами. Семейный рецепт. Ах, да… Яблочный пирог почти готов…
Скотина какая! Виктория упрямо прикусила указательный палец. Кто же откажется от выпечки? Сладкой, пышной сдобы с легкой кислинкой яблок и убойным ароматом корицы…
— …А еще нам надо поговорить. Хватит топить слюной дом. Иди ешь. Ты же худая, как лозинка…
Лозинка? Виктория ожидала «щепку» или «швабру». Злость на оборотня круто спикировала вниз и разбилась в дребезги.
— Я стройная… — проворчала тихонько.
— Стройная, — неожиданно легко согласился оборотень. — И голодная.
С этим не поспоришь. Виктория ненавидела саму себя, но все же подхватила Мэри на руки и пошла в кухню.
На громадную фигуру альфы у плиты старалась не смотреть, сразу села за стол. Подумаешь — мужик готовит. Локки тоже готовил… Правда его шЫдевры могли довести в лучшем случае до изжоги, а то и диареи…
Альфа сунул ей под нос тарелку, и реальность вокруг поблекла.
О. Боже. Мой.
Тонкие пласты стейка истекали ароматным соком. Рядом высилась горка золотистой, поджаренной до хрустящей корочки картошки с луком и грибочками. А три пиалы соусов, как три драгоценных камня, венчали сие великолепие.
Виктория даже зажмурилась от восторга. Сейчас она готова была простить Булату вообще все на свете!
— К стейку средней прожарки отлично подошло бы «Вилла Бланш» красное, полусухое, — проурчал альфа и…
Плеснул в бокал гранатовый сок.
— …Но не думаю, что сейчас это уместно, — закончил хитро.
Виктория перевела потрясенный взгляд на оборотня. И моментально попалась на крючок внимательных и обалденно-красивых глаз.
— Конечно, — пробормотала, облизывая пересохшие губы, — кое-кто надулся пива и… о, черт, — прошептала, обжегшись о багряно-янтарные угли.
Его глаза опять поменяли цвет! Густая тьма превратилась в раскаленные омуты. И там на самом дне, мерещилась… нет, не ярость. Другое. Порочное и сладкое.
— Пиво безалкогольное, — хрипло обронил Булат и резко отвернулся.
Пошел обратно к плите.
А у нее весь аппетит пропал.
Опять зависла, засмотрелась! Да, теряешь хватку, Виктория. Как бы не споткнуться на ровном месте… И упасть в огромные ручищи, словно глупая маленькая дурочка. Позволить оборотню делать с ней все, что угодно. А опыта у него наверняка на десятерых.
Пришлось куснуть себя за щеку, отгоняя дурацкие мысли.
Совсем с ума сошла!
Виктория поскорее отправила первый кусочек стейка в рот, но вкуса не почувствовала. Второй едва распробовала, а вот третий…
— М-м-м, Кнопка, нет. Тебе нельзя вилку!
Притихшая было Мэри выбросила жевалку и потянулась за блестяшкой. Настойчиво так!
— А-а-а! — требовательно замахала ручками. — А-а-а!
Оборотень мгновенно очутился рядом.
— Давай сюда, — потянулся к дочери.
Виктория даже спорить не стала — скорее отстегнула эрго-рюкзак. Булат аккуратно вытащил ребенка.
— Поешь спокойно, — уселся напротив.
А девочка моментально притихла. Вцепилась изо всех сил в протянутый ей палец. Словно могла бы заставить своего отца остаться рядом насовсем.
Стейк застрял поперек горла. Так же и она — Виктория — цеплялась за руку папы, надеясь, что лекарства смогут помочь хоть немного. Но четвертая стадия… Тогда ей казалось — мир рухнул. И если бы не Локки… ох, этот парень буквально выволок ее из депрессии и заставил жить.
— Рыженькая?
Напряженный рык и детское хныканье разогнали воспоминания о прошлом. Виктория откашлялась, прочищая горло:
— Все, кхм, в порядке…
— И поэтому ты пыталась согнуть вилку.
