— Как ты, рыженькая? — сильные пальцы чуть сжались, словно оборотень боялся ее обморока. Или побега.
Мушек перед глазами стало значительно меньше, а вот температура резко поползла вверх.
— Н-нормально, — кашлянула, отчаянно борясь с искушением поднырнуть под мужскую руку и еще раз прочувствовать какими крепкими и осторожными могут быть его объятья. Булат донес их с Мэри к самому домику и отпустил только у кровати.
— Ты вся дрожишь.
Виктория отвела глаза. Главное, не смотреть на рельефные мышцы груди и великолепно проработанный пресс. Хоть бы прикрыл эти свои… кубики! Разврат в чистом виде! Но оборотень не торопился искать майку взамен порванной.
— В меня не каждый день стреляют… — пробормотала, пытаясь отсесть дальше. Но вместо того, чтобы отпустить, оборотень перетянул ее к себе на колени!
— …Эй, — возмутилась, но слишком вяло, чтобы это сошло за протест.
Попыталась толкнуть, и ладонь намертво прикипела к гладкой и слишком горячей коже. Какой жаркий! А внутри, под рельефной толщей мышц, тяжело бьется сердце, будто альфа сейчас волнуется не меньше.
Глупости какие… Она рассеяно скользнула взглядом по мужскому лицу, и тут же с головой ушла в бездонные омуты. Булат смотрел так… Виктория вдруг почувствовала себя льдинкой под полуденным солнцем. Оно было самого черного цвета, а внутри разгорался багрово-янтарный пожар.
— Ты спасла Мэр-р-ри…
Мягкий рык сотряс до самых косточек. Виктория хотела покачать головой и сказать, что ей просто подвернулся момент. Мерзавец споткнулся о корень сосны, а ей показалось глупым не воспользоваться таким шансом, да и вообще — она очень быстро бегает, но…
… но объяснения застряли в горле, стоило Булату мягко ухватить ее за подбородок.
— …Я перед тобой в долгу. Спасибо, Виктор-р-рия…
Внутри стало совсем жарко. Еще чуть-чуть — и кровь закипит, а мозги испарятся. Ей нужно срочно глотнуть воздуха! Обычного чистого воздуха, не отравленного сумасшедшим ароматом альфы.
Запахом терпкой смолы и северного морского ветра. Его хочется вдыхать снова и снова, слизывая с губ терпкую горечь с привкусом дикого меда.
Альфа опасно прищурился. Как зверь, готовый выпустить когти, но сил на побег не осталось.
Виктория замерла, и время замерло вместе с ней. Не сопротивлялась, когда Булат осторожно прижал ее ближе и склонился, как будто хотел… О, господи!
Губ коснулись другие — теплые и осторожные. Почти целомудренно — так целуются подростки, а не опытные мужчины. Но ее все равно встряхнуло. По венам пронеслась волна жара, концентрируясь внизу живота тугим комком, а в следующе мгновение альфа набросился на нее голодным хищником.
Мужской язык вторгся в рот, увлекая в чувственный и развратный танец. Не просил — вынуждал двигаться вместе с ним, и Виктория не могла сопротивляться наглому требованию. Ответила так, как могла — неумело, но так же горячо, и глухой мужской стон стал ей наградой.
Внутри взорвался щекотный фейерверк восторга и удовольствия.
Ему нравится!
А Булат играючи подкинул ее вверх, заставляя оседлать бедра, прижал к себе и, ох… дал понять — насколько ему приятно.
Виктория сама чуть не застонала, почувствовав между ног твердый бугор. Совершенно осмелев, обняла мужскую шею и как кошка обтерлась об альфу всем телом.
Такой горячий! Крепкий и сильный, а она в его руках — хрупкая статуэтка.
Булат крупно вздрогнул. Пробормотал что-то на незнакомом языке и прижал к себе так, что последние капли воздуха исчезли из легких.
А под майкой уже вовсю хозяйничали жесткие ладони. Гладили, изучали, трогали… Мужские пальцы пробежались вдоль позвоночника и легко щелкнули застежку лифчика.
Ну наконец-то! Виктория нетерпеливо выгнулась, сама подставляясь под ласку. Храбро куснула оборотня за нижнюю губу и чуть не сомлела от нетерпеливого рыка, срезонировавшего внутри волной мучительного желания.
Ну же! Она больше не может ждать!
Но грохотом снежной лавины на голову обрушилось:
— Кхм, я не вовремя?
* * *
Рыжая козочка мгновенно очутилась на противоположном конце кровати. Глаза как блюдца, вся красная, даже на шее пятна, а коротки волосы растрепаны его нетерпеливой рукой. И запах…
Зверь низко зарычал, недовольный исчезновением добычи. Его самка! Она пахнет так вкусно… Не ярко и совсем не похоже на волчицу, но все равно ему нравилось.
Булат хищно облизнулся, прикидывая, насколько сладким окажется ее оргазм на вкус. Потянулся вперед за добычей.
Но тут их снова прервали!
— Эм… давайте я быстренько кольцо заберу и уйду, океюшки?
Булат моргнул, с трудом возвращаясь в реальность. Кольцо? Это что, шутка такая, что ли?!
Рыженькая испуганно охнула и еще больше покраснела. А он… он, вместо того чтобы открутить Тимоти башку, пулей вылетел из дома.
И пошел, куда глаза глядят. Через протестующий ор зверя и собственную невыносимую потребность бежать обратно.
У них все могло случиться! Виктория хотела продолжения, вот только стресс — хреновый предлог. И после сногсшибательного кайфа девушка наверняка пожалеет, что поддалась на искушение, а ему почему-то этого не хотелось.
Черт! Сейчас Булат вообще не понимал, чего хотел!
В голове вертелись ненужные вопросы, и тон им задавала маленькая рыжая козочка.
По плечу легонько хлопнули.
— Эй, парень, осади.
— Таня, — прорычал, всем корпусом разворачиваясь к волчице.
Схлестнулся с ней взглядом, но на этот раз оборотница не опустила глаза.
— Да, я — Таня, а ты кто?
Булат нахмурился, даже зверь слегка примолк. Перестал морочить голову желанием нестись обратно к рыженькой.
— Совсем мозги отшибло?
— Я то же самое у тебя спросить хотела. Носишься тут, как чумной, всех рабочих распугал — вон по кустам сидят, пискнуть боятся. Одного вообще чуть не покалечил…
— Что?!
— То! — передразнила беззлобно. — Зашиб беднягу плечом.
А, вот в кого он врезался, когда из домика сбегал. Булат протяжно выдохнул. Ему надо успокоиться.
— Выпиши ему премию, — проворчал, но уже без нервов.
Таня хмыкнула.
— Выпишу. Но сначала прикройся. Бегаешь тут полуголый. Не тех соблазняешь…
Он чуть не поперхнулся. А вот это уже форменная наглость. Но Таня не подумала останавливаться.
— …Ванесса тебе не Джин, понял? Тут не с постели начинать нужно, а с романтики…
Булат последние слова растерял, а волк внутри встрепенулся. Уши насторожил заинтересованно и приготовился инструкции слушать. Вот засранец!
