Черт, а это даже забавно! Никогда он не видел, чтобы женщины перед ним краснели. Стонали и просили не останавливаться — да, проклинали — было, дрожали от страха… Варг мысленно поморщился — такое тоже случалось. Но смущение определенно нравилось ему больше прочего.
Варг встал и направился к растерянной добыче. Алена занервничала. Стрельнула глазами по сторонам, выискивая пути отступления, но пикнуть не успела, как оказалась усаженной на столешницу, а он навис сверху.
— Я, к-хм, пройтись хотела, — пробормотала, старательно избегая его взгляда. — У вас, наверное, дела.
Хренова туча дел. Дуэль, например, в награду за вчерашнее милосердие. А причина всего этого дерьма так очаровательно краснеет и кусает губы, что контроль трещит по швам.
И если бы не чье-то любопытство…
— В комнате запру! — прорычал, и Яна исчезла, только топот по всему особняку.
Девочка охнула и попыталась испариться следом.
Варг пустил. Не при ребенке же разврат устраивать. Ночью свое возьмет. И даже знает, как вызвать на высоких скулах румянец снова.
— Ни к забору, ни к тиру не приближайся, — предупредил омегу. — Вечером надень нормальные тряпки. И волосы распусти.
Омега уколола его возмущенным взглядом и исчезла. А он отправился в гараж. Следующая дуэль состоится вне пределов стаи, подальше от одной нервной девчонки. И уж там он может себя не сдерживать.
* * *
Тряпки нормальные надеть, волосы распустить… Еще чего!
Алена упрямо вчитывалась в книгу, но от волнения не могла понять ни строчки. А за окном уже темнеет! И на ней по-прежнему самая простая одежда и белье, которое вообще удалось найти.
В дверь кто-то толкнул, и книжка выпала из ослабевших рук. Пришел!
— Эй, как там тебя… Тут лучше не запираться. Дверь сломают.
Ох, господи… Яна!
Алена бросилась открывать.
— Ты что тут делаешь? — зашипела на волчицу.
— В гости пришла.
Девочка нагло протиснулась в комнату и прошествовала к дивану. А шортики до неприличия голые и дырявые. Могла бы и не надевать совсем, а сразу в трусах приходить, и то закрыто было бы больше. Но комментировать не стала. Пусть Лемман сам свою дочь воспитывает. Интересно, а где ее мама? За все время прогулок Алена не встретила ни одной волчицы. Только охранники-люди да очень старый оборотень садовник, возившийся со шлангами и вообще не реагировавший на ее присутствие.
Ох, а если Лемман забрал ребенка у матери?! От внезапной догадки по спине пробежался холодок.
— А ты давно здесь? — начала осторожно.
Волчица поморщилась.
— Достаточно. А тебе что?
Да ничего, наверное. Помочь все равно нет возможности, сама такая же пленница.
— Просто спросила.
Яна забралась с ногами на диван и демонстративно спихнула книжку.
— Ага, просто! Ждешь, чтобы я свалила, да? Конечно, ждешь… все вы ждете!
Алена даже растерялась — волчица рычала с такой злостью! И смотрела, словно перед ней последняя мерзость.
— Я не…
— Да как же! Можешь мне не рассказывать! Только учти, — ткнула в нее алым коготком. — Меня-то он выставит обратно в этот сраный пансион, да! А сюда еще девок наведет! Знаешь, сколько их у него? У-у-у, липнут толпами!
Очень хотелось ответить что-нибудь язвительное. Или просто выставить девицу за дверь, но Алена молчала.
Потому что знала — Яна права. Верность и Лемман не вязались между собой. И очень странно, что ее не встретил гарем из волчиц, мечтающих любой ценой получить статус альфа-суки.
Пусть так. Насчет своей роли Алена не обманывалась, но как же унизительно все это слышать!
— Повезло тебе, — пробормотала едва слышно. — Ты хотя бы можешь уехать в пансион.
Волчица опять запыхтела. Кажется, пробовала отвечать, но Алена не слушала — отвернулась к окну. Там во всю полыхал летний закат. Роскошный вид: лес, чистое озеро, огоньки на причале, а она… тут.
В прекрасной и безумно холодной золотой клетке. У зверушки всегда свежий корм и чистая поилка. Лежанка такая, что хоть вдоль, хоть поперек укладывайся. Много всяких дорогих штучек, начиная от брендовых шмоток, заканчивая полными полками книг. И все равно это клетка.
И зверушка бы охотно сбежала обратно в грязную норку, ведь там ее ждало хотя бы подобие свободной жизни. Трудной, да. Но ее, а не по чужой указке.
— …пансион — полная жопа. Я ненавижу эту дурацкую школу и этого ублю… — волчица запнулась, а в следующее мгновение ее уже не было в комнате.
Вот и отлично. Хоть несколько минут тишины, но долго отдыхать не пришлось — в комнату ввалился альфа.
Глава 12
Опять эта зараза ошивалась рядом!
Запах косметики и лака резал обострившееся сверх всякой меры обоняние. И Алена выглядит бледно и рассеяно. Варг глубоко вобрал воздух, пытаясь осадить взбесившуюся тварь.
— Гости были? — рычание звенело от напряжения.
Девочка вздрогнула и перевела на него взгляд.
— Были.
Варг прошёлся по комнате, выискивая все причины настрелять Яне по заднице. Чем успела отметиться? Расколотила вазы? Порвала книги? Или в тихую испортила обивку мебели, напихав под нее вонючей дряни? Но нет, вроде все в порядке… Кроме притихшей омеги.
Сказал же не лезть! Развлекалок хоть завались, начиная от гаджетов, заканчивая поездками в магазины по первому писку. Блядь, да у нее шмоток в несколько раз больше, чем у Алены! Но девчонке не сиделось на месте.
Тварь ворчала в такт его мыслей. Тоже взбешенная, но отнюдь не выходкой волчицы. Отличная дуэль была изгажена появлением Вероники.
Волчица кинулась на шею — он еще отмыться от крови не успел. И сразу без прелюдий к делу.
«Наверху свободный номер, зверь. Я так соскучилась…»
Безотказная шлюха. Делай с ней что хочешь — всему рада. И это при модельной внешности, приправленной наличием мозгов в голове.
Он посещал Веронику чаще прочих. Лет пять она уже рядом паслась, истерики касательно его предпочтений не закатывала, но сама по мужикам не бегала. Знала, что как только найдет кого-то на стороне — они распрощаются. Потому что все его отношения подчинялись одному принципу: покорность в обмен на деньги.
И, видимо, волчица решила насосать себе еще немного, но от ее близости накрыло волной такого отвращения — сам удивился.
Тварь заартачилась, требуя сию же секунду послать волчицу в пешее эротическое. А еще лучше — все связи оборвать. Дома ждет омега! Сладкая, еще практически не тронутая малышка, с которой можно сделать столько всего… Искушение поступить наперекор — как поступал всегда — помогло заткнуть зверя, но не более.
