Да, геморроя красноглазый им подбросил знатного. Придумать средство, блокирующее запах у людей и оборотней.
И не просто какое-нибудь модернизированное лекарство— часть расшифрованных записей сообщала, что этот препарат, как хамелеон, мог скрывать ненужную эмоцию. Достаточно было крови, взятой у объекта, испытывавшего соответствующие чувства. Желавшего скрыть гнев злили нарочно, если ложь, то требовали врать вслух, похоть — обыкновенно возбудиться. Затем взятый образец совмещали с препаратом и на выходе получали универсальный, заточенный под заказчика продукт.
Шикарная идея, но ее реализация… Данте был с ней не согласен. Пусть он всего лишь наемник, но даже для него это слишком.
— …В любом случае нам надо разобраться с этим как можно быстрее, — пробурчал, запуская программы расшифровки.
А «цветочек невинности» он Варгу припомнит. Что-то сильно плохо его товарищ выглядит. Не навестить ли его шумную омегу, поболтать?
* * *
Зара не знала, куда ей деваться. И что вообще можно брать, что бы не заляпать все вокруг. У нее начались грязные дни! Ночью!
Испортила и простынь, и матрас… Что же будет?!
На глаза навернулись слезы. Не только от обиды — она надеялась, что кровь не пойдет вовсе! Конечно, это мужское дело — решить, когда женщине зачать — , но если бы она носила дитя… Ох, Зара любила бы сына или дочь всем сердцем, а господин Данте уж наверняка бы оставил ее при себе.
Низ живота потянуло, и пришлось опять плестись в туалет. Она сделала подклад бумаги и бумажных полотенец. Приходилось менять часто, и все же это лучше, чем ничего.
Но едва успела снять штаны и присесть на унитаз, внизу опять послышались звуки.
Альфа вернулся!
Зара сжалась в комочек, ожидая, что-вот вот мужчина обнаружит испачканные вещи. Секунды потекли томительной вечностью. Зара отчаянно прикидывала, как можно будет ублажить мужчину, чтобы он не сердился. Сестра отца — злая Сулема — говорила, что даже ежемесячные недомогания не должны мешать господину получить желаемое. На словах рассказывала, что нужно делать. От этих разговоров становилось тошно
Ласкать ртом или руками — это она еще могла бы представить, но пустить альфу в себя с иной стороны… Зара что есть сил притиснула руки к груди. Даже с господином Данте это слишком противно! Но если он пожелает…
Дверь вновь хлопнула. Ушел!
Зара облегченно перевела дух. Может, ему не понравился запах крови? Или мужчина решил провести время с другой?
Облегчение исчезло, словно и не было. Зара прикусила губу, чтобы не разревется. Но слезы все равно застлали взор соленым туманом. Наверное, это все из-за женских дней. Да, только из-за них. Вот сейчас вымоется и в себя придет…
…Но горячий душ не принес облегчения. По коже пробивал озноб, и хотелось исчезнуть без следа. Да что с ней такое?!
Свернувшись на постели в клубочек, Зара тихо смаргивала слезы. Утром глаза опухнут… Если господин Данте вернется, то будет недоволен.
Вдруг перед носом что-то шлепнулось. От неожиданности Зара кубарем скатилась с кровати и чуть не прыгнула в окно.
Альфа не шевельнулся. Смотрел на нее хмуро, сжимал тонкие губы, но ругать не спешил.
А на постели лежал пакет. Рядом с некрасивым бурым пятном, которое она так старалась замыть. Ох, сты-ы-ыдно…
Зара схватилась за пылавшие щеки.
— Лекарство и прокладки, — кивнул на сверток господин Данте.
Так он ездил в магазин? Заботился? От неожиданного удовольствия Зара рвано вздохнула.
Сложив руки лодочкой, низко поклонилась, выражая глубочайшую признательность.
А мужчина почему-то нахмурился еще больше. Покачал головой и вышел из комнаты. Отдыхать, наверное, отправился…
Но нет, и тут ошиблась! Стоило вернуться из туалета, а на тумбочке уже ждал горячий чай с лимоном и блюдце, наполненное шоколадными конфетами. Но их не было в шкафчике! Это что же… и конфеты он купил?!
Зара растерянно оглянулась, не зная как поступить. Наверное, сначала нужно отблагодарить… Господин Данте голодный, а на плите пусто — только крохотная порция каши со вчерашнего вечера.
Немного поразмышляв, она все же направилась к лестнице. Стараясь ступать как можно тише, начала спускаться, но едва завернула за угол, как чуть не проехала носом последний пролет.
Господин Данте был голым! Совсем! Зара резко отвернулась, но перед глазами все рано стоял образ обнаженного мужчины. Такого высокого, сильного и ох… красивого.
— Не готовить, не убирать, не поднимать тяжести, — отчеканил альфа. — Отдыхать. Скоро вернусь.
И следом раздался короткий хруст.
Не выдержав любопытства, Зара обернулась и беззвучно вскрикнула от удивления — волк! Белоснежный, гордый красавец и такой огромный, что поверить невозможно! Густой мех сиял здоровым блеском, огромные лапы могли бы проломить череп льву, а клыки разгрызть самую крепкую кость. Желтые глаза сверкали умом и внимание, а какой хвост пушистенький….
Растеряв всякое почтение, Зара рассматривала могучего зверя.
Волк чуть склонил голову и вдруг… вильнул хвостом! Словно рад ее восхищению. Но тут же прижал уши. Зарычал недовольно и исчез в распахнутой двери.
А она… Она отправилась исполнять приказ господина Данте. Мужчину надо слушаться, даже если он говорит странные вещи.
* * *
Надо было валить обратно в Питер разгребать огромную кучу дел, но Данте за каким-то хреном ошивался около домика, где находилась маленькая омега.
Рыскал вокруг волком, по утрам таскал задушенную дичь, а вечером на террасе его ждало обалденное жаркое или зажаренная до румяной корочки тушка. И подчистую ведь жрал, вместе с костями. И потом еще долго облизывал морду, смакуя жалкие остатки роскоши.
Сколько себя помнил, всегда ненавидел серую дрянь, что им лили в миски. Голод она, конечно, утоляла, но каждый раз после насыщения хотелось как следует проблеваться. Особенно после того, как однажды охранник забыл около клетки свой перекус — сочный кусок печеного мяса.
Данте беспокойно передернул плечами. Это было самое яркое и самое стыдное воспоминание. Бросился на добычу как голодный пес, но черт… какой же кайф есть нормальную пищу, а не плесневелый паштет хрен пойми из чего.
Когда вырвался на волю, оторвался в этом плане по полной. Успел попробовать разную кухню, сравнить, найти любимое и не очень… Вот только маленькая омега готовила идеально — на его вкус!
Волк поднялся на лапы и помчал в сторону дома. Пять дней он благоразумно держался в стороне. Можно было бы заставить девчонку встать на колени или попробовать ее задницу, но что-то подсказывало, это лучше организовать потом. А сейчас он чертовски сильно хотел как следует отблагодарить омегу за вкусную пищу.
