О многом жалела. О том, как глупо они попались разбойникам и остались без вещей и без денег. О том, что, несмотря на совет отца, ночевали в трактире и угодили прямо в руки егермейстеров. О том, что золотая печать на дипломе мага на самом деле не готовила к настоящей жизни за пределами дворцовых стен. Райли едва не умер второй раз за дорогу… И все из-за нее.
Эвелина расплакалась. Слезы лились и лились. Их накопилось за эти дни целое море. Она старалась не шмыгать носом, чтобы не привлекать внимание Дегара, но он все равно услышал. Резко развернулся всем туловищем, как не стал бы делать человек, и решительно направился к мейджи. Подошел вплотную и дотронулся кончиками пальцев до щеки. Но так, будто собирался сразу отдернуть руку.
— Ты теряешь влагу, — глухо сказал он. — Ты ранена. Покажи, где рана, я постараюсь помочь.
— Что? — изумилась Эви, затрясла головой. — Нет! Это… Это не такая рана. Я плачу оттого, что мне грустно.
— Люди истекают влагой, когда им грустно? — медленно произнес Дегар, а между строк ясно читалось: «Слабаки!»
— Да, представь себе! Это называется слезы! А вот если влага будет красной, тогда да, стоит бить тревогу — значит, я истекаю кровью. — Звучало безрадостно, поэтому Эви добавила: — Но, уверена, до этого не дойдет.
Дегар смотрел на мейджи, наклонив голову, словно пытался разобраться, что в словах Эвелины правда, а что ложь.
— Несколько видов влаги. Понятно.
«Вот ты удивишься, лягух, когда обнаружишь несколько видов влаги в себе!» — мстительно подумала Эви.
— Но ведь у вас тоже есть кровь!
Мейджи вспомнила, что из порезов на теле демона сочилась черная субстанция, да и потом, когда голову отрубили… Нет, об этом думать не стоит.
— Кровь сынов Джалгарра не влага, а огонь, — непонятно возразил он.
Жаль, нет времени разбираться, иначе бы Эви добыла полезные сведения для спецкурса. Ничего, еще узнает.
Дегар отвернулся и продолжил путь. А Эвелина поняла, что выдохлась — самое время устроить привал. Как раз нашлось удобное местечко у излучины реки. Вода, разливаясь, намыла ровную площадку, устланную мягким песком. И тут же стояла поломанная ветром высохшая ольха — пойдет на растопку.
— Стой, — крикнула она вдогонку демону. — Надо передохнуть.
— Нет времени, — бросил тот.
«А куда тебе торопиться, на тот свет?» — проворчала про себя Эви.
— Твоему телу, нравится тебе это или нет, нужен отдых. Иначе ты просто упадешь, как тогда, помнишь? Ты скоро провалишь миссию, лягушка!
Дегар застыл, обдумывая сказанное. Вернулся, сел на корточки и молча следил глазами за Эвелиной, пока она отрывала сучья у деревца, таскала их на берег, разжигала огонь.
— Мог бы и помочь! — бросила она, когда костерок наконец разгорелся.
Демон обратил на нее взгляд, и в этом взгляде впервые мелькнуло нечто вроде удивления.
— Унизить тебя помощью? Дать понять, что признаю тебя слабой?
— Вообще-то так и есть, я слабее, — оторопела Эви и вдруг поняла: — О! Ваши женщины считают помощь оскорблением?
— Да. А ваши…
Брови на лице Райли медленно поползли навстречу друг к другу — Дегар нахмурился. Ну, почти…
— А ваши считают оскорблением, когда им не помогли, — закончил он.
— Верно. Дошло наконец-то!
— Слава Джалгарру, — совсем по-человечески выдохнул демон. — Ты так беспомощна, что я бы долго не выдержал бездействия.
— Я бы попросила!..
Но Дегар Тэшш больше не обращал на нее внимания. Он протянул ладони к огню. И не успела Эви подумать, что демоны и люди не так уж отличаются в этом — и те, и другие любят погреться у костра, — как лягух сунул руки в огонь. Сильно обжечься не успел, потому что издал гортанный звук и откинулся назад. И мейджи, и сам демон с немым изумлением воззрились на дымящиеся рукава рубашки.
— Ты… Ты совсем ополоумел? — взвилась Эви. — Мы не договаривались портить тело Райли! Быстро опусти ладони в воду. Залечу чуть позже, у меня резерв еще не восстановился.
— В воду? — подозрительно спросил Дегар.
— В воду! — категорично подтвердила Эвелина. — Она тебя не убьет, в отличие от огня. И еще советую напиться… Так, нет. Напьешься из моих рук. От воды можно подхватить болезнь.
— Да, — согласно наклонил голову демон. — Болезнь от воды.
Он не стал спорить, однако к речке шел с таким видом, будто всходил на лобное место на площади. Одним рывком опустил руки в прохладные струи. И брови, предательские человеческие брови, которые чутко реагировали на любую эмоцию, даже если у демона этих эмоций кот наплакал, озадаченно поползли вверх.
Эви, подоткнув подол юбки за пояс, так что та теперь едва прикрывала колени, вошла следом, набрала воду в горсть, простеньким заклятием очистила ее и протянула Дегару. Первым порывом было размазать эту воду по физиономии демона, но она сдержалась.
«Я должна напоить Райли, — сказала она себе. — Он наверняка мучается от жажды».
Дегар Тэшш наклонился, понюхал пальцы Эвелины, понюхал воду. Сделал глоток. Когда ладони Эви коснулись губы Райли, она снова чуть не разрыдалась. Пусть они никогда не целовались, но губы Райли улыбались ей, касались кожи — то шутливо, то нежно… Это были его губы.
«Он просто спит. Он спит. Он еще вернется ко мне…»
*** 10 ***
— Я не понимаю… — сказала Эви.
Она умылась, напилась, заглушив голод водой, отдохнула, и теперь пришла пора подумать обо всем, что случилось.
— Я не понимаю! — твердо повторила она. — Егермейстеры мастера своего дела. Очень сильные маги. И Райли не первый одержимый, кого они хотели отправить на тот свет. Они должны знать все ваши демонские штучки! Так почему же не сработало? Почему ты до сих пор жив?
Дегар Тэшш смотрел на костер, его взгляд был непроницаем, ни один мускул не дрогнул на лице.
— Твои колдуны никогда прежде не имели дела с такими, как я, — помолчав, произнес он.
— Ты… особенный?
— Раулар — король. Для короля только особенные демоны.
Эви заморгала, чувствуя какой-то подвох. Вгляделась в лицо лягуха, который скосил на нее глаза, а потом приподнял пальцем уголок рта, изображая усмешку.
— Ты что? — ахнула Эвелина. — Ты шутишь?
Демон обернулся к ней. Эви почудились лукавые искорки в его темных глазах.
— Люди вовсе не венец творения, маленькая улитка. Мы умеем шутить.
— Даже собаки умеют шутить. И смеяться — для этого они виляют хвостом! — надулась Эви. — Я не улитка! Но… Ты в самом деле не такой, как остальные? Поэтому тебя не смогли убить?
