Чингисхан хорошо понимал значение международной торговли, которая, во-первых, приносила хорошие доходы, а во-вторых, связывала в единую сеть разные регионы, завоеванные монгольским мечом. Монголы до начала завоеваний торговали мало. Они покупали оружие, ткани и металлические предметы у китайцев, которым, в свою очередь, продавали меха и шкуры. Но империя росла, и в конце концов Чингисхан узнал от людей вроде Чуцая, что торговля может приносить очень большие доходы в казну. После этого стало делаться все, чтобы стимулировать ее развитие. Дороги стали патрулироваться, были созданы почтовые станции, караванам выделялся вооруженный эскорт, воры и разбойники сурово карались. Крестьян, обрабатывающих поля в плодородных оазисах Центральной Азии, теперь охраняли от исконного бича всех мирных тружеников – набегов кочевников. Монгольская военная сила, так же как монгольский террор, сделала азиатские дороги безопаснее, чем когда-либо. Группы торговцев, которые устанавливали партнерство с принцем, обеспечивающим капитал, получали широкие права и привилегии, включая освобождение от прямого налогообложения. Ортак – партнер – это член ассоциации мусульманских торговцев. Лишь очень немногие немусульмане участвовали в азиатской торговле. Они совершали путешествия по всему континенту, от Китая до Персии и далее. Эти люди, должно быть, благословляли Рах Mongolica, мир и безопасность, которые завоеватели принесли на землю, всегда раздираемую войнами и вторжениями. Когда регион был покорен, Чингисхан постарался поставить его экономику на новую основу. Разрушенные города стали восстанавливать, а торговцы возобновили операции под защитой монгольской армии. Показательной является карьера Махмуда Ялавача, мусульманского купца из Хорезма, который был членом посольства, направленного Чингисханом султану Мухаммеду в 1217 году для организации торговых отношений. После монгольских завоеваний он стал правителем Трансоксианы. Впоследствии на этом государственном посту его сменил сын. Влиятельные денежные люди в течение долгого времени были опорами Монгольской империи.
Чингисхан желал быть законодателем для своих людей. В какой-то момент после принятия им высшего ханского титула он обнародовал кодекс, известный как Яса (Великая Яса). Полный текст документа до нас не дошел, но нам довольно много известно о нем, на основании отрывков, приведенных хронистами, чтобы составить впечатление о его масштабе и духе. В основном о нем писали персы Джувейни и Рашид, а также египтянин Макризи. Причем последние двое утверждают, что Яса была обнародована после свержения Ван-хана в 1206 году. Яса – любопытная смесь просвещения и предрассудков. Она узаконивала религиозную терпимость, освобождала служителей всех религий от налогов, запрещала купаться и мочиться в текущей воде (текущие ручьи и реки считались живыми, священными, и их нельзя было загрязнять). Она устанавливала смертную казнь за дезертирство и шпионскую деятельность, воровство и адюльтер и т. д. Копии кодекса, выполненные с помощью уйгурского письма, делались на больших листах пергамента и хранились в сокровищницах монгольских принцев, чтобы в них можно было заглянуть при необходимости. Принцы в своих владениях имели право обнародовать собственные декреты, но они не должны были противоречить Великой Ясе. Благодаря суеверному убеждению, что Яса содержит секрет монгольских успехов, Яса распространилась очень широко и была принята, правда в слегка измененной форме, даже в Египте.
Как администратор и законодатель Чингисхан поднялся намного выше, чем любой другой лидер кочевников в истории. И его слава основана на достижениях в этих областях, так же как и в военной. За реки пролитой им крови прощение невозможно. Разрушение жизни простых людей в Восточном Иране было намного хуже всего того, что творил Аттила в Европе. Поэтому в трудах мусульманских хронистов он – воплощение зла, проклятый хан. Тем не менее этот человек, ни во что не ставивший человеческую жизнь, не был лишен хороших качеств. Он был хладнокровен и разумен, предан и верен друзьям, заботился о тех, кто от него зависел, не забывал людей, некогда сослуживших ему службу. Так, когда вождь онгутов Алакуштегин был убит за поддержку монголов против найманов, Чингисхан взял его семью под защиту и отдал в жены его сыну свою дочь. Он ненавидел предателей и, бывало, вознаграждал тех, кто до последнего хранил верность врагам. Чингисхан был восприимчив к новым идеям, понимал некоторые достоинства цивилизации (отсюда уважение, которое он всегда испытывал к уйгурам и киданям, самым цивилизованным представителям тюрко-монгольских народов), и его распоряжения продвигали причудливое смешение культур, подобного которому в Азии раньше не было.
Глава 5
Нашествие монголов на Европу
Согласно обычаям монголов, контролируемая ими земля принадлежала семье, из которой они выбирали хана, а не отдельному хозяину. Они не были знакомы с идеей территориального государства, так же как с идеей майората. Младший сын, как правило, наследовал родительские владения, а политическое лидерство передавалось ближайшему родственнику мужского пола покойного хана. Только качества претендента должны были оценить члены курултая, собравшиеся для выборов.
От первой и любимой жены Бортэ у Чингисхана было четыре сына: Джучи, Угэдэй, Чагатай и Толуй. По поводу законности рождения Джучи существовали сомнения. Он родился после того, как его мать освободили из плена меркитов, и «Тайная история» предполагает, что отцом Джучи мог быть вождь меркитов. Вероятно, по этой причине отношения Джучи с отцом никогда не были сердечными. Юношей он принимал участие в китайских войнах. Он сражался в Западной кампании против хорезмийцев, но при осаде Гурганджа поссорился с братьями Чагатаем и Угэдэем и стал мешать операциям. Вмешался их разозленный отец и поручил верховное командование Угэдэю, но Джучи тем не менее расширил свои владения, которые теперь простирались от Иртыша до Волги. Туда он и удалился после попытки смягчить Чингисхана подарком – 20 тысяч серых коней. Однако отношения между ними только ухудшились. Ходили слухи, что Джучи возмутило разорение выделенных ему земель и он замыслил убить отца во время охоты. Эта история присутствует только у Джузджани. Рашид утверждает, что Джучи получил приказ покорить земли, на которые совершали набеги Джэбэ и Субэдэй, но не сделал этого. Рассерженный Чингисхан выслал против него Чагатая и Угэдэя, но как раз в это время пришла весть о смерти Джучи. Таким образом, представляется определенным, что открытое столкновение между Чингисханом и Джучи предотвратила смерть последнего в возрасте сорока трех лет. Сам Чингисхан умер шестью месяцами позже, но перед этим санкционировал раздел владений Джучи между его сыновьями Ордой и Бату (Батыем), которые стали основателями династий: Орда – ханов Белой Орды, а Батый – Золотой Орды.
Монгольское нашествие на Европу в 1237–1242 гг.
Чагатай, второй сын, тоже служил под началом отца в Китае и на западе. Во время последней военной кампании Чингисхана он остался командовать войсками в Монголии, а после смерти отца удалился в свои владения, которые включали страну уйгуров, бывшую территорию каракитаев и Трансоксиану. Он пользовался большим уважением, поскольку теперь был старшим сыном завоевателя и авторитетом по Ясе. С ним консультировались по вопросам племенных законов и традиций, и он председательствовал на курултае, который в 1229 году избрал ханом Угэдэя. Мусульманские хронисты с прискорбием пишут о его непримиримой враждебности к исламу и утверждают, что он жестоко наказывал мусульман, которые убивали своих животных и выполняли омовения, согласно священному закону. Эти ритуалы противоречили положениям Ясы. Он уволил Махмуда Ялавача, мусульманского правителя Трансоксианы, после восстания 1239 года в Бухаре, но был вынужден восстановить его в должности по требованию Угэдэя, заявившего, что чиновники такого ранга ответственны только перед ним, а не перед местным ханом. Заметим, что Махмуд был не только чиновником, но и купцом. Бартольд считает его одним из членов монгольского посольства в Хорезм в 1217–1218 годах. Предположительно он был мусульманским тюрком, поскольку Ялавач по-тюркски «посол». Чагатай умер вскоре после Угэдэя – в 1241 или 1242 году, и ханство, сохранившее его имя, существовало в Центральной Азии до времен Тимура. Столицей ханства был город Алмалык. На протяжении 130 лет им правили тридцать потомков Чагатая. Революции, свержения, убийства и узурпации следовали друг за другом с частотой, необычной даже для азиатских правительств. Принцы династии Чагатая правили в Кашгаре до 1678 года, когда калмыки положили конец династии.
