После возвращения Чингисхана из Западной кампании иранский мир погрузился в анархию. Города Хорасана были разрушены, Трансоксиана, где ущерб был не столь значительным, частично восстановилась. Больше других пострадала Восточная Персия – ее некогда процветающей культурной жизни был нанесен ощутимый удар. Южные провинции Фарс и Кирман успели вовремя покориться и уцелели. Халиф все еще правил – или, по крайней мере, царствовал – в Багдаде. Ирак-Аджами – персидским Ираком – управляли местные принцы-атабеки, а в Малой Азии сельджукские султаны воевали с греками Никеи и латинянами Константинополя. Когда Джелал ад-Дин, законный шах Хорезма, полагая, что пик монгольского нашествия миновал, в 1224 году вернулся из индийской ссылки, его с облегчением и надеждой приняли мусульманские подданные, с тоской вспоминавшие его смелость и любезность, которые были совершенно не похожи на малодушие его отца. Этот человек мог сделать попытку объединить силы ислама и восстановить государство. Но только блестящий рыцарь был начисто лишен не только политического опыта, но даже здравого смысла. Он умел только драться. Джелал ад-Дин не принял никаких мер предосторожности против практически неизбежного возвращения монголов и, даже не подумав о необходимости создать военную коалицию против них, напал на христианские царства к югу от Кавказа, а также рассорился с мусульманскими принцами, султаном Дамаска из Айюбидов и султаном сельджуков. Передав Ирак-Аджами в качестве фьефа своему брату, он собрал новую армию на северо-западе своих прежних владений, в 1225 году захватил Азербайджан и Тебриз, вторгся в Грузию и в 1226 году разграбил Тифлис. Следуя с боями по Армянскому нагорью, он вступил в бой с сирийскими Айюбидами в районе Ахлата, на западном побережье озера Ван, и спровоцировал объединение против себя Айюбидов и Сельджуков. Когда он стал угрожать границам Румского султаната, против него выступил Кейкубад и разбил агрессора при Арзиньяне, что в верховьях Западного Евфрата. Это было в 1230 году. В это время Угэдэй решил возобновить войну на западе, и зимой 1230/31 года новая монгольская армия из 30 тысяч человек под командованием Чормагана подошла со стороны Хорасана. Насмерть перепуганный Джелал ад-Дин бежал на юг в район Диярбакыра, где был убит при неясных обстоятельствах курдским крестьянином. Говорят, что Джелал остановил наступление монголов у Исфахана, но через три года враг вернулся и внезапно напал на лагерь Джелала, когда тот спал. Точное место его смерти неизвестно. Это некая деревушка в районе Майяфарикина. В его гибель долго не верили, и вскоре появилось несколько претендентов, утверждающих, что именно они являются последними шахами Хорезма. Остатки царства Джелала захлестнула монгольская волна, и почти тридцать лет, до появления Бейбарса, ислам в Западной Азии оставался без лидера.
Когда монголы вернулись в Персию, они направились прямо к богатейшим пастбищам Азербайджана и окрестностей, а также Аррана и Мухана, которые впоследствии стали центром могущества ильханов. С этих обширных равнин они могли угрожать мусульманским государствам Ирака, Сирии и Анатолии, а также христианским царствам Кавказа. Монголы оказались на границе двух вер, к обеим проявляя полное безразличие. Однако церковные хронисты Востока утверждали, что мусульмане Персии заставляли монголов преследовать христиан. Однако разрушительные действия армий Чингисхана в Грузии и Армении в 1235 и 1236 годах могли иметь целью сохранение открытыми связей с северными степями. Именно оттуда в 1236–1237 годах должно было начаться движение на Европу. Единство Грузинского царства было поколеблено. Знать подстрекали бунтовать против короны. А корону оспаривали два претендента, причем оба носили имя Давид. Всеобщая неразбериха облегчала монголам работу. В 1239 году был разграблен город Ани, древняя столица Армении. Его население было убито. Все эти прискорбные события приняли вид антихристианской кампании. Самые восприимчивые из христианских принцев понимали, что, во избежание дальнейших неприятностей, необходимо подчинение новым хозяевам мира. Грузинское посольство прибыло в Каракорум в 1240 году. Оно пожаловалось Угэдэю на несправедливость его военачальников. Симеон, несторианский священнослужитель, обратившийся к хану с жалобой на нарушение религиозной свободы, предписанной Великой Ясой, в 1241 году был направлен обратно в Армению с предупреждением местным монгольским командирам, которым следовало защищать церкви от гонений и причинения вреда. Симеон был великим строителем церквей и имел при себе печать великого хана. Он и его люди пользовались полной свободой, и монголы относились к ним с большим уважением. Возможно, успех Симеона подтолкнул царя Хатума к проведению политики сотрудничества с монголами.
Царь Хатум из Малой Армении был человеком широких взглядов. Он задумал союз восточных христиан с монголами против ислама. Этот дерзкий план стал более выполнимым, когда Чормаган в 1241 году был заменен нойоном Байджу, который желал продвинуть владения хана в Малую Азию, разрушив сельджукский султанат. Так монгольская агрессия оказалась направленной снова против мусульманского государства. Армии Байджу двинулись на запад. Эрзерум пал в 1242 году. Кей-Хосров потерпел позорное поражение при Косе-Даге (июнь 1243 года), был вынужден заключить мир и объявить себя вассалом великого хана. Однако монгольские коммуникации оказались опасно растянутыми. И Байджу воздержался от продолжения движения на запад к Эгейскому морю. Большинство сельджукских территорий остались невредимыми и успешно защитили земли Византии, теперь разделенные между греками Никеи и франкскими крестоносцами, которые с 1204 года владели Константинополем.
Воины Хатума были мудрыми и сдержанными. Тяжелый опыт показал, что только быстрое и безусловное подчинение монголам могло спасти народ от кровавой бойни. Но надежды и планы армянского царя были более масштабными. Судя по информации из Каракорума, росло влияние несторианских священнослужителей на двор великого хана. Действия некоторых монгольских лидеров, таких как Чага-тай, можно было трактовать как вызванные сильной враждебностью к исламу. Заметим, что мусульманские подданные ненавидели Чагатая, потому что, будучи хранителем Ясы, он жестоко наказывал любые нарушения закона, особенно те, что касались ритуальных омовений и убийства животных. Тем не менее он использовал у себя на службе мусульманских чиновников. В общем, Хатум понимал, что обращение мировой кочевой империи в христианскую веру – мираж, который теперь виделся многим, – может существенно повредить влиянию мусульман и евангелизировать всю Азию. Падение хорезмийского государства стало тяжелым ударом для ислама и открыло Центральную Азию для западного проникновения. Христиане Европы и Ближнего Востока получили возможность установить контакт с тюркскими христианскими народами Азии. Христианско-монгольский союз против ислама не был невозможным. Правда, в этот самый момент монгольское движение через Персию в Ирак и Анатолию, которое угрожало поглотить Багдад и Каир, было остановлено. Новое пугающее наступление началось на западном конце евразийских степей. Оно привело завоевателей мира вглубь Европы и уничтожило так много христианских государств, что христианская религия могла погибнуть даже раньше мусульманской.
Когда Чингиз дал своему старшему сыну земли Запада, границы владений Джучи были нечетко обозначены. Его старший сын Орда получил регион Западной Сибири, а младший – Батый – территорию за Волгой, всю, где ступали копыта монгольских коней. Но эти владения были скорее потенциальными, чем реальными. Набеги Джэбэ и Субэдэя на русские земли не произвели большого влияния, несмотря на победу монголов при Калке в 1223 году. Батыю предстояло сначала завоевать территорию, а уж потом ею править. Эта территория включала русские степи Северного Причерноморья, их отдельное продолжение – венгерский Альфельд, а также западные государства, о которых монголы, не знавшие европейской географии, имели лишь самое смутное представление. Обеспечение для Батыя этого наследия стало общей задачей всего монгольского руководства. На курултае 1235 года, собранном сразу после окончательного покорения империи Цзинь, была спланирована западная кампания. Были мобилизованы армии, собрано продовольствие, намечены коммуникации. Каждый взрослый член правящей семьи получил должность и свою конкретную задачу. Бату-Батыю было поручено формальное командование; его братья Орда, Берке, Шинкур и Шибан служили под его началом. Сыновьям Угэдэя Гуюку и Кадану были назначены посты, так же как сыну Толуя – Мунке, сыну Чагатая Байдару и внуку Бури. Армия, в которой в тот момент служили два будущих великих хана, насчитывала 150 тысяч человек. В вопросах глобальной стратегии принцы, вероятно, полагались на мастерство и опыт ветерана – Субэдэя, одно только присутствие которого считалось гарантией победы. Весной 1236 года орда начала кампанию, которая впоследствии довела ее из Сибири до Адриатического моря.
