Границы владений разных правителей не были точно определены. Берке претендовал на провинции Арран и Азербайджан, которые были захвачены монголами еще при Чингисхане и считались частью наследия Джучи, но были оккупированы Хулагу. Берке мог опасаться снижения статуса своего ханства до вассального, если только Хулагу покорит Сирию и Египет. А после Айн-Джалута с его стороны было простым благоразумием войти в союз с мамлюками. Правителей Египта и Золотой Орды разделяли обширные земли и моря, однако возвращение Константинополя греками при Михаиле Палеологе в июле 1261 года позволило им общаться через этот город, лежавший на морском пути из Александрии в крымские порты. Заметим, что дипломатия Михаила Палеолога была весьма извилистой. Император опасался Хулагу, амбиции которого угрожали греческой империи. Он боялся нападения с запада Карла Анжуйского, желавшего восстановить в Константинополе латинскую империю. Поэтому для него был практически неизбежен союз с мамлюками и Золотой Ордой. Демонстрация силы на его границах, проведенная Берке в 1265 году, ускорила решение. Был произведен обмен посольствами. О переговорах подробно писал Макризи. Бейбарс напомнил Берке, что они являются собратьями по вере – их объединил ислам – и должны при необходимости воевать даже со своими родственниками, по примеру пророка Мухаммеда. Новый марионеточный халиф Аббасидов в Каире благословил союз. Имена Берке и Бейбарса вместе упоминались в молитвах в египетских мечетях. А Хулагу оказался под угрозой масштабного окружающего движения: от Чагатая через кипчакское ханство до царства мамлюков, которое теперь включало Сирию и долину Нила. Победа Хубилая над Арик-Боке в 1262 году не принесла ему никакой выгоды, поскольку Хубилай был далеко и занят войной с Сун.
Смерть Мунке положила конец единству монгольской империи. Впервые вопрос о престолонаследии решался вооруженным конфликтом. Но хотя Хубилай выиграл и стал пятым великим ханом, его прямая власть и даже его интересы были в Китае. Долгая и упорная борьба против Сун не дала окончательных результатов до 1279 года. Тогда Хубилай истратил много усилий, живой силы и средств в последней решающей и катастрофической демонстрации монгольского империализма, тщетной попытке покорить Японию. На дела на западе он не обращал особого внимания, и ханства Чагатая, Золотой Орды и Персии существовали сами по себе, как независимые государства, в которых монгольский правящий класс постепенно сливался с подчиненным населением тюрок и иранцев. Обширная империя, включавшая почти всю Азию и большую часть Европы, не могла управляться одним человеком из одного центра. Каракорум, в течение нескольких лет бывший столицей мира, мало-помалу лишился своего величия и затерялся в бескрайних монгольских степях. В отсутствие единой центральной власти, способной навязать исполнение Ясы Чингисхана, каждый местный хан пытался сохранить свою власть, уважая законы и религии большинства подданных.
В таких обстоятельствах надежда царя Хетума и несториан на восстановление христианства в Азии осталась неисполненной. Битва при Айн-Джалуте повсеместно воодушевила мусульман, которые еще недавно были подавлены ужасами разграбления Багдада, и их оптимизм еще более усилился, когда ссора между Хулагу и Берке в 1262 году переросла в открытую войну. Берке потребовал возвращения войск, которые он выделил для экспедиции Хулагу; торговые отношения были разорваны, и крепнущая приязнь кипчаков и мамлюков наконец подтолкнула Хулагу к выступлению на север через Дербентский проход против своих непокорных соплеменников. На берегах Терека он подвергся внезапному нападению вражеского отряда под командованием племянника Берке Ногая. Много тысяч воинов утонуло, когда под ними провалился лед на реке. Хулагу был вынужден вернуться в Азербайджан, а Берке призвал Аллаха покарать того, кто заставил монголов убивать других монголов. (Битва на Тереке имела место зимой 1263/64 года.) Мамлюки были мотивированы на реванш против латинян и армян, которых считали частично ответственными за вред, причиненный исламу. Антиохия пала перед Бейбарсом в 1268 году. Армения была разграблена. Царь Хетум в 1269 году отрекся от престола, владения крестоносцев в Сирии были взяты, и с падением Акры в 1291 году франкское королевство Иерусалим, созданное почти двумя столетиями раньше Готфридом Бульонским, прекратило свое существование. В 1265 году Хулагу умер в Марате, через несколько месяцев за ним последовала его жена-христианка. Христиане Востока икренне оплакивали уход нового Константина и новой Елены. Их сын и внук разделяли его религиозные симпатии и искали союза с папами и христианскими суверенами Европы. Союз кипчаков и мамлюков оставался твердым и нерушимым. Ислам в Западной Азии обрел новую силу.
Хотя продолжали существовать слабые надежды на обращение «тартар», и даже Поло ожидал, что Хубилай может согласиться на крещение, вопрос был практически решен после Айн-Джалута. Только самые оптимистичные миссионеры могли после этого ожидать, что монгольские лидеры примут политику, столь не соответствующую их интересам. Христианство не располагало ни одной более или менее значимой политической или военной силой в Азии, а несколько тюркских племен и маленькие христианские царства, такие как Грузия или Армения, находились в безнадежном меньшинстве в сравнении с населением Персии и Китая, которые придерживались ислама или буддизма. Их расположением монгольские хозяева очень дорожили. Несторианская церковь сохранила свой проповеднический пыл, а латинские миссионеры, последовавшие за несторианами в глубины Азии в XIII и XIV веках, были не менее бесстрашны. Но если урожай был богатый, то тружеников было мало, и, когда единство монгольской империи, которая облегчала передвижения по континенту, после смерти Мунке оказалось разрушенным, маленькие христианские колонии были отрезаны от своих корней. Они зачахли и погибли в изоляции. Ильханы Персии склонились к мусульманству, а Хубилай и его наследники в Китае отдали предпочтение буддизму, хотя представляется странным, что Золотая Орда не приняла христианство и византийско-славянскую культуру. Но Русь была окраинной по отношению к Орде территорией, и сердце ханства (Нижняя Волга) находилось в регионе, где в ходу были тюркские языки. Он был частично исламизирован еще до нашествия монголов. Но даже если так, Сартак был явно христианином (его обращение лучше подтверждено, чем христианство Гуюка или Мунке). Здесь принятие правящим классом ислама произошло позже, чем в других районах монгольского запада.
Глава 7
Империализм кочевников: монгольское правление в Китае и Персии
Из-за гигантских масштабов завоеваний монголы первыми и единственными из кочевников столкнулись с проблемой управления в ее самой острой форме. У них не было предшествовавшего опыта. В древних оседлых сообществах население получало средства к существованию и богатства, обрабатывая землю. В древней истории о Каине и Авеле упоминается извечный конфликт между пастухом и земледельцем. Всадники степей всегда презирали людей, обрабатывавших землю: первые набеги и вторжения были разрушительными и скоротечными. Даже обширные, хотя и эфемерные тюркские завоевания VI века едва ли выходили за пределы степей, а вторжения сельджуков на персидские и арабские земли в XI веке были смягчены общей религией, которую исповедовали и захватчики, и вторгшиеся враги, и местные жители. Но язычники-монголы вышли далеко за пределы евразийских регионов, где господствовали конные скотоводы. Они вторглись и покорили цивилизованные регионы Китая и Персии, наполовину цивилизованные русские равнины и торговые оазисы Центральной Азии. Войну за мир, как известно, выиграть трудно. Когда монголы подавили последние искры сопротивления, им пришлось решать, как лучше всего сохранить свое правление, использовать богатства и успокоить местное население территорий, которые они заняли. Их реакция на этот вызов была разной по форме и эффективности, и, если не все их лидеры были такими же опытными и успешными, как Хубилай и Китае, их достижения в общем оказались на более высоком уровне, чем можно было ожидать от людей, чьи горизонты были ограничены примитивными обычаями племенного общества.
