Брат и преемник Кебека, носивший буддистское имя Тармаширин (1326–1334), обратился в мусульманство и получил новое имя Ала ад-Дин. Отказавшись от степи, он жил четыре года, зимой и летом, в Трансоксиане. Он презирал бедные восточные регионы своего ханства, а китайцы, ильханы и кипчаки не позволяли ему расширять свои границы во всех направлениях, кроме южного. Последовав более ранним примерам, он повел свои армии через высокие горы в Афганистан и Пенджаб. Чингисхана и его непосредственных преемников удержала от вторжения в Индию жара равнин. Но династия Чагатая была более дерзкой. Инд преодолевали неоднократно. Мултан и Лахор разграблялись не единожды. Газни был атакован в 1326 году, и в 1329 году Тармаширин стал угрожать Дели, хотя так и не вошел в город, который защищал султан Мухаммед бен Туглук. Заметим, что Индия была единственной крупной азиатской страной, избежавшей разорения монголами: периодические набеги были разрушительными, но преходящими. Главным источником сведений об индо-монгольских отношениях является Джузджани, который много лет был главным кади султана Дели Насир ад-Дина (1246–1265). В его честь Джузджани написал около 1260 года свой исторический труд Tabakat-i Nasiri.
Обращение Тармаширина не понравилось кочевникам долины Или. Бунт сбросил его с трона, заменив его племянником Чангши, верным приверженцем Великой Ясы, и начавшаяся антимусульманская реакция позволила католическим миссионерам в последний раз сделать попытку донести Слово Божье до кочевников Центральной Азии. Евангелие стали свободно проповедовать, повсюду строились церкви, сын хана был крещен, и в 1338 году авиньонский папа Бенедикт XII назначил францисканца Ричарда Бургундского на епископский престол Алмалыка. Реакции мусульман не пришлось ждать долго. В 1339 или 1340 году толпой был убит новый епископ, а с ним – пять его спутников и итальянский купец по имени Джилотто. Хотя Джованни ди Мариньолли, который проехал через этот район в 1342 году по пути в Пекин, защитил от подобной участи статус папского легата, мусульмане набирали силу, и «семь мучеников Алмалыка» так и не были отмщены. Религиозные разногласия раскололи ханство: восточная половина, где сильным был консервативный монгольский элемент, отделилась, а в Трансоксиане, где тюркские эмиры теперь были рьяными мусульманами, потомки Чагатая стали марионетками беспокойной аристократии. Хан Казан был свергнут в 1347 году эмиром Казганом, творцом королей, который беспристрастно отдал номинальную монархию Трансоксианы членам домов Чагатая и Угэдэя. Казган, извлекший пользу из падения ильханов после смерти Абу-Саида в 1335 году, низвел Картида, правителя Герата, до положения вассала и восстановил тюркское господство над иранским элементом, который набирал силу, когда прекратилось монгольское давление. Но его убийство в 1357 году позволило Туглук-Тимуру, настоящему или предполагаемому члену династии Чагатая, который в 1345 году или около того захватил власть в Могулистане, приняв ислам, в 1360 году захватить трон Трансоксианы, тем самым снова объединив улус сына Чингисхана. В 1361 году Туглук-Тимур, организуя свои завоевания, поручил управление Самаркандом своему сыну Ильясу и назначил его визирем молодому воину из семьи, которая тоже считала себя происходящей от Чингисхана. Молодой человек был хромым, и его звали Тимур Ланг. Европейцы трансформировали его имя в Тамерлан. Уже через несколько лет он начал весьма зрелищную карьеру завоевателя мира. В 1370 году он объявил себя преемником Чагатая. Двумя годами ранее пала монгольская династия в Пекине. Ильханов больше не было. Тамерлан желал править и кипчакским ханством, и Чагатайским улусом. В 1405 году он умер, объединив почти все монгольские владения под своей властью.
Подъем Тамерлана стал завершением монгольской эры завоеваний. Хотя его карьера соперничала с карьерой самого Чингисхана, по своей расовой принадлежности Тамерлан был скорее тюрком, чем монголом, и, если Чингисхан был язычником, Тамерлан – истовым мусульманином. Более того, Тамерлана едва ли можно было считать кочевником. Он создал степную империю, но сам был продуктом ислами-зированного и иранизированного общества, и некоторые его самые тяжелые удары были нанесены в монгольских ханствах Евразии. Пугающие жестокости, которые он совершал, – пирамиды отрубленных голов, чудовищные кровавые убийства пленных и мирных жителей, вероятно, можно считать простительными для Чингисхана, неискушенного язычника, не имевшего другого образования, кроме суровой жизненной школы. Но они непростительны для человека, воспитанного в образованном и изысканном обществе Трансоксианы. Временами он объявлял себя поборником ислама, и тогда от его рук страдали иудеи и христиане. Однако он проявлял ничуть не меньше жестокости к своим единоверцам от Анкары до Дели. Его карьера была абсолютно непродуктивной. Чингисхан, по крайней мере, создал империю, которая навязала Азии на целое столетие мир, порядок и даже рудиментарную цивилизацию. Империя Тамерлана исчезла вместе с ним. Его имперские амбиции не имели другой цели, кроме аккумуляции власти, построенной на трупах миллионов. До появления Гитлера Тамерлан был единственным в истории примером абсолютно бездушного и непродуктивного милитаризма.
Глава 10
Монгольская эпоха в ретроспективе
Монгольские завоевания, потрясшие мир, имели размах, который никому и никогда не удалось превзойти. Монголы вторглись в Японию и на Яву через тридцать лет после того, как их армии стояли на границах Германии и берегах Адриатического моря. Даже если мы примем в расчет военный гений великого Чингисхана, географические преимущества кампаний, начатых из степей, слабость и смятение в государствах, которые монголы атаковали и уничтожили, результаты все равно представляются удивительными и в какой-то степени необъяснимыми. Политический ландшафт Азии и половины Европы был изменен ураганом варварства кочевников, самым мощным из когда-либо пережитых человеческой цивилизацией. Влияние и распространение главных мировых религий навсегда изменились. Целые народы были изгнаны с насиженных мест и рассеяны по свету, подвергся трансформации этнический характер множества обширных регионов. Азия оказалась открытой для европейского проникновения по суше и морю, и эти контакты, однажды установленные, впоследствии возобновились по инициативе Запада, который в поисках новых путей на Дальний Восток открыл обе Америки и путь в Индию вокруг мыса Доброй Наджеды.
С точки зрения этнографии самым удивительным результатом монгольских завоеваний стало широкое распространение тюркской расы по Западной Азии. Знакомство тюрок с исламом началось задолго до монгольской эры, и оккупация Багдада вождем сельджуков Тогрил-беком в 1055 году ознаменовала приход третьего мусульманского народа, после арабов и персов, которому предстояло господствовать в большой части исламского мира вплоть до Первой мировой войны. Монголы ускорили этот процесс вследствие намеренной политики самого Чингисхана. Монголов было не так уж много. Их бесплодная страна не могла прокормить большое население. Поэтому Чингисхан с самого начала никогда не сомневался, если была возможность увеличить свою военную мощь, допустив в свои армии тюркские племена, на преданность которых он мог положиться. Многие из них быстро превращались из врагов в союзники. Кераиты и найманы, ойраты и уйгуры не стыдились служить столь могущественному хозяину. Их примеру, по мере распространения монгольской власти на запад, следовали и другие племена: карлуки и канглы, булгары и кипчаки, и в какой-то момент тюркский элемент в военной машине великого хана превысил монгольский. Ко времени правления Мунке почти все тюркские народы Азии были включены в монгольскую империю. Это обстоятельство имело важные последствия.
