Приехали к гостинице. Дорогая. Максим повёл меня в ресторан на первом этаже, и это было фиаско. В вензельно-золотом лоске я выглядела сутулой ощипанной курицей — мой старенький пуховик и вязаную шапку в гардеробе приняли брезгливо. Макс смотрелся здесь очень органично: высокий — почти два метра, светлокожий блондин в строгом деловом костюме… У него даже небритость идеальная, будто он её в барбершопе на заказ сделал. Я скользила взглядом по острым скулам нордического мужчины, по тонким губам и не верила… Это правда Макс, здесь, со мной — с пигалицей в растянутой серой водолазке и стареньких джинсах. Я пряталась у него за спиной, пока шли до столика. Зря он меня сюда привёл. Люди оглядывались, персонал заведения перешёптывался — не круто.
— Заказывай, — полукровный протянул мне меню.
Взяла, открыла, и голова закружилась. Цены здесь, конечно…
— Я не голодна.
Максим прищёлкнул пальцами, подошёл официант. Я поёжилась от неприветливого взгляда и сделала вид, что чрезвычайно занята изучением винной карты. Макс заказал, как на роту солдат. Принесли быстро. Оказалось, себе он почти ничего из меню не выбрал — всё для меня. Представить страшно, сколько это будет стоить. Попыталась отказаться и напоролась на острое лезвие нордического взгляда.
— Приятного аппетита, — глотнул белого вина из бокала.
Я попробовала всего понемножку, запила алкоголем и вытерла рот салфеткой. В желудке появился комфорт — достаточно. Хотелось съесть больше, но накидываться на еду не с руки — все вокруг и так на меня пялились, но, главное, Макс смотрел, не отрывая взгляда.
— Спасибо. Я тебе потом верну, — нахмурилась, прикидывая сумму долга. — У меня просто сейчас с собой не много… денег.
— Они вообще у тебя есть? — в изящных, но очень мужских пальцах буквой «Г» согнулась вилка.
— Есть, — я кивнула. — Дома.
— Дома, значит?.. Одежда нормальная у тебя тоже дома? — у Макса заходили желваки. — Ты впахиваешь, как проклятая. Работа, подработка. При этом ты голодная и… — он поджал губы.
Ну, давай! Скажи, что я выгляжу, как рвань последняя. У меня задрожал подбородок.
— Спасибо за ужин.
Я встала, собираясь уйти из этого «чудесного» места. Подальше от мужчины, который почему-то решил, что имеет право меня унижать.
Способ остановить женщину на грани фола Макс выбрал оригинальный — перевалил меня через плечо и куда-то понёс. Я взвизгнула, хлопнула его по широкой спине ладошкой и словила офигевший взгляд одного из гостей ресторана. Ох… Слишком много внимания. Перебор. Полукровный шикнул, только подтверждая верное направления моей мысли.
* * *
Прав был Юрич: самый надёжный способ разобраться с женщиной — через плечо её и в берлогу. Я скакал козликом вокруг Кати, а получал только тихое, но твёрдое — «мы не можем быть вместе, Максим». А тут — о, чудо! — Катя висела у меня на плече и даже не вякала. Принёс добычу в свой номер, аккуратно опустил на пол, закрыл дверь на ключ.
— Макс, ты чего? — стояла с огромными глазищами, обнимая себя за плечи.
— Ничего, — рыкнул. — Иди в душ, а потом спать.
Не спала она нормально примерно столько же, сколько не ела. Я был далеко, но это не мешало быть в курсе.
После крайнего «нет» я заинтересовался любовью всей её жизни. Узнал подробнее и охренел — алкаш. Катюша предпочла его. Серьёзно? Детей у них нет, живут в нищете…
Я уехал в Виверноград, занялся бизнесом. Я не лез. Я уважал Катин выбор.
Но голову сверлила мысль — такие, как Катюша, не прыгают по койкам. У нас с ней было — всё, много, она мне отдалась. Для этого Кате нужны настоящие, серьёзные чувства. Уверен.
Она вышла из ванной в махровом халате, прошлёпала к кровати, забралась под одеяло — только глазёнки торчат.
— Ты что, следил за мной? — наконец, решила спросить.
— Думала, я тебя одну в Москве оставлю, без присмотра?
Промолчала, но из-под одеяла выбралась. С ней всегда так… Сначала в норку спрячется, а потом любопытно — нос высунет. Как же я её люблю, дурочку эту! Приехала однажды к Киру, а я увидел и пропал. Красивая скромница — всё, как мне нравится.
— Максим, ты ведь не в командировке. Зачем приехал? — на меня не смотрела, глаза в сторону.
— Я приехал забрать свою женщину, — ответил короткой правдой и уселся в кресло.
Близко к Кате не подойду. Пусть трезво отвечает, без хмеля желания.
— Максим, у меня муж. Я говорила тебе…
Началось. Разговор по сценарию. Я выучил его наизусть. Окей — сценарий, но сегодня с небольшими правками.
— Любишь его?
Молчание. Полминуты Катиного тайм-аута — собиралась с мыслями. А теперь про Империю, Москву. Погнали…
— Я — человек, ты — полукровный, нам не дадут быть вместе, а в Москве тебе делать нечего. Серьёзно, Макс…
— Я решил вопрос, — оборвал её. — Мы едем в Виверноград. Там живут люди. Драконы, метисы.
— А… — схватила ртом глоток воздуха, растерянно моргнула, выдохнула. — В Виверноград?
— Именно, — кивнул. — Женя и Кир уже там.
Внезапный поворот. Проблем больше нет — Кате не нужно прятаться нелегалкой на территории Империи, а мне — терять всё на свете, переезжая в Москву. Но! Катюша не кинулась мне на шею с радостным воплем «Да, любимый!» Я и не ждал. Было что-то серьёзное, из-за чего она мне методично отказывала.
Ситуация патовая, крыть Кате нечем. Моя скромница ещё минутку посидела на кровати, а потом собралась и пошла ва-банк.
— Катя, нет, — заявил, когда подошла ко мне, потянула за руку, заставляя встать на ноги. — Мы пого… Вот чёрт! Катюш…
Махровый халат легко соскользнул с хрупких плеч, и она опустилась передо мной на колени. От минета я не откажусь… От её минета. Особого умения у неё в этом деле нет, но есть кое-что покруче — желание, а ещё она неслабо заводилась, лаская меня ртом. Кончала. А я от этого дурел. Стопроцентное попадание.
Тонкие девичьи пальчики прошлись по пуговицам на моей рубашке, ловко справились с ремнём и напряжённый до предела член оказался в тёплом плену её ладоней. Смотрела на меня снизу вверх — девочка, уставшая, но готовая подарить мне себя. Сейчас. И не потому что не хочет разговора «о нас», хотя и поэтому тоже… Но Катино желание — не фальшивка, она хотела, и я хотел. К чёрту мысли. Думать в таком состоянии нереально.
Придерживая Катю за затылок, сжал каменный ствол в кулаке:
— Оближи, — голос хрипел.
Послушно провела язычком по своим губам, по налитой возбуждением головке, и вот оно — первое ощущение, я вздрогнул. Ярко и сладко. С Катей всегда так — это даже не игра, это в её характере: сначала мяться, скромничать, а потом во все тяжкие. Обхватив мою пульсирующую от дикого возбуждения плоть губами, она сосала. Не особо умело, но с реальным наслаждением. Её пальчики на моих бёдрах, острые ноготки в кожу — и я задвигался быстрее, заставляя забирать меня сильнее, упираясь головкой в горло. Моя девочка… Только моя. Ещё глубже, чтобы почувствовать её губы яйцами. Зафиксировал, едва двигаясь в горячем ротике. Мой шумный вдох, Катюшин слабый писк — ей нравилось. Я никогда не сделаю то, что ей не в кайф. Знаю, что уже мокренькая там вся, что кончу и потащу в койку и не выпущу до утра. Перехватила инициативу, взялась за меня и ртом, и руками — вылизала гудящие до лёгкой боли яйца, вернула член в рот и сама задвигала головой, сжатой пятернёй. У меня были женщины умелые, способные горлом такие вещи вытворять — ух! Но ни одна из них не сравниться с Катей. Ноги слабели, я на волевых держал себя в вертикальном положении. Рыча, наслаждался ритмом, тихими сдавленными стонами Катюши и понемногу терял связь с реальностью. Кончил я, чуть не завалившись в кресло — чудом удержался на ногах, хрипя, кажется, задыхаясь от мощной волны удовольствия, выплёскивавшегося в ротик моей Кати.
