— Новенькая, — выдала на автомате и собралась слинять, чтобы пережить этот кошмар в одиночестве в комнате под одеялом.
Не знаю как, но дракон материализовался передо мной. Он словно из воздуха вырос, совсем близко — опасно. Градус прохладной осенней ночи повысился, меня бросило в жар, ноутбук выскользнул из рук и шлёпнулся на камни. Прощай, халявный интернет… Вспомнив фейл Шиловой, я сглотнула вязкую слюну и зашагала вниз по ступенькам. Коленки дрожали — жуть. Как только с лестницы не улетела?
— Стоять, — плотоядно скомандовал крылатый оборотень, и я замерла.
Он всё же поймал мой взгляд, и, честное слово, лучше бы я продолжила таращиться на член. Кир Юрьевич смотрел на меня, словно раненый хищник на бодрую косулю, которую ему никогда не догнать. Эмоция дракона прошила меня насквозь — стало дурно, голова пошла кругом. Последнее, что я видела ясно — отражение собственного лица в глазах крылатого оборотня, а потом провал…
Очнулась в поцелуе. Вцепившись до онемевших пальцев в мощные покатые плечи, я терпела болючие укусы на своих губах, глубокие страстные ласки языком у себя во рту, и, чёрт возьми, зачем-то пыталась отвечать, но получалось не очень. Болтаясь безвольной тряпочкой в тяжёлых стальных объятиях дракона, я тихонько поскуливала от сладких мук, надеясь, что всё как-нибудь само рассосётся. Крылатый оборотень подхватил меня под попу и рывком поднял вверх, а я послушно обняла его торс ногами и… окончательно пришла в себя.
— Пустите! — взвыла.
Мой самый страшный и одновременно желанный эротический кошмар прекратился — крылатый оборотень опустил меня на землю. Прикрывая глаза ладошкой, чтобы не видеть это наглое перевозбуждённое безобразие, я судорожно пыталась сообразить, как слинять с минимальными потерями для репутации. Долго думала — дракон снова притянул к себе и по-хозяйски прошёлся горячими ладонями по моим бёдрам.
— Вы что себе позволяете?! — шипела, отбрыкиваясь от совсем уже обалдевшего хозяина, а у самой между ног ныло желание позволить ему всё, что хочет, и чуточку больше.
— Чулки где?
— Чего?.. В Вятке, блин! Неадекват! — я от души припечатала ладошкой по драконьей щеке.
Всё… Теперь точно — всё.
— Вон пошла, — тихо и ёмко приказал Кир Юрьевич.
Я не пошла — побежала. Прорываясь по коридору до своей комнаты, цепляла бёдрами острые углы мебели, но боли не чувствовала. Я вообще плохо ощущала собственное тело. Забежав в спальню, захлопнула дверь, задвинула щеколду, которая всё равно не спасла бы от Кощеева-Валуева, и замерла. Жутко боялась, что дракон подумает минутку-другую и решит откусить мне голову. Нет, видимо, пронесло. Шок отступал, мозг начинал функционировать.
Что это было?! Катька наплела мне про работодателя моралиста, а я уши развесила. Хотя чего на подругу наезжать? Сама тоже хороша. Я машинально потянулась к ноющей от незавершёнки промежности — трусы отжимать можно. Василевская — ты… Прости, Господи. Пережить предательство собственного тела сложнее, чем предательство, например, Вадика. С парнем можно расстаться, а с тем, что у меня между ног, ещё жить и жить. Стукнулась несколько раз затылком о дверь и захныкала. Я висла на голом работодателе, бездумно позволяя себя целовать, чуть до горячего не дошло, а потом вообще дала ему по нахальной физиономии. Нет — всё, это точно конец моей не начавшейся карьеры в Империи.
На трясущихся ногах добралась до шкафа, переоделась в «гражданское», запихнула свои шмотки в спортивную сумку и поняла, что ничего не вижу от застилавших глаза слёз.
— Жень, открой, — Катя за дверью оказался весьма некстати.
Я не хотела, чтобы она видела меня в таком состоянии, да и делиться с ней позором не собиралась. Подруга не уходила, а я не могла остановиться — проклятая солёная влага лилась рекой. Так обидно мне ещё никогда не было.
— Катюх, всё в порядке, — задавив истерику, на пару секунд выровняла голос.
— Не в порядке, — настаивала. — Я знаю. — Пришлось открывать. Катя вошла в комнату, окинула меня скептическим взглядом, покосилась на собранную сумку и замотала головой. Слов не надо, в её взгляде отчётливо читалось — «дура ты, Евгения». Мы в глухом лесу, и даже если мне удастся выйти на дорогу, кому я там нужна, кроме врагов наших? — Расскажешь? — Катюха запихнула сумку с вещами в шкаф и плюхнулась на кровать. — С хозяином столкнулась?
Меня пробрал озноб, за ним окотило горячей волной стыда, и я разревелась с новой силой. Хорошенько наплакавшись в плечо подруги, решилась с ней поговорить. Диалог не клеился. Катя без конца твердила, что все драконы после перехода из одной ипостаси в другую голые — это норма, а я только растерянно хлопала ресницами. Норма, ок… Но кидаться на незнакомую девушку с поцелуями, лезть ей под юбку, бесстыже прижимая к стояку — не норма. Краснела, бледнела, пыхтела и никак не могла ей объяснить. В итоге получилось, что я не так истолковала намерения хозяина и незаслуженно врезала бедняге по морде. Фиг с ним — лавирование между интимными подробностями меня вымотало.
— Жень, ты до сих пор здесь, — успокаивала Катька, гладя меня по голове, — а значит, никто тебя гнать не собирается.
— Может, утром? — я хлюпнула носом.
— Скорее всего, Кир Юрьевич вычтет вину из твоей зарплаты и успокоится.
— Много?
— Сколько нужно, — суровым тоном заявила Катюха. — Работай и не отсвечивай. Столько, сколько здесь, тебе никто не заплатит.
— Конечно, тебе легко говорить… — я надула губы. — Кать, ты в курсе хозяйских тайн, а я нет.
— Думаешь, дракон раскошеливается за то, что мы тут пыль вытираем? Нет, — подруга начинала злиться, — нам хорошо платят за отсутствие любопытства и умение держать язык за зубами. Поняла?
— Я спать, — фыркнув, дёрнула покрывало на кровати.
— Спокойной ночи, ага.
Дверью Катя хлопнула от души. Хорошо, что спальни горничных находятся в самом дальнем от комнаты хозяина крыле. Я всё ещё боялась последствий «собеседования» с драконом, хотя считала себя полностью правой. Моралист фигов.
* * *
Первым делом в душ. Врубил воду на полную, сомкнул челюсти, шагнул под ледяные струи. Три минуты — я огурцом. Развалившись на кровати, закрыл глаза, и мозг выдал воспоминание — сероглазая блондинка с длинными вьющимися волосами и точёной фигуркой, чуть приоткрыв от удивления чувственные губки, скользит по мне жадным и однозначно горячим взглядом. Она так похожа на мою девочку… Ломовой стояк вернулся. Пять лет каждую осень я снова и снова переживаю персональный осенний ад, а тут… Человечка.
Растёр лицо ладонями, пытаясь отогнать воспоминания — не вышло. Новая горничная безумно похожа на Стеллу — на мою красавицу. Не каждому дракону везёт встретить свою пару, а я встретил. Думал, счастья длиной в несколько столетий мне будет маловато, но получил ещё меньше. Теперь моей истинной нет среди живых, а я ненавижу запах прелых листьев, сезон холодных дождей, хмурое небо — в этом финал. Всё после её смерти идёт мимо меня, бывает, шаркнет боком, заденет, но я почти не чувствую. Каждую осень попадаю в личное камерное пекло… Спасаюсь здесь — в загородном доме: тут пахнет спокойствием, а дожди кажутся тёплыми. Волшебное место, лёгкое. Горе накрывает, и утопить его в стакане с алкоголем, в работе, в койке с другими бабами — нереально. Не вставляет, не трогает, не встаёт. До зимы — точно.
