Орландо пожал плечами и шагнул в коридор, прикрывая дверь за собой, сказал:
— Ну хорошо, веди.
Глава 16
Служанка повела узкими коридорами и скрытыми винтовыми лестницами, предназначенными для прислуги. Часто останавливалась, вслушиваясь в полумрак за поворотом и мелко трясясь, сжимала кулачки у груди. Орландо идёт на полшага позади, бесшумно ступая по доскам след в след. Привычка, выработанная с помощью Серкано, в бесчисленных ночных тренировках. Поместье говорит с ним, скрипом половиц, шагами и глухими голосами за стенами. С готовностью рассказывает, где сейчас люди и чем занимаются. Орландо точно знает, что в соседней комнате молится старая женщина, а через комнату от неё парочка тайком придаётся любви. Слышит собак снаружи, и приглушённую песню со стороны казарм.
Служанка остановилась у массивной дубовой двери, трижды постучала кончиками пальцев. Затравленно огляделась и шепнула в замочную скважину:
— Он тут…
— Уходи и жди. — Ответили с той стороны.
Девушка торопливо прошмыгнула мимо Орландо и растворилась в полумраке. Только торопливые шажки отмечают путь по коридору к закутку у лестницы. Дверь дрогнула и приоткрылась внутрь.
— Входи.
Орландо пожал плечами и подчинился, влекомый любопытством. Комната оказалась огромной, но почти без мебели. Только кровать у окна, и несколько шкафов у стен, намертво прибитых к полу толстыми гвоздями. За окном, в лучах лунного света покачивается висельник. Пустые глазницы смотрят в комнату, ровно на кровать, Орландо и баронессу.
Она торопливо закрыла дверь и встала перед парнем. Богатое платье, с корсетом из китового уса и фиолетового бархата. Совершенно излишним, баронесса стройна, как ива и могла бы считаться красавицей, если бы не глаза. Расширенные и глубоко запавшие, с вечно подрагивающими зрачками и водянисто голубой радужкой. Лицо болезненно острое, отчего глаза кажутся ещё больше. Волосы растрёпаны и блестят серебряными прядями, ниспадая на плечи.
— Сеньора, зачем вы… — Начал Орландо и умолк в растерянности.
Баронесса, мелко трясясь положила ладони ему на скулы, погладила, глядя в глаза. По щекам побежали узкие дорожки слёз, а подбородок затрясся, выталкивая невнятное:
— Сантьяго… ох… милый Сантьяго! Неужели ты спустился с небес, спустя столько лет?
Орландо отступил, лопатки упёрлись в дверь, а ручка кольнула в поясницу. Женщина осталась на месте, смеясь сквозь судорожные всхлипы и трясясь всем телом.
— Нет… нет… ты не можешь быть им… — Прошептала она, опуская взгляд в пол и с силой сцепляя пальцы. — Милый Сантьяго всё ещё на дереве, смотрит за мной… но так похож… одно лицо и голос… ох этот голос…
Она застыла, на миг обернувшись мраморной скульптурой, чьи обломки в изобилии разбросаны по холмам. Чеканный профиль заострился, шагнула к нему и Орландо вжался в дверь. Колени стали мягкими, как сырая глина, а остатки сил выветрились из тела.
— Я вас не понимаю…
Глаза баронессы вспыхнули, она отпрянула и подалась вперёд. Вглядываясь в лицо Орландо, будто бедняк, ищущий оброненную монету в дорожной пыли.
— Боже… как же так?
Взгляд баронессы прояснился, она отступила и сказала твёрдо:
— Уходи! Спрячься в комнате и не показывайся барону, ни за что! Ты меня понял?
— Я вообще ничего не понял! — Выпалил Орландо.
— Я… мне надо позвать одного человека… мальчик мой… завтра всё прояснится! Просто дождись вечера и делай, как говорю. А теперь иди!
* * *
Дверь защёлкнулась за спиной Орландо, оставив в тёмном коридоре. Парень стоит, глядя в потолок пустым взглядом и силясь осознать произошедшее. Баронесса хоть и не выглядит спятившей, но явно не в своём уме. С кем она его перепутала?
Сердце стянул тонкий узелок понимания, но Орландо отмахнулся. Этого просто не может быть.
Вернувшись в комнату, тяжело рухнул на койку, не раздеваясь и остался лежать лицом вниз. В черепе роятся сотни мыслей, затухают, вспыхивают и сливаются в одну: это моя мать?
В груди вспыхнуло пламя надежды, но Орландо затушил его, сцепив зубы до боли в дёснах. Зарычал в матрас. Выругался и, соскочив с кровати, схватил верную скьявону и почти выбежал во двор. По пути перепугав служанку и повара, что спускались по лестнице для господ, поправляя одежду.
Во дворе остановился, подставляя лицо холодному ветру, несущему дыхание скорой зимы. Вперил взгляд в молочно-серое небо и сжал рукоять. Нужно выпустить пар, отвлечься от дурацких мыслей. А что лучше справится с этим, как не изматывающая тренировка?
Глава 17
Орландо вернулся в комнату с первыми лучами солнца, голый по пояс и блестящий от пота. Обтёрся полотенцем, смачивая его в бадье с водой, стоящей в углу. Руки подрагивают, а в мышцах ног и торса угнездилась тянущая слабость. Закончив, сел на кровать и положил меч на колени, достал из мешка принадлежности по уходу за оружием. Промасленную тряпку, оселок и кусок плотной ткани для полировки.
Деревянные детали рукояти за годы успели поистереться и стать рельефными, аккурат под хватку. Выправив лезвие, Орландо с тоской вгляделся в собственное отражение на гладком металле. Клинок заметно сдал от частого использования, недалёк момент, когда придётся нести к кузнецу на перековку… или сменить меч. В груди от одной мысли заныло. Избавиться от единственной вещи, доставшей от Серкано?!
Орландо криво усмехнулся. Узнай старик о таких метаниях, живо бы отколотил палкой и погнал за новым клинком.
Положив скьявону на кровать, лёг рядом. Голову опустил на сгиб локтя, а ладонь на рукоять. Мысли о возможной матери затерялись, уступив горечи о неминуемом расставании с подарком Серкано и… ненависти к убийце. Засыпая, Орландо видел, как пронзает Гаспара в сердце и отсекает голову…
* * *
Проснулся ближе к полудню, когда служанка принесла бобовую кашу с мясом и разбавленное вино. Большим сюрпризом стал ломоть исходящего паром хлеба. Орландо накинулся на еду, как голодный волк. Быстро прожёвывая и глотая, не чувствуя вкуса.
Погода со вчера испортилась, небо укрыто серым покрывалом, воздух сырой настолько, что влага оседает на стенах и брусчатке. Палая листва потускнела и лежит, медленно превращаясь в расхлябистую кашу. По двору трусит упитанная собака и кот косым ухом. Оба, косясь на Орландо, прошли к кухне и сели у двери. Кот начал скрестить и хрипло мяукать. Проходящий мимо стражник погладил их по очереди, постучал в дверь и пошёл дальше.
Орландо, зевая и почёсывая грудь через рубаху, направился на задний двор, для утренних упражнений. Ведь когда ты проснулся, тогда и утро.
На полпути к нему подбежала служанка, та же самая, что провожала к баронессе. Потянула за рукав и мило улыбаясь прошептала:
