— А если мы не хотим? — Буркнул Орландо, чувствуя как отступившая было боль накатывает с новой силой.
Часть всадников соскочила на землю, пошла осматривать трупы. Переворачивают пинками, заглядывают в лица, морща лбы и сдвигая брови.
— Это была не просьба. — Рыкнул Насиб. — До выяснения обстоятельств будете под присмотром.
Один из стражников крикнул, перевернув очередного мертвяка.
— Абдула, клянусь небом! Шайтанов сын сдох!
Насиб дёрнулся, на тёмном лице расцвела белая улыбка. Крас озадаченно вскинул брови, поражаясь скорости смены настроения. Орландо начал подниматься, пошатнулся и упал лицом вниз. Мальчик попытался подхватить, но сил не хватило. Конь ржанул и попятился, мотая головой.
* * *
Сознание возвращается мучительно медленно, пробивается через вязкую дрёму. Нос щекочут причудливые запахи, а уши ловят обрывки разговоров. Орландо лежит на тростниковой койке в глиняном доме. Рядом на табурете сложена верхняя одежда, поодаль за столом сидит Крас, нервно грызущий сухарь с изюмом. Орландо осматривает гладковыбритый старик в куфье, стянутой двойным шерстяным шнуром. В дверях стоит Насиб, руки сложил на груди, а плечом оперся о стену.
Грудь Орландо плавно поднимается и опадает, лицо кривится. Старик поражённо ощупывает мышцы, сухие и плотные, как дерево. Да и сам парень похож на выточенную из цельного ствола статую. Яростное солнце вытопило из-под кожи даже намёки на жир, проступают отдельные волокна мышц и толстые жилы.
— Что с ним? — Спросил Насиб, нервно перебирая пальцами по бицепсам. — Я ран не вижу.
— А их и нет. — Проскрипел старик. — Только шрамы. Вот, посмотри, тут вспороли брюхо, а здесь руку насквозь пробили. Вот и тут, были довольно глубокие раны и вот здесь. Поразительно!
— Что?
— То что он вообще дожил до сейчас. Я знал людей умиравших и от простого удара ножом в плечо. А тут… о Аллах, даже не хочу думать в каких обстоятельствах его могли ранить!
— Что с ним сейчас? — Теряя терпение, спросил Насиб, оттолкнулся и подошёл ближе.
— Не знаю! — Всплеснул руками старик. — Перегрелся, наверное. Вот, давай ему это утром и вечером. Через пару дней придёт в себя или помрёт.
Порывшись в полах халата, извлёк глиняную бутылочку размером с ладонь. Поставил на тумбу рядом с кроватью.
— Ты очень помог. — Вздохнул Насиб.
— Я лечу бедняков! А тут нужен султанский лекарь, не я!
— Султанский лекарь только и умеет, что отравления, да заворот кишок лечить.
— Аргх… я действительно не знаю, что с ним. Могу советовать только покой. Ну и искать доктора получше.
* * *
Орландо снится сон. Обжигающий песок под ногами, барханы, вздымающиеся по бокам. Солнце давит на плечи, вынуждает склонять голову. Впереди в зыбком мареве рябит знакомый силуэт… песок прочертила красная лента кипящей крови, ещё одна и ещё, пока пустыня не стала похожа на багряный океан. Воздух зазвенел сотнями голосов, а силуэт начал приближаться.
Парень попятился… ноги не слушаются, очертания фигуры оформились в иссохшего мужчину, держащего голову в руках. Серкано, ровно как в день когда умер в первый раз, только улыбается и раскрывает рот беззвучно.
Глава 8
Вечером Орландо вышел из глиняного дома, держась за стену, разбуженный запахами жареного мяса. Боль ушла, оставив слабость и жуткий голод. Во дворе над костром пыхтит котелок, исходит ароматным паром. У огня сидит Крас и Насиб, стражник одет в тканый халат с узором и опоясан широким шелковым поясом. Увидев Орландо, поднялся широко улыбаясь, развёл руками и указал на место у костра.
— Присаживайся, похлёбка почти готова.
— Где мы? — Прохрипел Орландо, взял протянутый мальчиком бурдюк и присосался к горлышку.
— У меня дома, — сказал Насиб, — да, выглядит не очень, но я здесь бываю редко.
Орландо шумно выдохнув убрал бурдюк, утёр губы рукавом и сказал, старательно выговаривая слова, чтобы не ошибиться:
— Спасибо, это в разы лучше чем под открытым небом.
— Это меньшее что я могу сделать, для человека помогшего избавить мир от шайтана в человеческом обличье!
С далёких барханов тянет холодным ветром, он запутывается в волосах Орландо, кидает пряди на лицо. Пламя под котелком трепещет, выбрасывает алые языки и озлобленно хрустит деревом. Мальчишка молча протянул миску полную густой похлёбки с мясом и крупами. Мечник опустился у огня, на местный манер скрестив ноги и ещё раз сказал:
— Спасибо… чувство будто месяц ничего не ел.
— Ты весь день провалялся. — Сказал Крас, шмыгнул носом и добавил. — Что с тобой случилось?
— Да так, старые раны и перегрелся. Ничего страшного.
Похлёбка оказалась на диво вкусной и жирной. Желудок дёргается и хватает каждую ложку, как пёс, на лету. Орландо стоит огромных усилий не зарыться в миску лицом. Крас ест степенно, разве что мизинец не оттопыривает. Насиб наблюдает за гостями едва прикасаясь к еде, а дождавшись когда миска опустеет, спросил:
— У тебя странное сложение, дорогой друг. Очень редко встретишь человека с такими мышцами и сноровкой. Скажи, куда ты идёшь и откуда?
— Да тут мало чего рассказать. — Ответил Орландо, отставляя тарелку и вновь беря бурдюк.
— Но всё же, ночь длинна, а спать совсем не хочется. Уважь моё любопытство, будь добр.
— Я пришёл из земель франков, из Римских предместий, а ищу то чего быть не должно. Зовут меня Орландо. А тело… у меня было сложное детство и юность.
— Рад познакомиться Орландо, сын… кхм…
— Ничей. Хотя раньше меня можно было назвать ди Креспо. Но сейчас нет, ни за что.
— Прости. Как уже говорил, я Насир, глава стражи этого города.
Они степенно беседовали под треск костра, поглядывая на усыпанное алмазами небо. Обсуждая новости и оружие, если в первом Орландо был несведущ, то полностью раскрылся во втором. Чем приятно удивил Насира и вызвал живой интерес у Краса, который активно включился в разговор. Вскоре начальник стражи принёс из дома запечатанный кувшин и две пиалы. На вопросительный взгляд Орландо ответил со смехом:
— Аллах спит.
Город в котором они оказались город только по названию, людей здесь мало. В основном местные обслуживают караваны да выращивают пшеницу, отводя воду из реки к полям. Приезжим очень нравится местный хлеб, ведь что-то свежее и лучше смогут попробовать только после перехода через пустыню. К несчастью, окрестности кишат разбойниками охочими до лёгкой наживы.
Абдула, нарвавшийся на Орландо, был самым диким, сколотившим шайку в сорок голов. Осмеливался нападать и на сам город, правда в последний налёт стража перебила большую часть, но сам вожак с кучкой сообщников, ускользнул.
