Однажды он превысил возможности человека в бою с Чудовищем Бога и поплатился здоровьем. После он превысил их ещё раз, используя древний артефакт пожирающий время жизни, и заплатил ВСЕМ. Собственноручно убив женщину, которую… любил. Орландо сжал пальцы, впиваясь ногтями в каменные мышцы.
Была ли это любовь или просто симпатия, перерастающая в чувство? Какая теперь разница… это всё осталось в прошлом, в другом мире. От вампирских колец на пальцах остались чёрные полосы, а болезнь, разрывающая изнутри, исчезла вместе с ними. Более того, за прошедшие годы он стал сильнее и выносливее. Всё дело в постоянных тренировках или в том, что он искупался в Крови Бога?
Вопросов много, а ответов нет.
Орландо мотнул головой и перевёл взгляд на обломки корабля, возвышающиеся на временной границе прибоя. Ветер треплет обрывки парусов на уцелевшей малой мачте, доски каркаса торчат, как сломанные кости. Волны лениво бьются о них, изнутри в ответ выплёскивает лазурная вода. На глазах мужчины из дыры выплыла молодая акула, махнула хвостом и скрылась в тени.
Чернильные тучи подбираются к горизонту, обхватывают молодое солнце. Свет тускнеет, становится мягче и краски мира наливаются печалью, быстро сменяющейся холодной враждебностью. Усиливается ветер, а над головой глухо ворчит… дробный треск ударил по ушам из зенита и по тучам побежала паутина молний. Орландо поднял меч, вздохнул и пошёл в лес. Пусть и испорченный, он отлично сгодится для Луиджины-младшей.
* * *
Гиланзи не спала всю ночь, пыталась понять язык девочки, а та была только рада. К утру, когда в воздухе отчётливо запахло штормом, Луиджина хлопнула по коленкам, нахмурилась и сказала медленно:
— Кажется, я тебя… понимаю. Моргни, если…
Остальная часть фразы смешалась в белиберду из звуков, девочка закашлялась и виновато улыбнулась. Эльфийка отпрянула и затараторила, истового кивая:
— Понимаю! Понимаю! Как ты так быстро изучила язык?!
Девочка выслушала, широко улыбнулась и подняла ладони к груди.
— Медленнее… — Сказала Луиджина, нахмурилась и задвигала бровями, мысленно перебирая новые слова и сопоставляя с известными. — Мне… мало… слов… треска… ломоть.
— Поразительно! — Выдохнула Гиланзи, прижала ладони к животу, слегка сбитая с толку последними словами и пытаясь осмыслить, что девочка имела в виду под ними. — Ещё немного и мы сможем говорить!
Луиджина кивнула и лучезарно улыбнулась. За стенами грохнуло и по крыше дробно заколотило, на уши надавил монотонный гул льющейся с неба воды. Девочка вздрогнула, метнулась к окну и сдвинула ставню, охнула и нервно забормотала, вглядываясь в сплошную стену ливня. Беспокоится об «отце», решила Гиланзи. Тропические ливни ужасны и опасны, любое живое существо прячется от них. Даже нежить старается избегать, ведь потоки воды могут смыть, как щепку.
Спустя час дверь распахнулась и в дом вошёл человек. Мокрый как утопленник. Волосы облепили череп и шею, кожа блестит в свете лампы, зажжённой девочкой. Эльфийка только сейчас осознала, насколько мужчина странно сложен. В теле ни капли жира, которым люди обрастают с возрастом. Под тёмной от загара кожей угадываются крупные вены, обхватывающие и подчёркивающие мышцы. Он похож скорее на высеченную из светлого гранита статую, чем на человека.
Мужчина мелко трясётся, потирает плечи и что-то сказав, сел у очага. Протягивая руки к огню, растопыривая пальцы, облегчённо вздохнул. Только сейчас Гиланзи заметила у него за спиной ножны, судорожно вздохнула, признав меч капитана.
Человек стянул их, осторожно протянул Луиджине, девочка счастливо пискнула и прижала подарок к груди. Отец с улыбкой потрепал по волосам и отвернулся к огню. Гиланзи открыла рот спросить, где он взял оружие, но слова застряли в горле. Девочка ловко выхватила клинок, встала в идеально выверенную стойку. Свет лампы скользнул по полосе отполированного металла и затерялся на потемневшем острие.
Выглядит так, будто меч засунули в печь и совершенно варварски отпустили закалку. Вот только где человек достал печь, способную настолько разогреть эльфийскую сталь? Может, в него попала молния? Но ведь ножны…
Луиджина начала играючи атаковать невидимого противника и мысли выпорхнули из головы эльфийки. Девочка двигается отточено, выверено, без толики небрежности. Несмотря на дурашливость, это атаки настоящего воина, родившегося с мечом! Гиланзи видела подобное, когда была на фестивале в столице. Тогда выступала личная гвардия императора, демонстрировала искусство Пути Меча в честь Бога Солнца.
Вот только кто мог обучить ребёнка этому? Уж точно не человек. Откуда ему вообще знать, за какой конец меча браться?
C Новым Годом!
Глава 4
Ливень шёл весь день и мир будто замер в тягучем, сонливом киселе. Мужчина отогрелся и позёвывая лёг у очага на шкуре матёрого тигра, которую достал из «чулана». Луиджина легла рядом, свернулась калачиком и накрылась рукой отца. Гиланзи сидит напротив и поглядывает на них поверх коротких языков огня, едва сдерживая зевки. Густые тени скапливаются в углах комнаты, разрастаются, выплёскиваясь на потолок и пол, сжимаются вокруг очага. Снаружи надрывается гром, тугие волны грохота сотрясают крышу. Дерево едва заметно раскачивается, поскрипывает, будто раздумывая сломаться.
Эльфийка подтянула колени к груди, обхватила ноги. Нужно увидеть звёзды, сориентироваться и понять, как далеко шторм отнёс корабль. Возможно… если боги благоволят ей, получится сбить плот и добраться до порта.
Луиджина уснула, прижимая к себе меч утопшего капитана, голову положила на рукоять. Рот приоткрыт и язычки пламени отражаются на жемчужных зубах. Золотые локоны скрывают лицо. Гиланзи невольно засмотрелась, особенно на одежду ребёнка, вздрогнула поняв, что это перешитая мужская рубашка. Неужели дикарь отдал девочке свою одежду? Откуда у человека такая дивная ткань? Наверняка украл в набеге.
Тем не менее… как они здесь оказались? Насколько она поняла из едва разборчивого щебета Луиджины, девочка на острове с рождения, а мужчина всегда при ней. Будто верный пёс, охраняющий хозяйку от опасностей джунглей. Лишь по детской глупости получивший статус «отца», а не полагающуюся дикарю кличку.
Эльфийка вздрогнула второй раз, человек наблюдает за ней. Взгляд у него холодный, а странные голубые глаза пронзают насквозь, но без вражды или любопытства. Будто ждёт, что она решится напасть. Гиланзи торопливо отвела взгляд, вспомнив наставления бабки о том, что людям нельзя отвечать взглядом на взгляд. Как и диким животным. Их это злит, а злость человека ничем не отличается от звериной.
О зверствах, которые творят люди, слухи разносятся по всей империи. Ими пугают детей все разумные расы. Мать Гиланзи говорила, укладывая дочь спать:
— Будешь плохо себя вести, придёт косматый человек и утащит тебя!
Почему именно косматый Гиланзи не понимала, до сих пор. Теперь рядом с ней этот самый человек. Она с большей охотой провела бы ночь в одной клетке с голодным тигром… Кто знает, что дикарь удумал сделать с ней ночью? Ведь он тут без женщины пятнадцать лет минимум! Боги… а что он мог делать с несчастной девочкой?!
