— Да. — Сказал Аэнлан, взял кубок и, раздвинув ткань на рту, отхлебнул. — Есть хоть какие-нибудь догадки? Нам бы пригодились такие люди. Кер?
Маг выпрямился, вцепившись в столешницу, краска отхлынула от лица. Луиджина вскинула голову, охнула и вскочила. Песни замолкли и над столами пронёсся ропот. Среди огня угадывается человеческая фигура. Пошатываясь спускающаяся по горящим брёвнам.
Орландо вышел из пламени, обгоревший на лысо и голый, со скьявоной в опущенной руке. Остановился, пошатнувшись и оглядел собравшихся. Улыбнулся, увидев бегущую к нему по столам Луиджину.
Глава 38
Вкус вина едва чувствуется, как и пищи… но плохо прожаренное мясо с кровью наполняет рот новыми вкусами. О которых Орландо и не догадывался. В шатре тяжёлая тишина, Аэнлан и Кер сидят на противоположной стороне стола. Луиджина жмётся к отцу, уткнувшись носом в бок. Степнячка расположилась в середине и наблюдает за трапезой ожившего героя.
Орландо одет в походный плащ и короткие штаны, явно не по размеру. Скьявона подцеплена на пояс, вместо ножен бронзовое кольцо. Мечник жадно отрывает куски мяса зубами, глотает едва прожевав и запивает огромными глотками. В полумраке зрачки отблёскивают красным. Лысый череп покрыт пятнами сажи, а на пальцах отчётливо проступают чёрные полосы. Кажется, они стали шире.
— Древний враг сделал свой шаг. — Сказала степнячка. — Однако, старые боги на нашей стороне! Мой улус готов присягнуть владычице… Луиджине, а посланники остальных восьми прибудут со дня на день. Тогда мы обсудим условия.
— Условия? — Переспросил Аэнлан.
— Да. Мы требуем северную провинцию в полное владение и оставляем Степи за собой. Это будет официальной повесткой кланов, я думаю, но мне остальным следует обсудить детальней.
— Мы так и не знаем твоего имени. — Сказал Орландо, тянясь за очередным куском мяса с кровью.
Измученное оживлением тело требует пищи, пусть даже такой. Мужчина торопливо сгрызает мясо с костей, затем с хрустом перекусывает их и вытряхивает в рот сладкий мозг. Каждый раз Кер вздрагивает и смотрит на него с нарастающим ужасом, будто видит нечто… или кого-то другого.
— Гвиневра, королева-регент из рода Артамайров.
— Северная провинция, это очень много. — Сухо сказал Аэнлан, косясь на Орландо. — Уважаемая Гвиневра.
— Это наша исконная земля. — В тон ответила старуха.
— Была ей. Двенадцать тысяч лет назад.
— И будет вновь. Если не так, то мы возьмём её силой, пока вы будете умирать в гражданской войне.
— Ты говоришь от всего Народа?
— Нет, но я достаточно стара, чтобы знать, что скажут остальные.
Эльф умолк, бросил взгляд на Луиджину, продолжающую прижиматься к отцу и тихо всхлипывать. Вздохнул и потянулся за вином. Сделав глоток откинулся на стуле, брови сшиблись на переносице, а взгляд стал тяжёлым, как гранитный блок. Столько вопросов к Орландо, но нет времени задать… а в груди шкребётся плохое предчувствие, цепляется острыми когтями за сердце и тянет.
* * *
Орландо разгрыз очередную кость, облизнулся, замер и тайком провёл кончиком языка по зубам. Вздрогнул. Клыки заметно удлинились, став больше походить на волчьи.
Отодвинул блюдо и положил руки на стол. Взгляд упал на пальцы с чёрными полосами от колец. Орландо дёрнулся, вспомнив упырей в мёртвом городе посередь пустыни. Они ведь тоже пили кровь бога, но остались без неё. Неужели его ждёт такая же участь?
Как и говорила ведьма… вечность рыскать в поисках того, чего нет и медленно сходить с ума, теряя человеческий облик?
В груди остро заныло сердце, Орландо рефлекторно положил ладонь на грудь. Ощупал молодую кожу, ещё девственно розовую, отчётливо выделяющее место раны. Сердце бьётся, но странно, будто не срослось до конца.
— Всё в порядке, папа? — Шепнула Луиджина.
Орландо улыбнулся одними губами, изо всех сил стараясь придать себе вид беззаботный. Будто не ему пробили грудь насквозь.
— Всё отлично, просто вспомнилось всякое.
— Плохое?
— … нет.
Девочка кивнула и осторожно, будто боясь, что он исчезнет, расцепила хватку. Взяла с тарелки фрукт похожий на грушу и надкусила, переводя взгляд на Гвиневра.
— Тётя, а зачем вам северная провинция?
— Как и всякая земля, чтобы жить.
— Но ведь там, наверное, очень холодно.
— Может быть… — вздохнула королева-регент, — я там никогда не была.
— Север богат железными рудами. — Сказал Аэнлан. — Очень высокого качества. Там в основном селятся дворфы. Сельское хозяйство хоть и хуже, чем на юге, но развито.
— Ого, дядя, а откуда ты столько знаешь? — Ахнула Луиджина.
— Я служил там два столетия. Прекрасный край, с выходом в океан и сетью незамерзающих рек, уходящих в глубину континента. Это если не сердце Империи, то её печень.
Орландо перевёл взгляд на эльфа, зажмурился до рези в глазах, на миг показалось, что видит каждую вену и артерию под белой кожей. Мотнул головой и сказал ни к кому не обращаясь:
— Это всё очень хорошо, но мы можем отложить эти вопросы на завтра? Мне нужно… отдохнуть. Проснуться в костре, знаете ли, не самый приятный опыт.
Луиджина кивнула и первая потрусила к выходу, хоть и с явной неохотой. Следом потянулись эльфы и степнячка. Орландо щёлкнул пальцами и указал на мага.
— Кер, задержись. У меня есть парочка вопросов.
Глава 39
Голова мага мелко трясётся, шаг дёрганный. Кер вцепился в спинку стула, силясь унять дрожь, глянул на Орландо и дёрнувшись отвёл взгляд. Зрачки человека горят демоническим огнём! Вокруг тела колышется едва заметная чёрная дымка отмирающей маны.
— С тобой всё в порядке? — Спросил Орландо, оглядывая эльфа.
— Д-да… просто тяжело переношу асфиксию. — Ответил Кер, осторожно постучал средним пальцем по виску. — Мозг очень плохо переживает отсутствие воздуха, чудо, что я вообще жив.
— Расскажи мне о богах.
— Я не силён в этом… вам лучше обратится к жрецам. Моя стихия, это магия.
— Я слышал, как ты говорил, что магия — это благодать богов.
Эльф вздохнул и осторожно опустился на стул, положил руки на стол и упёр взгляд в сцепленные ладони, крутя большими пальцами вокруг друг дружки. Орландо поёрзал, взял рог с вином и отхлебнул, глядя с ожиданием.
— Это сложный вопрос… — Протянул Кер. — Боги, это существа иного плана бытия. У них свои предпочтения и вкусы, такие как война, еда, любовь и так далее. Они одаривают тех, кто распространяет или от всего сердца придаётся их страстям.
— И кто же главенствующий бог?
