Разумеется, я хотел знать. Хотелось спросить обо всем и сразу.
— Пойдем, присядем… — предложил Учитель и не дожидаясь ответа, направился к краю уступа. Мне оставалось лишь последовать за ним. Мы опустились прямо на теплый камень, откуда открывался удивительный вид на лесной простор.
— Учитель… — начал я, но старец остановил меня жестом руки.
— Я не Учитель, — произнес он, неожиданно переходя на мой родной язык. Его акцент заметно отличался от присущего моим спутникам. Было в нем что-то неуловимо… знакомое. — Я согласился принять это прозвище только потому, что оно повело по ложному следу имперскую безопасность. В эту легенду поверили не только друзья, но и враги. Так следовало бы называть совсем другого человека. Того, кто находится в далекой отсюда планетной системе. Я просто прикрыл того, кто является истинным создателем нейророя. И кто первым понял его опасность…
Вот так дела! Выходит, я опять попал мимо?!
— А кто же вы?! — задал я вполне резонный вопрос.
— Когда-то меня звали Джеймс Зукерн. А родом я, как и ты, с Земли.
Джеймс Зукерн? Что-то знакомое. Я изо всех сил пытался вспомнить, где и когда слышал это имя… И вдруг, меня осенило!
— Вы тот самый ученый, который открыл у людей так называемый эффект «Z»! — воскликнул я, вспомнив свой первый разговор с Координатором. — Но как! Как это возможно?! Вам же, наверное, сейчас больше ста лет! А как вы оказались здесь, в глубоком космосе?! Мне говорили, что вы исчезли в начале тридцатых годов двадцатого века. Да на Земле тогда о полетах в космос только мечтали!
Мой собеседник задумался, устремив взгляд к горизонту, словно заново переживая те далекие дни.
— Это долгая история, — наконец произнес он. — Я начал заниматься наукой в век удивительных открытий. То было время величайших ученых — Эйнштейна, Планка, Резерфорда. Но кроме них были еще десятки и сотни других — не признанных и непонятых. Одним из них был и твой покорный слуга.
Потратив почти все наследство, занимаясь наукой, я задумался о том, как свести концы с концами. Но позволить себе тратить время на что-либо другое я не мог. Это отрицательно сказалось бы на моей работе, а я знал, что должен передать свои знания человечеству. Я много раз пытался устроиться то в один, то в другой европейский университет. Но раз за разом получал отказы. Проблема была в том, что мои работы никто не понимал.
И тогда появились люди в черном, представившиеся представителями некой Империи. Они предложили мне покинуть Землю и продолжить исследования там, где для этого есть все условия.
Кстати, они помогли не только мне. Многие ученые, из тех, что считались исчезнувшими, на самом деле были вывезены с Земли эмиссарами Империи. Можно сказать, Империя спасла их от прозябания и голода. И за это ей огромное спасибо!
— Империя… — повторил я. — А разве не она заставила вас бежать и скрываться в этом не известном никому месте?
— Сама Империя не плоха и не хороша — все зависит от того, кто ей управляет.
— Выходит, Империя не такое уж абсолютное зло? С кем же тогда сражаются бойцы Сопротивления? С чем сражаетесь вы?
— Мы сражаемся с тем злом, что поселилось в самом сердце Империи и отравляет ее душу самым опасным ядом — идеей превосходства одних людей над другими. С человеческим несовершенством, полагающем, что, добравшись до вершин власти можно объявить себя сверхчеловеком. Мне жаль, но той Империи, что помогла мне в трудный час и дала воочию увидеть настоящие чудеса… уже нет.
— Но как вы оказались здесь? — задал я вопрос, волновавший меня все это время. — Откуда вы узнали об этом месте? И как получилось так, что хваленая охранка Империи не смогла выйти на ваш след?
Учитель — про себя я решил продолжать называть его именно так — улыбнулся.
— Я ушел не попрощавшись. Как говорят у нас на Земле — ушел по-английски. Так кажется?
Я кивнул.
— Ну вот, значит еще не забыл давних пословиц и поговорок. Так вот… На Церере, во время эвакуации комплекса «Валькирия» — кстати, это я предложил такое название — всем было не до меня. И я решился бежать, поняв, что такого шанса, возможно, уже не представится никогда. Это была идеальная возможность повести всех по ложному следу и прикрыть истинного Учителя.
— Вы ускользнули на одном из шаттлов, воспользовавшись паникой? — догадался я. — Я видел космодром на востоке комплекса.
— Ты почти догадался. Только… я воспользовался телепортом.
— Неожиданно! — вынужден был признать я. — Но как?! Ведь телепорты еще только проходили испытания!
— Мы строили новые независимые каналы связи. Но мало кто даже на Церере знал о маленьком работающем телепорте в самых недоступных глубинах комплекса.
— Погодите! — удивился я. — Насколько я понимаю, телепортация возможна при наличии двух порталов! Как второй портал оказался здесь?! И почему он работал, когда с другими это не удавалось?
— Полагаю, он был здесь с момента возникновения города. Его нашла одна из первых экспедиций, изучавших эти места около сотни лет назад. Он довольно экзотичен и выглядит как сотворенное природой каменное кольцо. Мы сумели установить с ним связь. Вот этой дорогой я воспользовался, и оказался здесь…
— Что же произошло тогда на Церере? — спросил я. — В общем… Это долго объяснять. Видения прошлого… Когда мы прибыли на Цереру, комплекс был заброшен уже несколько десятков лет… Но… я видел… панику. Людей, покидающих комплекс. Кто-то кричал про какие-то «черные нити». А с потолка, из трещин, тянулось что-то похожее на жидкий черный металл, блестевший как стекло…
А еще охранные системы словно взбесились. Турели открывали огонь по своим. Я видел существо, бывшее охранным ботом, но попавшее под эти «черные нити». Оно могло менять форму, становиться невидимым и существовать в разных временных потоках…
Учитель вздохнул и изменившимся голосом произнес:
— Мы проводили испытания по квантовому переносу в пространстве сложных объектов. И однажды, случайным образом увеличив частоту генераторов, каким-то непостижимым образом нарушили ткань чужого пространственно-временного континуума, попав совсем не туда, куда задумали. Как оказалось, в процессе телепортации мы столкнулись с другим измерением, гораздо более сложным, чем наше. Понять его с точки зрения логики человека, оказалось совершенно не возможным. Мы первый раз проникли в мир с большим количеством измерений и просто не смогли осознать его истинную форму. Но главное, там была жизнь! То, что соприкасалось с ней, мгновенно менялось, приобретая другие свойства. Она не была враждебной, нет. Она были просто иной.
Имея более сложную форму, она начала заполнять наш мир, вытесняя и меняя его. Нам пришлось срочно прервать эксперимент. Выдвигались теории о том, что чужое измерение способно заполнить собой наш мир. Удивительным образом полностью закрыть к нему доступ не получилось даже после остановки проекта. Комплекс на Церере был закрыт. А вместе с ним свернуты подобные исследования еще на десятках подобных объектов.
