— Во сколько мне обойдется угощение всей честной компании? — я кивнул на шумящую толпу.
— Если скромненько, то десять золотых. Если вкусно и питательно с небольшим добавлением специй, то полтинник. Если хочешь устроить княжеский ужин, готовь сотню.
— Понял, — кивнул я, чувствуя возмущение в эмоциональном фоне.
Да и шум толпы немного, но изменился. Зэки все также орали и свистели, но эмоции недовольства сменились предвкушением бесплатного зрелища.
Я чувствовал на себе все больше заинтересованных взглядов, но ярче всего ощущался полный ненависти взгляд, свербящий мне затылок.
Забавно, но никто из заключенных не крикнул, предупреждая меня о том, что амбал пришёл в себя и жаждет отомстить.
Ягуар же, стоит отдать ему должное посмотрел мне за спину, поморщился, но всё же сказал:
— Ещё немного, и деньги тебе не понадобятся, — мрачно обронил он, поглаживая вытатуированную голову ягуара.
— А я ещё собирался их всех угостить, — хмыкнул я, резко отшагивая в сторону.
Хэк!
На том месте, где только что находилась моя голова, просвистел мощный кулак амбала. Попади такой мне в затылок — моя голова треснула бы как переспелая тыква!
А сам здоровяк покраснел и, кажется, ещё больше увеличился в размерах.
— Берсерк что ли? — вслух удивился я, глядя в налитые кровью глаза амбала.
— Ррраааааа! — заревел амбал и яростно завращал белками глаз.
Хотелось сказать, что-то пафосное, но ничего подходящего в голову не пришло и всё, что я сделал — встряхнул руки, высвобождая ошметки цепей.
Быстрое круговое движение, и мои руки превращаются в стальные шары. А сам я уже мчусь навстречу амбалу.
Как там его зовут, Лютик?
Без обид, Лютик, но зря ты так. Бить в спину тех, кто меньше тебя, да и вообще бить тех, кто меньше и, вроде как, слабее тебя — неправильно.
Я, конечно, посильнее этого быка, но он же об этом не знал, когда принялся меня задирать. Да и потом, скорей всего, списал своё поражение на неудачу.
То есть, правильных выводов не сделал.
Рывок вперёд и прыжок вверх!
Бамц!
Амбал ещё только сводил руки, пытаясь зажать меня в своих могучих объятьях, как мой правый апперкот врезался ему точно в подбородок.
Хрусь.
Влажный хруст шейных позвонков прокатился, казалось, по всему острогу.
Я же, ловко приземлившись на ноги, покосился на медленно падающее на пол тело, и направился к заключенному с татуировкой ягура.
Мне не нужно было смотреть на толпу, чтобы почувствовать накатывающие на меня волны интереса.
На секунду стало страшно, но я тут же взял себя в руки и сделал морду кирпичом. Местным незнакомо слово «рефлексия», поэтому покорю себя как-нибудь потом.
Но если быть честным, происходящее мне не очень-то и нравилось.
И это я не про острог.
С каждым разом убивать становилось всё легче и легче. И пусть все эти… поступки были оправданы и необходимы, я никак не мог избавиться от мысли, что превращаюсь в какого-то маньяка.
«Или ты, или тебя, — вспомнились мне слова Оута. — Главное, идти путём Чести, а род рассудит был ли ты прав или нет».
И, судя по молчаливой поддержке моих предков, я пока что всё делал правильно.
— Предлагаю купить кошель, — стоило мне подойти к ягуару, как он сделал шаг мне навстречу. — Таскать на себе золото неудобно и… опасно.
Я посмотрел на разбредающихся заключенных и покачал головой.
— Пока не надо.
— Ну смотри, малёк, — пожал плечами мужик.
— Я Михаил.
— Да хоть Евпатий, — усмехнулся мужик, протягивая мне горсть золотых. — Нравишься ты мне, малёк, пойдем покажу, что тут к чему.
— Михаил, — вежливо, но твердо повторил я, не двигаясь с места.
Часть золота я ссыпал в карман брюк, который сам по себе являлся небольшим Пространственным карманом, ну а бОльшую часть убрал за пазуху.
— Михаил так Михаил, — поморщился заключенный, внимательно наблюдающий за моими манипуляциями, и протянул мне руку. — Я Леший.
— Леший? — переспросил я.
— Долго объяснять, — усмехнулся Леший, сразу поняв, что меня удивило. — Этих лешиев здесь как говна за баней, но попробуй объясни им, — он кивнул на зэков, не спускающих с нас глаз, — кто такие рейнджеры и чем они отличаются от скаутов, друидов и пластунов…
Он уверенно вел меня за собой, а я, стараясь не крутить головой по сторонам, разглядывал острог изнутри.
Изначально мне показалось, что мы находимся в огромном ангаре, который поделён пополам массивной решеткой. Она раздваивалась книзу, образуя коридор, по которому меня и привел психованный тюремщик.
Вот только сейчас, посмотрев на решётку со стороны, до меня дошло, что нет никакого деления.
Между воротами в решетчатый коридор и ближайшей стеной было минимум метров двадцать, и именно там и образовался бойцовский круг.
То есть можно было спокойно сходить в левое крыло ангара, но мы почему-то двигали в другую сторону.
— Леший, введешь в курс дела?
— В курс дела? — усмехнулся мужчина. — Три золотых.
— Идет, — вздохнул я и достал из кармана три золотых монеты.
— Пошли подойдем вон к тому толстяку, — негромко сообщил Леший, направляясь к настоящему сумоисту, сидящему на крепкой дубовой лавке.
Лавка, хоть и была дубовой, но внушительно прогнулась под весом заключенного.
— Держи, Варлаам, — Леший положил три золотых на край лавки и посмотрел на толстяка. — Отдаю долг.
— Две занимал, — низким голосом отозвался толстяк, скользнув по мне невыразительным взглядом.
— Долг платежом красен, — одними губами улыбнулся мужчина и почесал свою татуировку.
Некоторое время он смотрели друг на друга, после чего толстяк неохотно кивнул.
— Ты закрыл свой долг, Леший.
— Отлично, — кивнул в ответ Леший и направился к виднеющемуся около стены бараку.
— Правило первое, — заговорил мой проводник, стоило нам отойти подальше от остальных заключенных. — Не бери здесь в долг. Ни у кого.
— Не вписываться в мутные схемы, — я прикрыл глаза, и принялся цитировать по памяти, — не участвовать в боях, не связываться с зельеварами, не сбегать, татуировку делать только у Ворона, не доверять никому, не показывать боль, не вестись на провокации.
Про Макса я говорить не стал, но и этого хватило за глаза.
Леший замер как вкопанный, после чего с подозрением на меня посмотрел.
