Ну и силы экономил, чего уж греха таить. Мы находились в движении почти всю ночь, и если бы не бонус к Бодрости, я мог и не выдержать.
Было сложно. Очень.
Но когда по моим субъективным ощущениям ночь начала превращаться в утро, а светильники под потолком наливаться светом, мы вернулись на площадь, и я понял, что всё, что случилось до этого, было легкой прогулкой.
Здесь не было людей, лишь звери.
Опьяненные кровью хищники, расчетливые убийцы, решившие воспользоваться шансом выйти отсюда и поверившие в свое бессмертие самоубийцы.
— Может дадим им перебить друг друга? — с надеждой поинтересовался я, когда на моих глазах один заключенный вспыхнул огнем и превратил своего противника в пылающий факел.
— Стены из базальта, — немногословно отозвался Леший. — Все навыки и способности серьезно ограничены. Этот огневик уже отчаялся, раз решил пойти ва-банк.
— Это не ответ на вопрос, — покачал головой я, не очень-то желая соваться в кипящий на площади замес.
Складывалось такое впечатление, что пока мы с Лешим охотились и терроризировали банды на периферии воровского крыла, одаренные стягивались именно сюда.
— Надо, — нахмурился Леший. — Чуть позже поймешь.
— Есть скрытые условия? — предположил я.
— Много, — кивнул воин. — Но ты можешь остаться здесь. Я справлюсь.
— Ага, — невесело хмыкнул и понизил голос. — Чтобы потом Светик с меня шкуру спустил? Ну уж нет.
— Только не рискуй, — неожиданно попросил Леший.
— Харош болтать, Леший. Поехали!
Воин кровожадно оскалился и рванул вперёд.
Я же, удивляясь наивности Лешего, двинулся следом.
Что, интересно, в его понимании значит фраза «не рисковать»? Особенно на площади, на которой остались самые стойкие одаренные…
Впрочем, долго размышлять мне не пришлось.
Стоило столкнуться с первым противником, как сразу стало понятно, чем мы занимались всю ночь.
Высокий зэк в выцветшей одежде откопал откуда-то настоящий костяной кинжал, с которого до сих пор капала чуть ли не черная кровь.
Выглядел одаренный опасно, и я бы по своей воле не стал бы с ним связываться. Но Леший, не сбавляя хода, ушел от стремительного укола в сторону и… вырвал зэку кадык.
И этот момент отпечатался в моей памяти, словно каленным железом.
Дальше началась кровавая вакханалия, во время которой оставшиеся на площади одаренные бились все против всех.
Хруст ломаемых костей, предсмертный хрип, и кровь, кровь, кровь.
На мгновение, мне даже показалось, что кто-то очень могущественный и влиятельный специально бросил меня в острог и организовал эту бойню.
Свихнусь с ума или нет?
В голове мелькнула ассоциация с ковкой клинка, который прям с гардой окунули в кровь…
— Миша!
Задумавшись, я пропустил коварную атаку одного из зэков, и жилистый одаренный, прикинувшийся трупом, напал на Лешего сзади в то время, как воин бился с лысым крепышом.
Тело сработало на автомате.
Рывок, захват, бросок и упасть сверху, впечатывая свой лоб ему в висок.
Зэк оказался неожиданно легким, но то, как долго он лежал в засаде, не выдав себя ни на физическом, ни на эмоциональном плане, говорило о том, что он опасный соперник.
Формат смертельной битвы все против всех требовал, чтоб я его прикончил, но мне стало так тошно от льющейся вокруг крови, что не стал его добивать.
Ему и так повезет, если он выживет после удара в висок.
Удостоверившись, что жилистый тип точно потерял сознание, я кинулся к Лешему на помощь.
Лысый крепыш оказался серьезным противником, да еще и с заточенной отверткой, но вдвоем мы справились с ним довольно быстро.
Стоило мне встать сбоку от Лешего, как лысый метнул в меня отвертку, решив, что гимназист не сможет увернуться.
Я увернуться мог, но не стал.
Вместо этого перехватил отвертку и приготовился, чтобы отправить её обратно, как меня ожёг крик Лешего:
— Нет!
В бою выяснять отношения не лучшая идея, поэтому я молча выронил отвертку на землю и крутанул цепи и двинулся вбок, обходя лысого со стороны.
Вот только крепыш не стал дожидаться пока мы с Лешим его размотаем.
Сунул руку в карман и швырнул в нас горсть… гаек? А сам технично отступил назад. Да так, что и не догонишь.
— Никогда ничего не бросай в остроге, — Леший убедился, что вокруг нас нет ни одного живого одаренного и посмотрел на меня. — Только ближний бой, понял?
— Но… почему?
— Долго объяснять, — поморщился Леший. — Сейчас это считается зашкваром.
— Ну раз зашкваром… — не стал спорить я и нахмурился, заметив в эмоциях воина боль. — Ты ранен?
— Пустяки, — Леший покосился на правую половину живота, где расплывались два кровавых пятна. — Недолго осталось.
Он достал из-за пазухи чистую тряпицу и сунул её под куртку.
— А теперь, Миша, возвращайся к Виктору. Заодно и проверишь пришёл ли Манул за своей сумкой.
— А ты? — на душе что-то стало так муторно, будто я видел Лешего в последний раз.
— А я перетру вон с тем сидельцем, — воин кивнул на двухметрового бугая, медленно бредущего в нашу сторону с противоположной стороны площади.
Бугай, казалось, только что вышел из капсулы.
Весь такой чистенький, бодренький, с гадкой такой улыбочкой и самым настоящим… мечом!
И это спец острог для одаренных?!
Хотя, учитывая наличие макрисов, администрация острога может выставить подставного казачка или… временно закрыть глаза на нарушение правил внутреннего распорядка.
В общем, явная подстава! Появившийся на площади бугай точно не выживал всю ночь в этом треклятом кровавом аду и заявился только под конец «веселья».
Леший же, в пику ему, выглядел откровенно неважно.
Вся куртка изорвана, сквозь прорехи сочится кровь, штаны превратились в рванные шорты, татуировка ягуара выцвела…
До меня только сейчас дошло, что всю ночь воин только и делал, что защищал меня. Отсюда и все эти многочисленные раны. Без меня бы ему, наверное, было проще?
С другой стороны, без меня не было бы и ауры.
Так или иначе, будучи букмекером, я бы не поставил на победу Лешего и ломаного гроша.
— Может…
— Нет, — покачал головой Леший. — Развязка близится к концу. На ногах должен остаться только один. Поэтому… выйди за пределы площади.
— Удачи, — я не стал хлопать воина по плечу, как в дешевых американских фильмах, и вместо этого сказал. — Ты же помнишь про присягу?
