— Вы про северян или…?
— Нет, конечно. Северяне — свои. Они встали на опасный путь, вообразив, что их нация лучше других, — сварливо отозвался Ворон. — Но там не обошлось без… Советников. Знаешь, — он неожиданно сменил тему, — наряду с полезными форточниками, чье появление подхлестнуло развитие этого мира, к нам просочилось столько погани, что лучше б вы и вовсе не появлялись.
— Мне жаль, — вздохнул я, разрываясь от переполняющих меня вопросов. — Скажите, тогда под чужаками вы имеете ввиду форточников или…
— Или, Михаил, — вздохнул Ворон. — Или. Тебе сложно будет понять… Представь себе десятиметровый УГ, сеющий вокруг себя огонь и смерть. Или очень быстрый бронированный паромобиль, посылающий вперед ярко-красные лучи смерти. Или летающие…
— стальные птицы? — подхватил я, прикрывая глаза и в какой уже раз оказываясь в одном из своих ночных кошмаров. — Стремительные флаеры, пускающие лазеры. Ящеры, закованные в металлические доспехи и вооруженные плазменным оружием. Бесчисленные легионы песеголовых и некромантов, поднимающих только что павших воинов…
— Ты тоже это видел? — мертвым голосом спросил Ворон.
— Как бы пафосно это не прозвучало, — я посмотрел на мужчину, усилием воли заталкивая поглубже в память воспоминания того дня, когда и началась моя «одержимость». — Я здесь, чтобы не допустить прорыва этих уродцев в мой мир.
— Гимназист, — одними губами улыбнулся Ворон, скользя по моему мундиру взглядом, — на страже мира?
— Кто бы говорил, — вернул улыбку я, выразительно посмотрев на арестантскую робу мужчины.
— Уел, уел, — усмехнулся Ворон и достав из-под стола курительную трубку, протянул её мне. — Будешь?
— Благодарю, но я не курю.
— Я тоже, — снова усмехнулся Ворон и сунул трубку в рот. — Те, кто дал тебе эти цепи, — он кивнул на мои оковы. — Они говорили тебе что-то про… пророчество?
— Было что-то про легенду, — я нахмурился, вспоминая слова Фреда и Джоша. — Что-то про дюжину братьев, черную руку и желтый меч…
— Черной дланью взмахнёт златым мечом,
Братцы будут против, но сила рода за плечом
Будет он в мундире, но без кулона и погон
В двадцать зим по праву вернет отцовский трон.
Нараспев процитировал Ворон и хитро мне подмигнул.
— Впечатлят, — согласился я. — Что за легенда-то?
— Не знаю, — ещё шире улыбнулся Ворон. — Ты мне скажи.
— Опять загадки, — поморщился я.
— Хочешь ещё одну легенду? — словно не слыша меня протянул Ворон и, не дожидаясь моего ответа, нараспев процитировал:
— Плащ вручит ученный Меч возьмет у врага.
Перстень подарит враг плененный
Корону хранит курган
Ну а свои доспехи…
Доспехи Он сделает сам!
— А где щит? — на мой взгляд стихи были не очень. Ритма, что ли не хватало? Да и смысл хромал. — Поножи, наручи?
— Часть свитка не сохранилось, — смутился мужчина. — Я тоже думал про щит. Как без щита-то?
— Ладно, — услышанного и увиденного мне хватило, чтобы составить мнение о Вороне. — уважаемый Ворон, хватит говорить загадками. Я понимаю, что много не знаю, поэтому буду признателен, если вы поделитесь информацией.
— А ты уверен, что оно тебе надо? — как-то совершенно по-будничному поинтересовался мужчина.
— Уверен, — неуверенно произнес я.
— Ну как знаешь, — Ворон пожал плечами и скомандовал. — Вытяни руки.
Я послушно положил руки на стол, отчего цепи едва слышно звякнули, показавшись из-под рукавов.
— У тебя сегодня ещё встреча с Медведем, так? — уточнил Ворон, вытаскивая из головного убора перо.
— Так, — терпеливо ответил я, чувствуя, как начинаю закипать.
Мне всегда неуютно, когда приходится действовать в темную. Вот знать бы кто такой Ворон, как он связан с Медведем и Тигром, и кто держит мастерские и зельеваров.
Сейчас же… Я вынужден играть по чужим правилам и это напрягает.
— За цепи Феде скажешь спасибо, — Ворон внимательно осмотрел вытащенное из головы перо и сунул его в замочную скважину колодок.
— Феде? — я с изумлением смотрел, как оковы с негромким щелчком открываются.
— Ну кто на тебя надел эти оковы? — поморщился Ворон.
— Фред и Джош…
— Ну я же говорю Федя, — усмехнулся Ворон и аккуратно защёлкнул оковы сначала на правой, а потом и на левой руке. — Лука всё также мается?
— Дядюшка Лука? — уточнил я. — Классный ужин приготовил. Выносливость в два раза поднял.
— То-то я смотрю ты в первые сутки скакал аки козлик, — добродушно усмехнулся Ворон, с тревогой поглядывая на оковы.
Сравнение с козликом мне не понравилось, во-первых, было ясно, что Ворон сказал не со зла, а во-вторых, в помещении, в котором мы находились, резко стало неуютно.
Оглянувшись вокруг себя я ещё больше нахмурился.
Вокруг нас клубилась плотная тьма и она, казалось, с каждым ударом сердца подбирается всё ближе.
— А ну-ка ударь-ка меня, — попросил Ворон. — Только не сдерживаясь.
— Уважемый Ворон, — я с опаской посмотрел на занервничавшего мужчину. — Вы в своем уме?
— Бей, кому говорят, — нахмурился Ворон.
— Да щас же, — я демонстративно скрестил руки на груди. — Я знаю, что у вас аура Одержимости и провоцировать вас не собираюсь.
— Миша, — Ворон посмотрел на меня внимательным взглядом. — Если не ударишь ты, ударю я. И, поверь, тебе это не понравится.
— Хорошо, — внешне спокойно ответил я, чувствуя, как в глубине души зарождается самая настоящая ярость. — Но предупреждаю. Если вы потеряете контроль, я с вами церемониться не буду.
— Очень страшно, — отмахнулся Ворон. — Бей же! Ну!
Ну я и ударил.
Ударил хорошо, не сдерживаясь. Челюсть Ворона будто сама легла под мой кулак, даже несмотря на то, что я бил сидя.
От удара Ворона снесло словно пушинку, тьма, клубящаяся вокруг стола на мгновенье отступила, явив скромное убранство… шатра?
— Неплохо, — проворчал с пола Ворон, и тьма мгновенно окутала стол. — Очень даже неплохо!
Любой другой на его месте не то что говорить бы не смог, месяц через трубочку питался, а Ворон не просто оклемался, так ещё и довольно лыбится.
— А давай ещё разок?
— Оковы сдерживают Одержимость? — прищурился я, не спеша бить источник ценных знаний.
— Какой умный мальчик, — захихикал Ворон и неожиданно страшно каркнул. — Бей!
