— Малоеду привет, — кивнул я, спускаясь по каменной лестнице. — И… спасибо.
— Если там будет Тигр… — Ворон едва заметно поморщился и протянул мне светящийся шар, — не спорь с ним.
Я ещё раз кивнул и услышал, как над моей головой скрипнул люк.
Шар, который дал мне Ворон, излучал мягкий приятный свет и буквально тянул меня вперёд.
По пути мне встречались многочисленные ответвления, из чего я сделал вывод, что перевертыши те ещё ребята, и когда-нибудь руководство острога ждет большо-ой сюрприз.
В конце концов шар привел меня к концу туннеля и потянул вверх по каменной лестнице, точь-в-точь, по которой я спускался от Ворона.
Я уж было собрался постучать в матово-черный потолок, как он с едва слышным скрипом дрогнул и откинулся в сторону.
Шар тут же выпрыгнул у меня из рук и завис перед здоровенным бородатым мужиком, лежащим на печи.
Я молча поднялся по ступенькам, отошел в сторону, давая ждущим неподалеку Воину возможность закрыть тайный ход, и незаметно огляделся по сторонам.
Больше всего помещение, в которое я попал, напоминало берлогу.
Аккуратную, чистую, но берлогу.
А ещё здесь сильно пахло мокрой шерстью.
— А ты долго, — хмыкнул справа Воин, опустивший стол, тот самый тип, который приглашал меня в гости к Медведю на площади.
Я пожал плечами и промолчал.
Воин, пахнущий мокрой шерстью, уселся на стоящую у стены деревянную лавку, на краешке которой ютился Манул.
От Манула несло страхом и злостью. От Воина, пахнущего шерстью, веяло любопытством.
Слева донеслось пренебрежительное фырканье, и, судя по эмоциям там находился Тигр. Я мельком взглянул на него.
Сильный, плотный, с косым шрамом через всю щеку. От него так и веет опасностью и… алчностью. Вальяжно развалился в кресле и не сводит с меня изучающего взгляда.
А ещё от него так и несет раздражением и недовольством.
А вот от Медведя не шло вообще никаких эмоций.
И я не знал в чем был дело — владел ли перевертыш какой-то ментальной защитой или прокачал свой дзен до уровня магистра Йоды.
— Уважаемые, — я слегка поклонился, — приветствую вас.
— Михаил, — лежащий на печи здоровяк бросил на меня ленивый взгляд. — Ты знаешь зачем ты здесь?
— Догадываюсь, — осторожно ответил я, усиленно раздумывая, зачем же я им понадобился.
— Да что с ним разговаривать, — фыркнул Тигр, — он оскорбил нашего собрата!
— Во-первых не нашего, а нашего, — усмехнулся Воин, пахнущий шерстью, — а во-вторых, Можешь даже не надеется заполучить его ауру.
— Не зарывайся, Алабай, — недовольно рыкнул Тигр. — Знай своё место, вонючий пёс.
Судя по всему, не только меня раздражал запах мокрой шерсти, которым так и несло от Воина по имени Алабай.
Если не ошибаюсь, Алабай — это какая-то порода волкодавов…
Даже не знал, что так можно… Наверняка у этого перевёртыша за спиной какая-нибудь трогательная история.
Он, к слову, и не подумал реагировать на слова Тигра. Лишь молча усмехнулся и показал зубы.
Правда не знаю на что он надеется. Насколько я знаю ни одна собака не сможет справиться с тигром.
С какой целью тогда Алабай задирает Тигра?
Хотя, этот вопрос меня сейчас должен волновать в меньшей степени. Больше всего меня царапнуло «заполучить его ауру»
— Без обид, уважаемые, — я обвел перевертышей взглядом. — Но мою ауру никто заполучить не сможет.
На этот раз скепсис донесся даже от Медведя. Про Тигра, Манула и Алабая и вовсе молчу.
— Думаешь набил у Ворона татуировку и стал бессмертным? — усмехнулся Тигр.
— Думаю да, — спокойно согласился я, и потянулся к роду.
С каждым разом призывать предков становилось всё легче и легче, и я почувствовал сначала ледяные объятья смерти, а затем молчаливо поддержку отца, дяди, дедов и даже прадедов.
— Добрая шкура получится, — протянул прадед Иван Дмитриевич, партизан, три года промышлявший в лесах охотой.
— Добрая, — согласился дед Серафим Федорович, с любопытством смотря на Тигра. — Если дробью не испортить.
Не знаю, слышал ли Тигр диалог моих предков, но его шерсть встала дыбом, а выпущенные когти впились в обшивку кресла.
Увы, но местные понимают только язык силы.
Я уже даже не рефлексовал по этому поводу. На первый раз я ограничился демонстрацией силы, на второй придется действительно снять с него шкуру.
Не факт. Конечно, что у меня хватит сил, но назад сдавать нельзя.
— Хорошо, — довольно протянул Медведь, с интересом рассматривая моих предков. — Я не ошибся в тебе.
— Уважаемые, — я покосился на присмиревшего Тигра и усилием воли отпустил предков. — Давайте по существу.
— Давай, — Медведь растянул губы в улыбке. — Но для начала уладим ваш спор с Манулом.
— С удовольствием, — кивнул я.
— Излагай.
— Был договор. Кресло-качалка Карло на бессрочное пребывание и встречу с Медведем, — я обрисовал ситуацию по-военному кратко без всяких прикрас. — Манул нарушил закон гостеприимства и напал на меня. Пришлось его наказать.
— Правда что ты пометил его территорию? — тут же вставил свои пять копеек Тигр.
Судя по исходящим от него эмоциям, он хотел максимально насладиться унижением Манулу. Судя по эмоциям, исходящим от Манула и Алабая это было нежелательно.
Медведю, казалось, было индифферентно.
Немного подумав, я просто проигнорировал вопрос Тигра.
— Ты что, оглох? — перевертыш зло прищурился.
— Уважаемый, — я повернулся к Тигру. — Я разговариваю с Медведем. Не мешайте, пожалуйста.
— Хо-хо! — не удержался Алабай, а Тигр разъяренно зарычал.
— Не нужно так с ним разговаривать, — Медведь смотрел только на меня. — Тигр… непростой перевертыш. Не стоит становится его врагом.
— Я вас услышал, уважаемый, — я кивнул, давая понять, что принял совет всерьез. — Что насчет Манула?
— Манул не прав, — равнодушно ответил Медведь. — Какую виру хочешь?
— Кресло-качалку, — немедленно ответил я. — Раз договор нарушен, верну её Карло.
— Ты заключил сделку с ворами? — в глазах Медведя мелькнул интерес.
— Можно сказать и так, — согласился я. — Только не с ворами, а с Карло.
— Вот как, — Медведь прикрыл глаза и некоторое время мы провели в тишине.
Ну как в тишине…
Тигр прожигал меня злым взглядом, Манул желал мне сдохнуть на ножах блатных, Алабай о чем-то задумался.
