Потоптавшись на одном месте не дольше пары секунд, Гортер в конце концов решил, что такие мысли не дадут ему никакого результата и, собравшись с духом, вдруг сорвался вперёд с остекленевшими глазами, словно дикий голодный зверь, жаждущий добычи. Подбежав к двери, он изо всех сил долбанул по ней ногой, ожидая, что та окажется довольно крепкой, но неожиданно её прогнивший косяк подался вперёд, и дверь перекосилась, повиснув на запертом замке и верхней петле. «Что за дела?!» – мелькнуло в голове у Гортера внезапное подозрение, успевшее даже немного приглушить его молниеносный напор и снова вернуть следопыта в лоно осторожных мыслей и подозрительных оглядок по сторонам. Но Гортер тут же отринул подобные настроения, поскольку отлично знал – насколько опасно было поддаваться им в моменты решительных действий, и снова вломил по двери. После чего уже не останавливался, пока та не оказалась полностью выбита вовнутрь.
Такая нехитрая работа сразу же указала следопыту на несколько важных вещей, сказавшихся на его дальнейших умозаключениях, часть из которых явно свидетельствовала о том, что его здесь ждали. И всё же, даже несмотря на эти наблюдения, Гортер не мог позволить себе отступить от своего первоначального плана, ведь тогда он рисковал навсегда потерять и без того неясный след своей жертвы, навечно застряв в этом городе-капкане. Посему, отринув последние сомнения, следопыт ворвался в распахнувшийся коридор, выставив вперёд свой лук и надеясь только на свою дальнейшую сноровку, стал вглядываться в глубины пустого дома, пока его глаза привыкали к темноте.
Первым, что Гортер заметил перед собой, была побитая оловянная лампа с фитилём, стоявшая у самого входа на невысокой тумбе и блёкло отражавшая скудные лучи от уличных фонарей на своей поверхности. А подойдя к ней поближе, нащупал рукой и потёртое огниво, лежавшее совсем рядом. «Стоит ли зажигать свет? Хм-м, тот ещё вопросец!» – вздохнул про себя следопыт, но с прискорбием отметил, что это уже никак не сможет повлиять на его безопасность. Поэтому решил быстренько сложить свои стрелы в колчан и, прислонив лук к стене, осторожно чиркнул кремнем над самым фитилём.
За несколько последующих секунд разгорающаяся лампа вяло осветила перед собой наполовину заброшенную комнату, полную всякого хлама. И перехватив свой лук свободной рукой, Гортер поставил её на место, пройдя дальше по коридору в сторону открывшейся перед ним вполне обычной картины пустующего дома. «Засады внутри нет, конечно, – проговаривал он самому себе свои ранние предположения, подтверждавшиеся одно за другим. – Но, возможно, тот парень сейчас уже собирает своих дружков, и поэтому надо бы пошевеливаться! Неизвестно, когда они решат напасть. Да и местная стража не дремлет». Поводив основанием лука над ближайшей мебелью, следопыт прошёлся по скрипучему полу, оборачиваясь то влево, то вправо, и, окрестив таким образом полный круг, вернулся обратно к лампе, сбросив рядом с ней свои рюкзак, колчан и плащ. «Нужно быть готовым отстреливаться, – посмотрел на выбитый вход Гортер. – Сколько я уже здесь, минуты две-три? Думаю, скоро что-то должно случиться. А если дела пойдут плохо, то лучше будет, пожалуй, сразу выбросить рюкзак через окно… Хм, как бы ещё потом успеть вовремя прихватить его, если я сам не смогу пробиться через них на улицу?.. Главное – сразу попасть в того магуса, что стоял у них в дверях. А пока я просто обязан отыскать здесь хоть что-то об этом чёртовом уроде!»
Подхватив с тумбы лампу за рукоять, следопыт незамедлительно приступил к поискам, освещая стоявшие справа от него многочисленные шкафы и комоды, пока не осознал, что все они не были предназначены для хранения повседневных вещей, проявляя на свет своё странное содержимое, от которого Гортеру становилось дурно. «Что это за консервированная жижа в банках? Ничего не видно! Кажется, там вроде плавает кто-то… Ну и дрянь! А это чего, сушёные головы? Ба, да это ж абазьаны! Я таких только один раз видал, у ао-шиньских торговцев! Чего ж это за дом такой, мать его? Что он здесь держит?.. Наверное, денег у него завались должно быть, чтобы такое-то покупать. Поганый вор! Хотя живёт он не в такой уж роскоши, скорее, наоборот… Хм, неужели он сам всё это ходил собирать?»
Быстро проведя перед собой лампой ещё пару-тройку раз, следопыт окончательно отвернулся от шкафов и подошёл к столу, стоявшему у окна, который был почти доверху завален всякой домашней утварью вперемешку с какими-то бумагами. «Так, а это уже добыча получше! – внимательно присмотрелся к его содержимому Гортер, поставив на стол лампу, после того как предусмотрительно раскрыл позади себя оконные ставни. – Кто бы тут ни обитал в последнее время – не похоже, чтобы он особо следил за своими вещичками. Смотри-ка, да тут даже карты какие-то лежат и книги… Зараза, ничего не разобрать! Так, а это что ещё за бумажка с каракулями?..» Подобрав со стола до безобразия измятый свиток, следопыт положил на стол свой лук и поднёс находку поближе к свету. «Э, да он весь в крошках! Ну и свинья этот паршивец! Жрёт прямо там же, где и записи ведёт! Ну-ка поглядим… «Хэ-п»… не, не так… «Хакко-риан-ская школа магии!» Чёрт подери эти их современные названия… знак какой-то стоит и «57»… Ёлки, да этот ж она! Ну точно – замок этот их, тот самый! Как его там на собрании ихнем то место называли?! И ещё цифры стоят внизу: «35», «8», кружок, «52», «11»… Картография! Он отмечал тут широту и долготу на карте! Значит это её координаты, получается! Так, а что же следующее… Вот гад криворукий, ничё ж не понятно!»
В этот момент над головой у Гортера раздался странный, неестественный звук, отличающийся от всех, что ему приходилось слышать раньше, и, судя по тому, как быстро он нарастал, следопыт понял, что это могла быть только магия. В мгновение ока его инстинкты и реакция подсказали Гортеру обо всём, что так долго ускользало из его поля зрения, но времени на раздумья у него уже не было. Поэтому, недолго думая, следопыт просто схватил со стола всё самое важное, что сумела сгрести за собой его рука, и сунул это себе в карман, совершено не подозревая о том, какой угрозе он себя подвергает…
А когда, спустя несколько часов ночных погонь, закончившихся неожиданной стычкой с местным жителем, следопыт наконец смог найти для себя немного времени, чтобы ещё раз взглянуть на всё, что он успел урвать из пекла уничтоженного дома, то в его распоряжении оказался целый список таких же координат, разбросанных по всему Сентусу. И за каждым из них стояли одинокие метки, указывающие на какие-то странные сокращения, значение которых дошло до Гортера лишь тогда, когда он сопоставил их с картой.
«Неужели он пишет года?! – изумлялся тогда своим догадкам следопыт. – Нет, не может быть! Ну-ка, ну-ка… «С.» – это Сентус, наверно, «Амарла» – название чего-то, но на карте под этими координатами стоит деревня Имос, а «5669 г.» – хм… Странно, что это написано в строчку. Ведь если это год, а мы все, значит, считаем от «календаря первого государя»… то откуда же тогда этот гад считает? От сотворения мира что ль? И что это ещё за «Нет рез» такой? Он тут везде ставит! «Нет рез», «Нет рез»… Ага, вроде не везде… Вот, напротив замка школы! Стоит заглавное «да», «1 рез» и три знака восклицания. Неужели он… «Результат», точно! Значит, он что-то там нашёл, похоже… Но что, вещь? Или узнал что-то такое эдакое?.. Или…»
