Возможно, то была лишь детская бравада оказавшегося в безнадёжной ситуации мальчика, совершенно незнакомого с тем, как делались дела во «взрослом мире», или неожиданная вспышка эмоций, вызванная постоянными неурядицами, которые в последнее время так и сыпались на Альфреда, словно из открывшейся в небе воронки. Но на самом деле молодой колдун ни на секунду не терял своей концентрации, чувствуя при этом удивительную лёгкость, как будто его тело и разум больше не принадлежали трудностям внешнего мира. Его руки и ноги, торс и голова остро отзывались каждым мускулом, каждым нервом нарастающей в них животной силы, в то время как настроение оставалось совершенно невозмутимым, а эмоции – несущественными, если только они не служили Альфреду подспорьем. «Что это? – заметил паренёк будто в трансе. – Какая чушь! Это мне мешает!» – и одним лёгким движением ладони молодого колдуна тотчас разомкнулись, буквально на куски разметав магические потоки, сковывавшие их по форме браслетов, точно это были обычные железные кандалы. Альфреду даже почудилось, что он услышал позади себя какой-то треск.
После этого, оглядев своё неказистое узилище, молодой колдун прошёлся по его периметру и уселся в самом центре, где посреди палатки меж прутьев проходил огромный железный столб, поддерживающий её как главная опора.
Он сидел, подложив ноги под себя, и просто думал о своих целях и принятых им за сегодняшний день решениях, практически не испытывая по их поводу ни страха, ни сожаления. И только одно последнее дело не давало ему покоя – загадочный временной ритуал, которого так ждал Джаргул, должен был состояться уже через пару дней.
«Это не порядок! – до странного отрешённо заметил Альфред, словно бы вокруг него не было никаких иных препятствий. – Я тоже хочу его увидеть, а этот лысый хрен даже лишний раз не почешется, если я отстану».
Затем, посмотрев на свою руку, сквозь которую уже пробивались какие-то еле заметные огоньки, молодой колдун лишь только ещё больше утвердился в своих желаниях, после чего, снова встав с неудобного пола, изучающе начал всматриваться в каждый из четырёх углов своей палатки. «Что за убогое место, – заметил он про себя. – Совсем никакой свободы. Надо бы это исправить…» – и будто продолжая принадлежавшие Альфреду мысли, его рука сама вдруг выпрямилась вверх и схватилась за один из толстых стальных прутьев шириной в целых два его пальца.
Вначале ни с парнем, ни с прутом ничего не произошло, и какое-то время Альфред просто стоял в такой позе, чувствуя в руке его безмолвную прохладу и гладкость, но потом молодому колдуну это просто надоело. «Мне надо возвращаться на озеро!» – проговорил он вслух, и его рот вдруг впервые за всё время своей безропотной и сухой жизни на лице парня неожиданно расплылся сам по себе в той самой яркой, но при этом до жути нечеловеческой улыбке, напоминавшей, скорее, дьявольский оскал, не похожий ни на что, принадлежащее этому миру. «Стены…– витали в отрешённом разуме Альфреда отдельные слова, соприкасаясь с чем-то невесомым, разбивающим любые препятствия: физические, моральные или иллюзорные, одним лишь мощным усилием воли. – ДА КОМУ ВООБЩЕ НУЖНЫ ЭТИ СТЕНЫ!!!»
Последняя фраза вырвалась из его груди и мозга единым порывом, сметая всё на своём пути, будто бы налетевший ураган, который мгновенно воспламенивший его руку бордово-оранжевым пламенем. И моментально охватил при этом железные углы клетки разлетевшиеся во все стороны с диким звоном – а в руках Альфреда тут же оказалась зажата оторванная от неё железная балка, бывшая когда-то цельным прутом, наполовину обугленная и покорёженная. Посмотрев на эту балку, парень лишь слегка покрутил её в воздухе и бросил на землю. «Чего же ты хочешь от этого мира?..» – спросил он вдруг самого себя удивительно серьёзным тоном…
…К тому моменту, как удивлённые и совершенно не готовые к такой внезапной атаке стражники вбежали в его палатку, тело парня уже не опиралось на ноги. Оторвавшись от земли на целых полметра, оно просто висело в воздухе, поддерживаемое лишь подогнутыми ногами, пока искривлённые пальцы Альфреда в это время шевелились вокруг чего-то странного и светящегося.
– Стоять! – заорал на него один из изумлённых военных, направив в сторону парня свой магический жезл, в то время как остальные его сослуживцы замерли в секундном замешательстве, пытаясь определить, где в руках заключенного была зажата палочка. Однако это их не спасло. Открыв глаза, молодой колдун моментально изменился в лице и, хищно облизнувшись, метнул свой светящийся шар в ближайшего солдата. Но закалённый сражениями боевой магус оказался не из пугливых и тут же ответил сам. «Тесагос Крас», – быстро отозвался он, выпустив ответный снаряд из своей палочки в грудь невиданного магуса. Однако запущенный Альфредом светящийся объект оказался довольно большим, чтобы заслонить собой большую часть тела парня, и ему почти ничего не досталось, кроме пары горящих проплешин на и без того давно опалённых брюках. Влетев в боевого магуса, непонятный шар прожёг его голову и плечи одним касанием, разорвавшись затем на тысячи осколков, которые в мгновение ока иссекли тела стоящих рядом до самых костей, превращая их в живое месиво дымящейся плоти. После чего солдаты с душераздирающими криками вывалились из палатки наружу, налетая друг на друга и катаясь по земле в завывающей агонии.
«Вот незадача», – посмотрел тем временем на свою вскользь оцарапанную вражеской магией ногу Альфред и, как будто не замечая их криков, с быстротой молнии взлетел под самый купол палатки, где и выбрался наружу, пробив своим слегка пламенеющим телом дыру и расправив, наконец, свои ноги и руки в стороны. После чего снова опустился вниз, на внешний край покосившегося тента, прилегавшего к клетке снаружи, почти у самого основания купола, сделав при этом пару спокойных вдохов и выдохов.
Внутри изменившегося до неузнаваемости парня всё пылало. Его лёгкие, горевшие порывистым и мягким воздухом открытых равнин, буквально изнемогали от того, что чувствовали в себе каждую пылинку этого заполненного муштрой и раболепной дисциплиной бастиона власти. В то время как голодные глаза Альфреда, созерцавшие мир за пределами этого места, просто физически не могли отделить такое великолепие от скучного и строгого ландшафта, начинавшегося всего лишь в паре миллиметров за этой малюсенькой оградкой, призванной превращать волю в безволие на единой земле под одним и тем же небом.
«Какие-то миллиметры, сантиметры, метры…– усмехнулся про себя молодой колдун, глядя на приближавшихся к нему со всех сторон военных, озадаченных возникшей у его палатки неразберихой. – И вот мы уже не можем понять друг друга.
После чего, немного повертев головой из стороны в сторону, молодой колдун как-то задумчиво и печально добавил. – …Несправедливо».
Сейчас он не совсем понимал, откуда проистекала эта загадочная сила. Казалось, она просто всегда была в его руках, груди и голосе. Осознав себя в пространстве как данность, молодой колдун просто ощутил, что может изменить этот мир по своему желанию, если приложит достаточно усилий, как будто он снова оказался на ферме своего отца, и парню всего лишь нужно было забить в доску очередной упрямый гвоздь.
– Коруно сароз-з-з!!! – только и разлетелся среди соседних палаток его нечеловеческий зов, похожий, скорее, на гнев чей-то воплощённой воли, не подвластной обычному человеку.
